У каждого часового мастера свой подход к проблеме переменных часов и почти по любому другому аспекту часового дела. (Скорее согласятся два часовых мастера?..) Например, Альбинус, часовщик, который делает часы для отца Копы, принадлежит школе притока, то есть его приборы измеряют время по количеству воды, которая втекла в контейнер. Это делает часы Альбинуса отличными от тех, которые он называет «неуклюжей псевдомеханикой» и которые используют для измерения времени систему оттока по количеству воды, которое вылилось из контейнера. В действительности обе системы имеют преимущества и недостатки для отображения времени, и оба типа часов широко распространены, если они вообще используются. Большинство людей предпочитают смотреть на солнце и соглашаются, что определение времени на основе консенсуса прекрасно работает.
Это одна из причин того, почему водяные часы редки. Мало кому хочется быть единственным человеком в округе, который знает точное время. Однако водяные часы – не просто часы. Мастерство исполнения и тонкое инженерное дело означают, что владелец таких часов – популярный джентльмен среди своих сверстников, поскольку может позволить себе такую элегантную роскошь. Это означает, например, что владение часами позволит отцу Копы судить, кто в его группе по игре пришел рано, а кто опоздал на дневные занятия. Именно такие особые требования означают, что построение каждого экземпляра водяных часов требует подробных консультаций между Альбинусом и его клиентом, чтобы определить точное назначение часов и, следовательно, тип колокольчиков и свистков, которые он должен туда встроить.
Один из рабов Агамемнона испугал нас окриком.
– Как, – говорил он, – разве вы не знаете, у кого сегодня пируют? У Трималхиона, изящнейшего из смертных; в триклинии у него стоят часы, и к ним приставлен особый трубач, возвещающий, сколько часов жизни безвозвратно потерял хозяин.
Петроний, Satyricon, 26
Копа решила подарить своему отцу часы с циферблатом. Это монстр размером с хороший шкаф, который показывает время на цилиндре, встроенном в середину. Каждый день на рассвете часы звонят, мягко напоминая владельцу, что нужно повернуть циферблат, встроенный в середину, на одно деление. По краю циферблата просверлено триста шестьдесят шесть отверстий, каждое из которых немного меньше следующего. Вращение диска по часовой стрелке с середины зимы до середины лета позволяет меньшему количеству воды течь в измерительный барабан, и поэтому времени для «заполнения каждого часа» требуется больше. Если поворачивать циферблат против часовой стрелки, в середине зимы вливается больше воды, что делает короткое дневное световое время почти незаметным. Так используют сто восемьдесят три отверстия. Соответствующие отверстия с другой стороны циферблата измеряют ночные часы, и хотя они могут быть намного больше или меньше, чем отверстия напротив, объединенный диаметр двух отверстий всегда одинаковый.
Помимо часов с циферблатом, есть еще один вариант, который долго обсуждался Копой и Альбинусом, – это конусные часы. Такие часы используют в муниципальных учреждениях, где простота обслуживания важнее, чем пространство, которое занимают часы. Конус, помещенный в большой резервуар, означает, что есть много воды, чтобы «заполнять» зимние дни, но в летние дни, когда уровень воды опускается до основания конуса, он занимает большую часть резервуара, и остается только жалкая струйка, чтобы отмерять часы.
Другое решение переменной длины часов описывается писателем Витрувием в его трактате De Architectural, написанном почти столетием ранее:
Внутри, за лицевой стороной часов, помещают водоем, куда по трубке бежит вода и на дне которого проделывают дырку. К нему прикрепляют медный барабан с отверстием, через которое в него вливается вода из водоема.
В этот барабан вставляют другой, поменьше, соединяющийся с ним посредством выточенных шипа и гнезда, прилаженных друг к другу так, что меньший барабан, поворачиваясь в большем, плавно вращается в нем, плотно к нему прилегая наподобие крана.
По ободу большего барабана на равных промежутках наносят триста шестьдесят пять отметок, а к самому краю окружности меньшего кружка прикрепляют язычок, кончик которого направлен к этим отметкам, и в этом кружке проделывают небольшое отверстие для втекания через него воды и поддержания равномерного действия прибора. На ободе большего барабана, который остается неподвижным, изображают двенадцать небесных знаков, причем на самом верху делают изображение знака Рака, прямо против которого в самом низу – Козерога, справа от смотрящего – Весов, слева – знака Овна, а в промежутках между ними наносят остальные знаки так, как их видно на небе.
Кроме того, есть часы, более похожие на современные.
Таким образом, равномерно втекающая через такое отверстие вода поднимает опрокинутую чашку, называемую мастерами поплавком или барабаном, на котором укреплена рейка, примыкающая к вращающемуся барабану. И на той, и на этом сделаны зубчики, которые, один другой подталкивая, производят мерные вращения и движения. Также и другие подобные же зубчатые рейки и барабаны, подчиняясь единому движению, производят, вращаясь, движения различного рода, благодаря которым движутся статуэтки, вертятся конусы, выбрасываются камешки или яйца, трубят рога и производятся прочие побочные действия.
Кроме того, здесь, или на колонне, или на пилястре размечают часы, на которые в течение целого дня указывает палочкой подымающаяся снизу статуэтка.
Витрувий, 10 книг об архитектуре, 9.8.6-13
У Альбинуса нет большого рабочего двора, как у каменщика или строителя. В то время как эти мастера делают свой бизнес в более широких масштабах, у Альбинуса в работе редко бывает больше двух часов. Обычно одни из них более дорогие – в данном случае это небольшие, но точные портативные часы, с помощью которых врач может проверить пульс пациента, а другие более простые. Эта последняя модель создается стажером Альбинуса – предприимчивым вольноотпущенником из Малой Азии, которому Альбинус намерен продать бизнес, когда будет готов уйти в отставку. Эти часы – способ тренировки вольноотпущенника и, конечно, источник прибыли.
«Двор» Альбинуса – это расчищенное пространство в саду, которое сейчас занято солнечными часами с маркировкой, сделанной по самым строгим стандартам. Здесь есть определенная задача для раба. Он должен стоять и аккуратно отмечать время на цилиндре часов, чтобы гарантировать, что солнечные часы и водяные часы находятся в полном согласии. Иногда необходимо перекалибровать часы. Например, если владелец переезжает далеко на север или на юг – например в Галлию или Сицилию, – тогда продолжительность дневных и ночных часов не будет соответствовать часам в Риме, а отток воды нужно будет тщательно скорректировать, чтобы соответствовать местным условиям. Альбинус скорее завидует своим современникам, живущим на экваторе, если таковые, конечно, есть, так как для них каждый день и каждая ночь длятся ровно двенадцать часов без колебаний. Как же просто, должно быть, работать в таких местах!
