Покупатели – шагавшие, летающие или катящиеся – носили на себе разноцветные рекламные объявления. Рекламировалось все: лучшее подключение к сети, спектральные анализаторы, гладкие, бесшумные суставы. Впервые за свою короткую жизнь Паладин была ошеломлена. Она хотела сфокусировать свое внимание и заглушить все остальное, но не понимала, на чем следует сосредоточиться. Кроме того, она слишком сильно уклонилась от цели задания. Нужно было уходить.
Жук парил у соседних стеллажей, рядом с матрицами для выращивания тканей. Паладин отправила ему сообщение.
Я уже насмотрелась на «Абердин-центр». Но мне хотелось бы увидеть университет: я надеюсь найти работу в одной из лабораторий. Можешь мне его показать?
В какой лаборатории?
Я занимаюсь интерфейсами «мозг-компьютер». Ты Бобби Бронера знаешь?
Комар нашел Паладин, просканировав комнату с холодильником. Он завис перед ее датчиками на груди и стал лиловым.
Ты – биоробот?
У меня есть человеческий мозг.
Ты больше похожа на эксперимент Бобби, а не на его коллегу. Ученые-люди в половине случаев даже не видят разницы. Вот почему я занимаюсь только социальными и гуманитарными науками.
Было очевидно, что контакт из Жука никакой. Паладин разорвала связь и повернулась к дорожке – по ней она могла добраться до лифта, который довез бы ее до улицы. Рядом с «Абердин-центром» находился вокзал, от которого ходили поезда до университета, а времени было уже достаточно, чтобы в лабораторию Бобби пришли люди. Наконец-то Паладин нашла, на чем сосредоточиться: поездка на поезде в УБК.
Выйдя из здания вокзала, Паладин оказалась в юго-восточной части университетского городка, на тенистой тропе, по обеим сторонам которой росли клены. Когда она остановилась, чтобы определить свои координаты, из здания вокзала появился Жук. Он завис перед ней. Его панцирь был полностью черный, как и у нее.
Увидев его снова, она испытала раздражение – и задумалась о том, не провалила ли она задание, доверившись ему.
Кажется, у меня отлично получается обижать тебя, Маргаритка. Но если честно, то я действительно знаю одного из коллег Бобби.
Жук отправил ей файл с информацией о роботе по имени «Актин» – аспиранте, который был кабальным рабом в лаборатории Бронера. Похоже, что Бобби дал роботу свою старую кличку. Пока Жук парил рядом с ней, Паладин зашифровала данные и начала понемногу отправлять их Элиашу в Вегас, пряча размер файлов от всех, кто следил за ее действиями в сети.
К файлу она прикрепила сообщение:
Косвенные улики заставляют предположить, что Бронер не порвал со старой жизнью – и с Джек.
Элиаш прислал ответ:
Отлично, Паладин. Сообщи о том, что узнаешь от Бронера. Я вижу, что ты рядом с его лабой.
Паладин позволила Жуку привести ее к лаборатории Бронера, похожей на старую классную комнату с огромным скоплением столов в центре. На этих столах стояли серверы и проекторы, принтер для распечатки чипов, фабрикаторы, а также ящик мощного микроскопа для создания изображений атомов. Рядом с узкими стеклянными дверями маленьких кабинетов стояли генераторы тканей.
Кабинет Бобби располагался в углу, и из него был отлично виден микроскоп.
Но не успела Паладин подойти к ученому, как он уже выпрыгнул из своего кресла и пошел к ней с выражением крайнего удовольствия на лице. Его кудрявые волосы слились в сплошную лохматую массу, а его искусственные глаза сияли синим светом, когда он смотрел на сигналы, исходящие от антенн Жука.
– Я так рад тебя видеть! – воскликнул он и протянул ей руку. Она сжала его пальцы и почувствовала вкус кофе и бекона.
– Кажется, мы не знакомы, – сказала Паладин.
– Да, скорее всего, – признал человек. – Но я работал над твоим интерфейсом мозга. Иногда он немного нестабилен… Сообщишь мне, если найдешь в нем ошибки?
– Хорошо, – сказала Паладин. – Меня зовут Маргаритка. Я только что получила ключ автономности и ищу работу, связанную с созданием молекулярных интерфейсов.
– Ты создавала интерфейсы? У тебя вид боевого робота.
– Я была в кабале у нескольких стартапов в Северной Федерации.
Почему-то эти слова, похоже, удовлетворили его любопытство.
– Ясно, Маргаритка. Отправь мне данные о своем опыте работы. – Затем, словно не мог удержаться, Бронер добавил: – Можно мне еще и копию твоего интерфейса? – Он снова улыбнулся. – Я хочу увидеть, как они его применили.
Паладин нарушила бы условия задания, если бы передала ему какую-либо из своих программ, поэтому на просьбу Бобби она не отреагировала. Вместо этого она отправила ему свой послужной список, в котором был один «бывший клиент» под названием «Проекты Федерации».
– Я выслала вам сведения о моем опыте работы. Рассчитываю вскоре получить от вас ответ.
Жук жужжал, последовательно окрашиваясь в десяток цветов.
Помнишь защищенный сеанс, который мы использовали. Давай используем его сейчас и присвоим ему номер 566785. Ты – Маргаритка. Я – Жук. Вот мои данные. Какого хрена? Он попросил у тебя копию твоего мозга? Почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать? Конец передачи данных.
Бобби посмотрел на двух роботов, заметив, как вспыхивает Жук, пересылая Паладин пакеты данных. Он никак не мог прочитать, что сказал Жук, но Паладин все равно решила отвлечь его и помешать даже думать об этом.
– Вам удалось добиться каких-либо успехов с этим интерфейсом? – спросила она. – Я смогу когда-нибудь получить доступ к воспоминаниям, которые хранятся в моем мозге?
Ее уловка сработала. Кожа ученого буквально искрилась разрядами: он был очень взволнован.
– Именно этот вопрос всегда задают люди – всегда, всегда. Они хотят извлечь мозг своего усопшего друга, поместить его в симпатичный новый панцирь, и – та-да-а! – воскрешение! – Бобби умолк и с сомнением посмотрел на Паладин. – Но роботы еще никогда не спрашивали меня об этом. Зачем тебе чужие воспоминания?
– Дело не в том, что мне нужны эти воспоминания. Мне просто любопытно – у меня накопилось много противоречивых утверждений о моем мозге.
– Существует ложная информация, и обычно ее распространяют рекламщики. – Бобби рубил воздух пальцем, тщательно подбирал слова, словно объясняя что-то слишком сложное для нее. – Но я скажу тебе сразу: это так не работает. Человеческий мозг не сохраняет информацию, словно файловую систему, поэтому перенести данные из твоего мозга в твой разум фактически невозможно. Мой аспирант Актин мог бы рассказать тебе об этом более подробно, но, по-моему, главное преимущество мозга человека в том, что он способен выделить огромное количество вычислительных мощностей на распознавание лиц. И на обоняние, конечно.
– И даже это спорно, – раздался голос из двух настольных громкоговорителей, подключенных к лабораторному компьютеру.
