— Вы хотя бы овладели английским.
— О… это! Как же иначе после английского университета и всего остального.
— И у вас отличная память.
— Что ж, сэр, вы из тех людей, кого не так-то легко забыть. Тогда, возможно, я правильно думаю?..
— Вы заходили в кабинет управляющего на Джермин-стрит, когда там находился я. Года два назад. Вы пробыли в комнате около трех минут, в течение которых сообщили мне очень полезную информацию.
Молодой человек продемонстрировал выразительный и абсолютно итальянский жест, закончившийся хлопком по лбу.
— Ах-ах-ах! Mamma mia! Ну какой же я осел! — воскликнул он.
— Припоминаете? — осведомился высокий мужчина.
— Ну, конечно. Все! — Молодой человек отступил на шаг, с глубочайшим почтением взирая на посетителя.
— Хорошо, — проговорил тот, нимало не смущенный этим пристальным взглядом. — Вернемся теперь к этому агентству «Чичероне»…
— Ваши расспросы, сэр, касаются только отдыха?
— Почему нет?
— Действительно! Разумеется! Мне только интересно…
— Продолжайте. Что вам интересно?
— Нет ли здесь, возможно, профессиональной заинтересованности?
— А почему вам это интересно? Послушайте, синьор Паче… вас так зовут, не правда ли?
— У вас великолепная память, синьор.
— Синьор Паче. Возможно, есть что-то в этом предприятии или в человеке, который его контролирует, что заставляет вас думать, будто я могу заинтересоваться им — или этим человеком — не только как турист?
Лицо молодого человека порозовело, он посмотрел на свои стиснутые руки, окинул взглядом помещение, в котором не было других людей, и наконец ответил:
— Гид, о котором мы говорим, синьоре… мистер Себастьян Мейлер… является человеком определенной, или, возможно, следует сказать, неопределенной репутации. Ничего особенного, вы понимаете, но есть… — Он энергично пошевелил пальцами, — предположения. Рим очень располагает к предположениям.
— Да?
— Я сказал, что ваш вопрос о нем — замечательное совпадение. Это потому, что ранее сегодня он сюда заходил. Не в первый раз. Несколько недель назад он просил занести его в наши списки, но его репутация, внешний вид — все говорило в нашем понимании против его предприятия, и мы ему отказали. Затем сегодня утром он принес в качестве нового аргумента список своих клиентов. Просто поразительный список, синьор.
— Могу я его увидеть?
— Мы все еще его не приняли. Я… я не совсем…
— Синьор Паче, ваше предположение было верным. Мой интерес к этому субъекту профессиональный.
Молодой человек ахнул.
— Но мне крайне необходимо предстать обычным туристом. Я помню, что в Лондоне ваш шеф очень высоко отзывался о вашем благоразумии и задатках… задатках, которые, очевидно, получили свое развитие.
— Вы очень добры, сэр.
— Насколько я понимаю, через вас я не могу записаться в «Чичероне», но, наверное, вы можете указать мне…
— Я могу устроить это через другое агентство и рад буду это сделать. Что же касается списка клиентов, в данных обстоятельствах, думаю, у меня нет причин не показать его вам. Пройдите, пожалуйста, в кабинет. Пока вы его посмотрите, я забронирую для вас место.
Список, поданный синьором Паче, представлял собой разнесенный по дням перечень людей, записавшихся на экскурсии «Чичероне». Предварялся он общим объявлением, заставившим высокого мужчину удивленно сморгнуть: «При почетном участии прославленного писателя мистера Барнаби Гранта».
— Ну, это уж он через край хватил!
— Согласны? — подхватил синьор Паче, деловито набирая номер. — Не представляю, как он этого добился. Хотя… — Он прервался и учтиво проговорил в телефонную трубку: «Pronto? Chi parla?»
[15] И как бы в сторону: — Посмотрите на состав клиентов, синьор. В первый день, в субботу, двадцать шестого, к примеру.
Аккуратно написанный итальянизированным почерком список сообщал:
Леди Брейсли. Лондон
Достопочтенный Кеннет Дорн. Лондон
Барон и баронесса Ван дер Вегель. Женева
Майор Гамильтон Свит. Лондон
Мисс Софи Джейсон. Лондон
Мистер Барнаби Грант (почетный гость). Лондон
Еще немного поговорив, синьор Паче разразился потоком благодарностей и комплиментов и прикрыл трубку.
— Все устроено, — радостно сообщил он. — На любой день по вашему выбору.
— Сомнений нет — на первый. На субботу, двадцать шестое.
Этот вопрос, видимо, уладили. Синьор Паче положил трубку и повернулся на стуле.
— Интересный список, вы не находите? Леди Брейсли… какой шик!
— Можно и так сказать.
— Ну что вы, синьор! Возможно, у нее определенная репутация. То, что называется «сливки общества». Но с точки зрения туристической индустрии — высший шик. Огромный успех. Мы всегда занимаемся ее путешествиями. Разумеется, она необыкновенно богата.
— Совершенно верно. Одних алиментов сколько.
— Это верно, синьор.
— А достопочтенный Кеннет Дорн?
— Насколько я понимаю, ее племянник.
— А Ван дер Вегели?
— Не имею никакого представления. Нашими услугами они никогда не пользовались. Так же, как и мисс Джейсон, и майор Свит. Но, синьор, поразительная деталь, по-настоящему удивительная, как говорится, удача для этой затеи — участие мистера Барнаби Гранта. А что, спрашиваю я себя, подразумевается под словами «почетный гость»?
— Думаю, «главная достопримечательность».
— Разумеется! Но чтобы он согласился! Одолжил свой огромный престиж для такой ничем не примечательной затеи. И, мы должны признать, уловка, очевидно, сработала.
— Вот уж не думал, что леди Брейсли сама по себе попалась на интеллектуальную приманку.
— Синьор, он человек впечатляющий, красивый, знаменитый, престижный… Я правильно употребил слово «престижный»?
— На самом деле это означает, что он немного фокусник. Что в каком-то смысле, конечно, соответствует действительности.
— И следовательно, привлекателен для леди Брейсли. Или, по крайней мере, считается таковым.
— Может, вы и правы. Она, насколько я знаю, живет в моем отеле. Я слышал ее имя у стойки портье.
— Ее племянник, мистер Дорн, гостит у нее.
— Удачливый молодой человек! Возможно. Кстати, сколько стоят эти прогулки?
— По высшему разряду, а стало быть, чрезмерно дорого. Я бы сказал, до абсурда, но, как видите, отклик Мейлер нашел. Остается надеяться, что клиенты останутся довольны.
