– По-разному говорят, две-три сотни будет. Теперь возьмем, но сам понимаешь, подготовить дружину надо. Так что пусть мои ратники пройдут с тобой до крепости Сумра. Она стоит в сорока верстах по дороге на Москву. А то, не дай бог, нападут разбойники на твой малочисленный отряд. Царь тогда с меня голову снимет.
Княжич улыбнулся и спросил:
– По-твоему, моя дружина не справится с шайкой разбойников?
– Мыслю, справится, но коли они мурзу отобьют? Хромой поначалу смотреть за дружиной будет. Увидит татарина, прикинет, что его можно продать казанцам, и нападет. Ты отобьешься, а Захира уведут. Что тогда?
– Пустое все это, князь. Но коли считаешь нужным, то пусть твои люди идут со мной до крепости. Они не помешают.
– Вот и договорились. В баньке попаришься пред сном?
– А что, топили?
– Каждый день топим. Люблю я попариться.
– Не откажусь.
– Хорошо. Я пойду, придет служка, проведет в баню. Потом отдыхай. Будить не буду, сам встанешь.
– Моим людям тоже баньку неплохо было бы устроить.
– И им сделаем. Не беспокойся.
– Добро, благодарствую, князь.
– Не за что, Дмитрий Владимирович. Кстати, когда-то я у отца твоего князя Савельева в дружине вторым воеводой был. Он меня должен помнить.
– Даже так? Передам от тебя привет.
– Передай. Скажи, что я крепко запомнил науку его.
Три дня пробыли в Белозерске ратники отряда Савельева. Отдохнули на славу, поохотились, порыбачили, сделали запасы мяса и рыбы.
На четвертые сутки они тронулись в путь. Отряд вышел провожать воевода. Его люди, идущие вместе с особой дружиной, стояли за рвом. Прозвучали слова напутствия, благодарности, и отряд начал переход к крепости Сумра.
Опасения князя Филатова насчет разбойников оказались напрасными. Шайку дружинники не встретили и не видели никого, кто походил бы на лихих людей.
Они шли более десяти дней, потом с берега Москвы-реки увидели стольный град. Там воины особой дружины и разъехались, дабы вновь собраться завтра у села Воробьево.
Княжич ждал новой встречи с государем всея Руси. Ночь не спал, думал, все ли сделал так, как надо было. Не станет ли царь упрекать за то, что пришлось на помощь дружине высылать рать из Белозерска? Не выкажет ли недовольство тем, что на Колве Дмитрий упустил мурзу?
Наутро княжич встал разбитым, но сумел взять себя в руки, умылся, позавтракал и двинулся к Воробьеву. На этот раз ратники должны были подойти к высокому берегу по одному. Явившись на место, он застал отряд в сборе. Его воины тоже волновались, и это было хорошо заметно.
Прошел час, но никого не было. Всеобщее волнение усилилось.
Минуло еще полчаса, и тут дальнозоркий Агиш воскликнул:
– Княжич, всадники идут от Москвы.
– Где?
– По берегу.
Да, к месту встречи действительно подходил отряд, человек двадцать. Впереди, как и в начале похода, держались двое. Теперь Савельев видел, что это были государь всея Руси Иван Васильевич и его верный князь Крылов.
Стража, как и ранее, встала в пятидесяти саженях. Царь и князь подъехали к отряду, который по приказу Савельева построился в линию, блестя доспехами, специально начищенными.
Иван Васильевич сразу поприветствовал дружинников:
– Доброго здравия, славные воины русские!
Ратники хором ответили:
– Доброго здравия, государь.
Иван Васильевич протянул руку Савельеву.
– Ну, здравствуй, княжич!
Савельев пожал руку царя и удивился, насколько крепка она была.
Иван Васильевич остановил коня перед серединой строя и проговорил:
– Вот и закончился ваш первый поход, воины. Сколько их еще будет, мне пока неизвестно, но на этом служба ваша не заканчивается. Благодарю вас, славные ратники, за то, что вы сделали. Мне ведомо все о вашем походе. Я знаю, с каким противником и как вы дрались, скольких басурман, разорявших деревни и села, положили, как брали мурзу у Казани и отходили. Еще раз говорю вам спасибо, мои воины. Долгих речей я не приемлю, скажу только, что всем вам будет выплачено положенное жалованье. Земли под жилье уже выделены у самого Кремля, дабы вы под рукой были. Князь Крылов окажет вам всяческую помощь, чтобы вы быстро подняли дома. Ну а о том, что будет после, мы с вами еще поговорим. А где Захир? – Иван Васильевич повернулся к Крылову.
– Так должны уже подвезти. В Воробьево держат.
– Запаздывают.
Тут же из леса появились всадники. На коне одного из них лежал связанный мурза.
Конвой подъехал к государю, и человек, командовавший им, сказал:
– Извиняй, государь Иван Васильевич, попридержал нас мурза, а то были бы вовремя.
– Что значит попридержал?
– Да свалился, чтоб его. А ратник не удержал. Соскользнул басурманин с коня, ударился об землю.
Все опустили головы, ведая суровый характер царя, но тот вдруг рассмеялся и спросил:
– Свалился, значит?
– Да, государь. Виноваты…
– Не винись, привезли, вот и хорошо. Сильно пострадал-то этот вершитель судеб казанских?
– Нет. Морду разбил, а так ничего.
– А ну поднять его, развязать!
Ратники мигом выполнили приказ.
Мурза стоял пред царем, восседавшим на коне. Ратник спохватился, ударил Захира по ногам, заставил встать на колени.
Иван Васильевич повелел:
– Смотри мне в глаза, поганец!
Захир поднял разбитую в кровь физиономию и услышал:
– Погулял на наших землях?
Мурза молчал.
– Он что, язык откусил? – спросил царь у старшего конвоя.
– Нет, государь, как ударился, так очень даже внятно ругался на своем языке.
Иван Васильевич перевел взгляд на мурзу.
– Отвечай, собака, русскому царю!
Мурза не выдержал, низко поклонился и затараторил на русском:
– Не вели казнить, государь всея Руси, милости прошу.
– Вот как? А кто окажет милость тем, кого ты и твои бешеные псы лютой смертью загубили? Кто вернет мужам жен, отцам детей, братьям сестер?
– За меня много невольников отдадут.
– Это посмотрим. Но потому ты, пес смердящий, и жив доселе, что я на обмен рассчитываю. Иначе сдох бы давно точно так же, как все твои нукеры. – Иван Васильевич повернулся к Крылову: – Князь! Забрать его!
Крылов обернулся и приказал:
– Владимир, Николай, сюда!
