Всадники Бессонова набросились на них и изрубили их. Потом они в обход Нестерова пошли к времянке, где разгорелся нешуточный бой.
Получив сигнал, Боян Рябой выхватил саблю и крикнул:
– Бей проклятых басурман!
Он поднял своего коня на дыбы, после чего вся группа в четыре воина понеслась к костру.
Нукеры были людьми опытными и хорошо подготовленными. В свою личную охрану мурза набирал самых умелых и сильных воинов. Под сабли русских дружинников попали только двое из них. Остальные успели забежать во времянку и вооружиться. Они засвистели, подзывая коней, но тут раздался громкий волчий вой, и табун заметался по пологому берегу.
Тогда пять нукеров, оставшихся в живых, выбили заднюю часть времянки и ощетинись копьями. Они умели пешими обороняться от всадников и так, спиной к спине начали отходить к берегу.
Люди Рябого пошли на них, но отвернули в сторону, дабы не попасть под острия копей. Только Осипу Горбуну, который достал шестопер, удалось отбить копье и размозжить череп одному из врагов. Но он и сам пострадал. Нукер, находившийся рядом, задел его копьем.
Горбун хотел прибить обидчика, но поспешил, и татарин всадил копье в грудь его коня. Хорошо, что Осип не вылетел вперед. Он свалился на сторону, повредил спину и ногу, встал, но тут же упал.
Рябой крикнул ему:
– Отползай!
Горбун двинулся было к ближней канаве, но сильная боль в боку остановила его. Он выругался.
Все усилия Рябого, Новика и Балаша не приносили успеха. Татары отходили и оборонялись грамотно. Тут к дружинникам подошла поддержка в виде группы Бессонова. Четверо нукеров не могли продолжать оборону, устоять против десятка русских воинов. Они были окружены и изрублены в считаные минуты.
А Савельев и Агиш тем временем вышли к шатрам. Из одного выскочила женщина, завопила и бросилась в лес. Из другого появился татарин с саблей и щитом.
Он широко расставил ноги, замер пред княжичем и Агишем и что-то выкрикнул. На перевод не было времени. Да Дмитрию и так все было понятно. Ругался татарин.
– Скорее всего, это Касим, первый помощник мурзы. Непонятно, где еще десять нукеров, – сказал Агиш.
– Узнаем.
Княжич бросился на Касима. Завязался сабельный бой.
Агиш не вмешивался. Он смотрел на главный шатер. В какое-то мгновение ему показалось, что к сходням метнулась тень. Но служивый татарин принял это за видение.
Помощник мурзы оказался умелым бойцом. Он легко отбивал щитом удары Савельева и тут же пытался рубануть сам. Но и княжич отменно владел саблей. Он уклонялся, проклиная щит, висевший на левой руке противника. Татарин весьма успешно применял его.
Бой грозил затянуться, но Дмитрию помог крик Агиша:
– Струг, княжич!
Помощник мурзы на мгновение отвел щит в сторону, словно хотел посмотреть назад. Савельев поймал его на этом и нанес мощный рубящий удар. Татарин рухнул на землю. Его голова в шлеме покатилась к берегу, оставляя за собой кровавый след.
– Что струг?! Ах, черт! Он уходит.
Струг отошел от берега саженей на десять и начал разворачиваться. На веслах сидели двадцать человек.
– Вот где мурза оставил десятерых нукеров, – воскликнул Агиш, бросился в главный шатер и выскочил с обратной стороны. – Плохие новости, княжич. Мурза разрезал полы шатра и по сходням вышел на струг. Он там, на судне. Берегись!
Княжич не ожидал беды, поэтому Агиш просто сбил его с ног. Грохнула пушка со струга. Рядом вздыбили землю камни. На этом судне было два орудия. Взял бы наводчик чуть правее, и княжича с Агишем не спасло бы и чудо.
Ударила вторая пушка, и времянка разлетелась в щепки. Благо там уже не было дружинников. Они сместились за шатры.
Княжич поднялся, увидел, что струг поворачивается, а пушки установлены на носу, на коробах, закрепленных на палубе. Он понял, что очередного обстрела ожидать не приходится.
Как же горько было смотреть, что мурза, до которого оставались считаные сажени, уходит. Никто не мог атаковать струг. Хотя…
Взгляд княжича упал на ладью, занятую Баймаком, Ермаком и Пятаком.
Он закричал во всю глотку:
– Ребята, на ладье! Перекрывайте выход из затона. Не дайте стругу выйти в Колву. – Дмитрий обернулся и крикнул Бессонову: – Гордей, всех на берег реки, восточнее затона. Лучникам быть впереди. Остальным подобрать луки и колчаны убитых татар.
– Понял, княжич! – Бессонов кинулся выполнять приказ.
Княжич же смотрел на затон. Ладья выруливала на середину прохода, ведущего в него.
Татары, конечно же, заметили это.
В верхнюю небольшую каюту, в которой находился мурза, вбежал кормчий судна Чингиз Сибар и заявил:
– Господин, похоже, русским удалось захватить ту ладью, которая сейчас находится слева от нас.
– Это с нее стреляла пушка?
– Да.
– Шайтан, нам только этого еще не хватало! Ладья может перекрыть нам выход из затона?
– У нас скорость выше, но ладья ближе к выходу.
– Я спросил, может ли ладья перекрыть нам выход, а не какая у нее скорость! – выкрикнул Захир.
– Может.
– Бейте по ней из пушек. Гребцам работать в полную силу. Всех, кто свободен, на весла, кроме пушкарей и обслуги. А где Башет?
– Его видели на правой ладье.
– Передай ему, чтобы тоже стрелял по судну, захваченному русскими.
– Это невозможно, господин.
– В чем дело?
– В правой ладье нет пороха. Весь он был сложен на левой. Сагир Башет намеревался распределить его по всем судам, но, видимо, руки не дошли.
– Значит, ему руки не нужны. Пусть вторая ладья идет на таран.
– Это тоже невозможно. Если одна ладья протаранит другую, то застрянет в ней. Тогда выход из затона будет закрыт полностью. Да и людей в правой ладье немного, они с трудом разворачивают судно.
– Со струга огонь по захваченной ладье! Смотри, ты должен проскочить в реку. Иначе я лично убью тебя. Пошел!
Кормчий вышел и крикнул, чтобы все, кроме пушкарей и обслуги, взялись за весла. Он велел открыть огонь по ладье, бить по ней каменными ядрами.
Тем временем отряд Савельева вышел на восточный берег затона и южный – реки. Воины увидели, что на ближней ладье у весел всего шесть человек. Лучники сбили их. Сагир Башет, командовавший всеми судами, не нашел ничего лучшего, как поднять белый флаг, но был убит своим же нукером. Он, кормчий и рулевой попытались пустить стрелы в дружинников, но русские лучники уничтожили и их.
Ладья, ведомая течением, начала медленно разворачиваться. Ее снесло ближе к берегу. Вскоре она села на мель.
