— Так вот, — продолжил Боря, — я когда в ресторан устраивался, сказал, что вожу машину.
— Ну, ты ее водил — два раза. Ага. Только больше я тебе свою машину не дам.
— Очень мне надо! В общем, позавчера пришел заказ. Типа особенный…
Какой-то важный человек, друг хозяина ресторана, куда устроился Боря, потребовал доставить ему еду вместе с официантом. Обслуживание на дому. Обычно они такого не делали, но для того випа расстарались. Директриса ткнула пальчиком в Бориса: бери служебную «Дэу» и езжай. Не мог же он ей признаться, что права получил только по протекции дяди-майора?
— Сажусь в машину — опа! Челленж. Машинка не автомат, а механика. Кто, ну кто придумал три педали? Трехногий?
— Надо было, это, вылезать и сдаваться.
— Ни за что! Наш девиз — «Слабоумие и отвага».
Собрав в кулак отвагу и слабоумие, вместе с остатками познаний в автовождении, Боря выехал со стоянки. Он проезжал нужные повороты и поворачивал на ненужных, не мигая фарами. Он вставал на светофоре и долго не мог тронуться. Он влип в улицу с односторонним движением — разумеется, не с той стороны, и преодолел ее на максимальной скорости, распугивая гудками ехавших ему навстречу водителей. С него сошло семь потов. Его тридцать раз обматерили. Один раз он затормозил в миллиметре от задницы «Мерседеса» последней модели. Но каким-то чудом Борис все-таки добрался до клиента.
— Короче, эпик фэйл. Я почти на час опоздал. У того мужика уже и встреча сорвалась… Как он увидел меня — задымился.
— Еще бы! Я не в смысле тебя, я в смысле — такой щелбан ему по самомнению. И что, и что? Этот вип настучал, и тебя фьють? Уволили?
— Неа. Я его купил честностью.
Борис, которому терять было нечего, рассказал випу все, как есть: что не официант он, а дизайнер, что сократили, что пришлось, что машина с механикой, дядя-майор, чуть не въехал в зад…
— Нет, Яся, отдай! — Степа нежно вырывал из рук младенца свою чашку с чаем, пытаясь не расплескать. — Я тебя слушаю, слушаю, — сказал он другу.
— Оказалось, он отличный мужик! Сказал: забудем. Гости его уже разбежались, он мне: садись рядом. Мы с ним сожрали весь обед… оказалось, в «Дворянском гнезде» ничо так готовят.
— Бывает же! Ну, ты кого хочешь, это самое, уболтаешь.
— Просто человек хороший попался, а не жлоб! Скажешь, среди миллионеров такое часто встречается? — спросил Боря и отчего-то особенно пристально посмотрел на Степана.
— Э-э… Мне-то откуда знать? — поспешил откреститься Степа. — А с чего ты взял, что он миллионер?
Борис посмотрел на него взглядом умудренного жизнью сноба.
— Во-первых, часы. «Патек-Филип» — это не чипово ни разу. И прочее. Проговорочки всякие. Одни за обедом про дачу на шести сотках рассказывают, а другие про дом на Рублевке. Ну, тебе откуда знать! У тебя же ни одного миллионера в знакомых.
— Уж извини! — обиженно сказал Степа.
Пока Боря с миллионером обедали, Боря упомянул, что сократили его, зажав зарплату за два месяца. Миллионер возмутился, да не просто возмутился, а сказал: сейчас уладим. Борис с вип-персоной сели в его автомобиль и поехали в бывшее Борино агентство. Вип отправился к директору и через полчаса — уж неизвестно, чем он его стращал, — вышел с деньгами Бориса.
— Ты представляешь? — воскликнул Боря.
— Фантасти… Яся! Нельзя грызть провода!
— Влез в это дело, а ведь кто я ему? Обалденный мужик! Правда?
Степа был занят оттаскиванием Ярослава от проводов, но Борис настойчиво переспросил:
— Обалденный, да?
— Вообще! — поддакнул Степа.
— Я его поблагодарил, собрался к трехпедальному орудию пыток, а дальше в ресторан. Но мужик мне говорит: зачем тебе официантом? Видно же, итс нот йор кап оф ти. Я ему: кушать-то надо. А он мне: кушать всегда будет на что, если ты свою работу любишь. А если не любишь — бросай.
— Вообще я это, я с ним согласен, — сказал Степа.
— Экие вы резкие. Представляешь, мужик мне говорит: увольняйся! Уволишься — я тебе помогу.
— И ты что?
— Я при нем позвонил в ресторан и уволился. Он тоже стал звонить. По знакомым. Я охреневаю, дорогая редакция… Он за десять минут достал мне два заказа, на буклет и на афишу! А?
— Супер! — восхитился Степа. — Повезло тебе!
— Я такой весь в эксайтменте, позвал его в гости. Думал, откажется. А он говорит: с удовольствием!
«Странный какой миллионер, — подумал про себя Степа. — От скуки, что ли, мается? Или он того, религиозный, плюсы в карму зарабатывает?»
Дома у Бори миллионер обаял Борину маму, пил чай, ел бутерброды, болтал с Лешкой, будто сто лет был с ним знаком.
— Грандиозный мужик, правда? — вопросил Борис, проникновенно заглядывая Степе в глаза. Сделать это было не так просто, потому что Степан в данный момент убеждал отпрыска выплюнуть отцовский носок, похоже обладавший неотразимым ароматом и вкусом.
— Ладно, жуй! — махнул Степа. — Чего, Борь?
Борис повторил. Уж как серьезно миллионер выпытывал у мамы рецепт соленых огурцов! Какие шикарные байки травил о своей работе в советском КБ! Но главное, как естественно, без всякого задирания носа или, наоборот, столбняка и сюсюканья, он общался с Бориным братом!
— …я и говорю: редкий человек, — закончил Боря.
— М-да… Удивительно, — отозвался Степа. — В том смысле, что да, человек очень хороший, судя по всему.
— Он сказал, я его сыну ровесник, а я подумал: о май гад, мне бы такого отца! Этот бы не сбежал, когда узнал, что у Лешки синдром Дауна.
Степа только вздохнул.
— А на прощание он мне сказал, если будет случай, еще заказы подкинет!
— Мм, классный какой, — рассеянно ответил Степа, глядя на сына. Тот сосредоточенно грыз безумно скалившуюся китайскую пластиковую лошадь, подаренную Юлиной тетей.
— Он мне визитку дал, на, посмотри. — Друг сунул Степе под нос кусочек картона.
— …! — вырвалось у Степы, когда он прочел имя на визитке.
Лошадь дико заржала и завращала глазами. Яся, нажавший секретную кнопку, от неожиданности выронил непарнокопытное.
— Вот у меня тоже сюрпрайз был, — сказал Борис. — Любопытно, почему ты никогда не рассказывал, что у тебя отец-миллионер?
Степа стиснул зубы. Он был так сердит, что даже не чувствовал неловкости перед старым другом. Ну, Боря, предатель! Распинался-то как! Как расхваливал! А сам он тоже хорош: «золотой мужик, редкий человек»… тьфу!
— Миллионер он или нет, это в моей жизни ничего не меняет. Ничего. Если ты не заметил!
— Он-то упомянул, что сын с ним не поддерживает отношений, не хочет видеться. Ну, я не стал лезть в душу, расспрашивать, почему такой факап… — Боря сделал паузу, давая возможность Степе ответить на незаданный, но повисший в воздухе вопрос.
