— Я вчера разговаривала с Богданом. Он еще неделю пробудет в Домске, — будто невзначай сказала она.
— Да? — прохладно спросил Степа.
— Ваша ссора просто нелепа. Пора это прекратить! Сегодня уже пятница, когда ты собираешься позвать его на день рождения?
— После дождичка, угу, после дождичка в четверг.
— Степа… — Бабушка устало оперлась лбом на руку, скрыв лицо за полями шляпы. — Я ведь старый человек…
— А-а, шантаж! Ба, ты крепче пирамид… Быстрый!
Степа отвлекся и упустил из вида Ясю, а тот уже топал на всех четырех конечностях к сарайчику в углу участка. Синяя дверь сарая в кои-то веки оказалась приоткрытой и обещала юному исследователю массу открытий.
— Стой, Быстрый!
Степа побежал за ним и увидел, как попка Ярослава, обтянутая колготками, исчезает в темном провале двери.
— Нет! — Он рывком поднял Ясю на руки. Тот уже тянул ручки к большому колуну, стоявшему рядом со входом в сарай.
Яся, разумеется, заорал, и, чтоб успокоить его, пришлось зажечь свет и отвлекать его поленницей. Степа объяснял ему, что дерево бывает разное, березу рубить легче, а на вишне хорошо делать шашлык, когда в дверном проеме появился силуэт бабушки.
— Я не понимаю, как будто я тебя прошу с отцом поселиться вместе…
Степа вздохнул. Упорство бабушки сворачивало горы. Обычно он восхищался этим ее качеством, но не сейчас.
— Извини, конечно, извини, но ты помнишь, что было, когда отец в последний раз приехал на мой день рождения? На пятнадцать лет, ага.
Майя приподняла тонкую бровь.
— Был прекрасный вечер в семейном кругу, а что?
— О да, очень душевно! Зашкаливала душевность. Особенно когда папуля решил набить морду Артему.
— Припоминаю, — невозмутимо сказала бабушка. — Это было несколько неразумно, если учитывать, что муж твоей матери бывший десантник.
— Неразумно? Скажем прямо: дебош.
— Кто старое помянет… — махнула рукой бабушка. — Скажи, зачем тебе столько дров? Разве вы топите печь?
— Пригодятся. А печь — нет, печь, это, перекладывать надо. Пойдем отсюда. Яся, отпусти полено… Уй!
Яся послушал отца, что случалось крайне редко. Брошенный полешек упал Степе на ногу.
— Пойдем в дом, — сказала Майя. — Я не в настроении гоняться за тобой и Ясей по всему участку.
В доме Степа занялся чаем, а Майя наконец отдала Ярославу свой подарок: механического рыжего щенка, по нажатию кнопки лаявшего, ходившего и даже задиравшего лапу. Яся остолбенел от такого богатства.
Сев за стол, бабушка постучала ногтем по мобильному Степы.
— Позвони отцу.
Степа уставился на нее взглядом бассет-хаунда, сдвигая брови домиком все тесней и тесней. Майя рассмеялась, но постучала по телефону снова.
— Между прочим, я его, да, я его звал на свадьбу, — сказал Степа. — Я человек вежливый, местами даже послушный. Угу. Только он не приехал.
— Он не мог. Он… мм… — Майя задумалась, — был очень занят по работе.
— Да-да, загорая на яхте. Тяжелая работа, ой-ей.
Майя дипломатично промолчала.
— Как по-твоему, что? Что я мог сказать, когда меня спрашивали, почему нет отца? Я всем наврал, что он живет в Канаде. Угу, всем! Юльке, ее родным, своим друзьям.
— Канада — это банально. Почему не Шамбала? — усмехнулась бабушка.
— Тогда уж космос. «Мой отец пилотирует орбитальную станцию, ага, не смог вырваться». Нет, как ты представляешь? Придут родители Юли на день рождения, как я им объясню, что папаша Канаду в глаза, да, в глаза не видел?
Майя пренебрежительно фыркнула.
— Как-то объяснишь. Сам поставил себя в неловкое положение. Сте-па! — Она снова постучала ногтем по телефону.
Нужно было что-то придумать. Очень вовремя Яся, попытавшийся оторвать щенку ухо (безуспешно), издал недовольный крик. Степа подхватил сына на руки и выставил вперед, как каравай.
— Вот! Он Ярослава напугал! Мне Юля сказала: «Ни на шаг не подпущу твоего отца!» Угу, Юля. Говорит, он непредсказуемый, с ним Яся может заикой стать.
— Неужели говорит? — улыбнулась бабушка. — Странно, я вчера заходила к твоей жене на работу, мы очень мило поболтали, в том числе про Богдана… Ни о чем подобном она не упоминала.
Степе срочно понадобилось укрыться вместе с Ясей под столом. Бабушка, восседая наверху в своей неоспоримой правоте, постукивала о ножку стола замшевой туфлей на изящном каблучке.
— Ау-у, ты здесь?
Степа вылез и вытянулся перед бабушкой во весь рост.
— Хорошо, ты меня прижала к стенке. Да. У меня нет причин не позвать его, — вздохнул он. — Еще одна дань вежливости, маленькая ложь. Что мне, трудно? Но я просто не хочу. Не хочу.
В наступившем молчании они мерили друг друга взглядами. Лицо Майи стало печальным. Она тяжело встала из-за стола, постояла несколько секунд напротив Степы, а затем опустилась на колени.
Ее длинная черная юбка с шорохом легла на пол траурными волнами. Степа замер.
— Ты что? — закричал он.
— Я прошу тебя, — сказала его гордая бабушка, глядя снизу вверх. — Для меня немыслимо важно, чтобы ты не рвал с ним связь. Чтобы у тебя был отец, у Богдана — сын, у Яси — дед. Прошу, Степа.
На веранде «Дворянского гнезда» ветер колыхал белую кисею между столбами, выдувал ее парусом.
— Что бы ты ответила, если б я сказал, что хочу купить квартиру в Домске?
— А ты хочешь?
На край стола, посередине между Богданом и Вероникой, села стрекоза — бирюзовая палочка с крыльями из тончайшей слюды. Миг — и взлетела.
— Кто ж не захочет? — усмехнулся Богдан. — Старинный русский город, плюс экология на высоте… местами. А у меня седина в бороду, бес в ребро, захотел припасть к родным пенатам.
С веранды ресторана открывался уютнейший вид. Внизу лениво плескала мелкая Волховка, напротив, на поросшем травкой берегу, стояли розовые и желтые особнячки, выстроенные когда-то купцами и фабрикантами. Послеполуденное солнце изливало на землю летнюю благодать.
— Раз так, я бы ничего не говорила, — лукаво ответила Вероника. — Я бы тебя схватила — вот так! — и она впилась в его плечи наманикюренными пальчиками, — и уволокла к себе в нору! То есть в агентство.
— Тащи меня, лиса, я не против.
Вероника отпустила его и засмеялась. Отпив глоток вина, она спросила:
— Ты серьезно насчет квартиры?
Ветер кинул ей на лицо прядь рыжеватых волос, Вероника изящно отбросила ее.
— Вполне. Кому бы из своих агентов ты меня поручила?
