Помощник главаря опустился пред женщиной на корточки и спросил, не обращая внимания на крики ребенка:
– Твой сын хворый?
– Да, ради всего святого, позовите знахаря, деда Семена.
– Как твое имя?
– Господин, не разумеешь, что ли? Дитю знахарь нужен.
– Я спрашиваю твое имя.
– Марина я.
– Марина, значит. Знахарь тебе нужен?
– Да, дед Семен!
– Где твой дед? Так далеко, что не достать, а я здесь.
Женщина взглянула на татарина и спросила:
– Ты знахарь?
– Конечно! Хороший знахарь.
– Так помоги. У сына животик разболелся.
– Это я быстро вылечу. Отойди!
Марина чуть отодвинулась.
Анвар забрал младенца из ее рук, достал нож и одним движением отсек ему голову.
– Вот как быстро я лечу.
Женщина побледнела.
– Ты!.. – Она с воем бросилась на убийцу.
Анвар ударил ее локтем. Бахет ловко набросил петлю на шею женщины и потащил на себя.
– Не удави! – крикнул Анвар. – Вяжите ее!
Всадники спешились, схватили извивающуюся женщину, связали, затем вбили в рот кляп из куска ее же платья.
Кончиком ножа Анвар задрал подол и сглотнул слюну. Он с удовольствием разделал бы и эту бабу, но нельзя, Надир предупредил.
Мерзавец вздохнул и приказал:
– Ее в заднюю телегу!
Татары потащили бьющуюся в истерике женщину к телегам. Анвар выбросил в канаву тело и голову ребенка.
Вскоре вернулись Данис и Бахет, вскочили в седла.
– Что?.. – спросил Анвар.
– Приказ исполнили.
– Как баба?
– Бьется. Мы привязали ее к телеге.
– Якши. Едем. Я впереди. Ты, Данис, за мной, смотришь по сторонам. На тебе, Бахет, тыл.
– Разве кто-то может нас преследовать? – спросил Данис.
– Русских ратников здесь нет. Но не исключено, что в деревне остался в живых кто-то из мужиков. Он может потерять рассудок и догнать нас. Ты хочешь получить копье или стрелу в спину?
– Нет. Я все понял.
– Посему надо быть внимательными. Вперед!
Три всадника догнали стадо и пошли за ним.
К ним подъехал Надир и спросил:
– Что с той бабой и больным ребенком?
– Я сделал все, что ты приказал, – ответил Анвар.
Главарь усмехнулся.
– Надеюсь, ты не изнасиловал ее?
– Нет, ты же не велел.
– Ребенок?..
– Я отрезал ему голову.
– Баба в себе?
– Ты же мимо проезжал, должен был ее видеть и слышать.
– Не заметил. Значит, смирилась либо лишилась сознания.
– Из нее плохой ясырь будет, господин, коли она сойдет с ума.
– Тогда ты ее получишь для своих забав.
– Якши, я согласен.
– С тылу ничего подозрительного не проявилось?
– Нет, господин.
– Смотрите, до большого привала еще пять верст. Там отдохнем. На тебе, Анвар, охранение.
– От кого, Надир-ага?
– Ты плохо слышал меня?
– Прости, я все понял.
Надир погнал коня вперед.
Глава 2
Эта неровная поляна по размерам превосходила все те, по которым отряд Надира уже прошел. Но ее преимущество состояло только в этом. В остальном же это было довольно опасное место, очень удобное для обустройства засад.
Надир был хитрым, коварным, беспощадным и в то же время очень осторожным военным начальником. Он видел это, но серьезно в расчет не брал. Русскому войску, даже малой дружине здесь появиться было неоткуда. Ближайшим укрепленным пунктом русских был Бабаев. Небольшая крепость с дружиной, состоящей всего-то из сотни воинов. Таких в приграничных местах немало.
Там наверняка знали уже о нападении татар на деревню Дерга, но что мог предпринять воевода? Сразу после этой беды – ничего. Потом он наверняка отправил немногих людей и велел им посмотреть, что сталось с деревней. Преследовать отряд русские не могли.
Однако порядок есть порядок. Охранение ставить надо всегда и везде, даже на своей территории.
Десятник выбрал для стоянки и привала именно эту елань лишь благодаря ее размерам. Там свободно уместятся ратники и пленные, можно пасти своих коней и скот, захваченный в деревне. Есть родник с холодной водой, чистой как слеза. Ее вполне хватит для людей и животных.
Да, Надир видел, что елань разрезана буераками, особенно с юга. От леса к самой ее середине тянутся кусты. Он понимал, что для полного перекрытия подходов к лагерю и всего отряда не хватит, но не волновался по этому поводу. Нападать некому. Охранение десятник выставлял лишь ради формальности, дабы воины не особо расслаблялись.
В то время, когда Надир разговаривал с Анваром, до большой поляны оставалось пять верст. Налетчики с добычей и полоном могли преодолеть их самое малое за два часа хода.
Тут на поляну из густого леса выехал всадник. Это был не татарин, ногаец или черемис, не представитель какой-либо другой народности, проживающей в пределах Казанского ханства, а русский воин Боян Рябой. Он укрылся за ветвистой молодой березой и внимательно осмотрел елань, особенно западную ее часть.
Там, в лесу, была прореха, бывшая дорога, которая превратилась в тропу. Причина этого состояла в том, что торговые люди прекратили пользоваться ею. Они освоили водные пути поставки различных товаров. Несмотря на враждебные отношения русских земель с ханством, торговля между ними не прекращалась, хотя и значительно уменьшилась из-за грабежа судов. Сухопутные же пути купцы теперь обходили. Добираться по ним дольше и опаснее, чем по рекам. Торговых людей дочиста обирали не только ордынцы, но и шайки русских разбойников, которых в приграничных землях вполне хватало.
Рябой осмотрел елань и поднял руку.
К нему выехал отряд, совсем небольшой, численностью в дюжину воинов. Впереди воевода, княжич Савельев. Ему недавно исполнилось двадцать три года, столько же, как и большинству рядовых воинов. Но его часто называли по имени-отчеству, Дмитрием Владимировичем, тем самым признавая заслуги этого рода перед всей Русью.
– Ну что, Боян?
– Вот она, Большая елань. Ее еще называют Болотной. Это оттого, что чуть севернее, верстах в трех раскинулись непроходимые Губаринские болота. Мне о них рассказывал один московский ратник, который в Бабаеве служил.
– А почему Губаринские?
