Камни были непростыми, они представляли все дворянские дома Ардеры, являясь как бы близнецами фамильных кристаллов.
Аврора сидела на троне, опустив ладони на столешницу, камни светились, отбрасывая на усталое лицо королевы причудливые пятна.
— Пытаешься быть поближе к подданным? — пошутил Мармадюк.
— Мне так лучше думается. Ты усилил охрану?
— Да. Каменщики заложили все возможные ходы и лазы, а также я удвоил количество стражников у ворот внутреннего круга.
— Хорошо. Что это было, Мармадюк? Со вчерашней ночи, когда ты разбудил меня, чтоб сообщить страшные новости, я не перестаю думать об этом.
— Все просто, дорогая. — Шут присел напротив. — Объявился еще один представитель золотой кости. Точка.
— Я не о том. Мы искали их повсюду, ты пересек всю Ардеру, от Изумрудного моря до Тиририйских гор.
— Ну так мы и нашли. Юный Атаир явно подходит для уготованной ему роли. Он еще мал, но и у нас есть время.
— Я сейчас не о мальчике, а об этом, другом. Мы искали, мы не нашли. Значит, он скрывался. Так почему сейчас он открыл свое существование, да еще столь страшным образом? Ведь если бы не убийство феи, мы ничего бы не узнали.
Мармадюк пожал плечами:
— Либо у него не было другого выхода, либо он хочет тебя испугать.
— Чтобы я сделала что?
— Мы еще не знаем этого, дорогая. Предлагаю просто подождать. Где-то снаружи бродит убийца, в чьих жилах течет королевская кровь, и, боюсь, свой род он ведет от проклятой ветви первой ардерской династии.
— Это очень плохо?
— Да, дорогая. Они залили наше королевство кровью. Вспомни Безумного Ригеля, в чье царствование ты появилась при дворце, вспомни его жестоких сыновей, сластолюбивых дочерей, вспомни, что говорил тебе Этельбор, отправляя в замок, чтобы ты зажгла прикосновением все фамильные кристаллы и доказала свое право на трон.
— Он говорил мне — Ардера превыше всего!
И ее величество безутешно разрыдалась.
Глава 10
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ АККОРД
Время пролетало просто с ошеломительной скоростью. Конец недели застал меня врасплох. Возблагодарив молитвой Спящего, я обменяла свою медь на серебряную бусину и еще на шаг приблизилась к цели.
Следующим этапом должно было стать два экзамена — по арифметике и по ратному делу. Для зрелищности — а лорд-шут собирался допустить на экзамены публику — во второй включили состязания по стрельбе из лука. Отдельно нас этому не учили, рассудив, что любой ардерский дворянин и без того владеет благородным искусством стрельбы.
Я не владела, но, решив, что за две недели смогу освоить хотя бы азы, нисколько не волновалась.
В конце этой недели пятьдесят наших товарищей покинули стены Ардерского замка. В казарме стало посвободнее.
— Сегодня объявят о возможности смены крыла, — сказал Оливер, когда мы переодевались к обеду после занятий ратным делом.
Нас ставили в пары и заставляли отрабатывать удары палками, изображающими мечи. Я взмокла больше, чем бывало от бега, и спешила снять мокрую одежду.
— Для чего?
— Чтоб уравнять количество человек в каждом цвете. Не хочешь перейти к нам?
Я не хотела, и причина этому переодевалась сейчас в черный камзол в двух шагах от меня. За эти несколько дней я привязалась к Гэбриелу. Он поил меня горькими отварами, поддерживающими силы, и подарил брусочек мыла, от которого мои ладони вернули себе свой телесный цвет. А еще мы много беседовали, когда представлялась такая возможность.
— Я подумаю, — ответила я Виклунду. — Лорд-коннетабль щедро тебя одарил за победу!
На груди Оливера висело две нити серебра.
— Он считает, что шансов на предстоящем экзамене у меня нет, поэтому решил подстраховать подобным образом. Хотя ты прав, я победил. Думаешь, награда с этим как-то связана?
Соперником Оливера был «черный» лорд Формино, почти такой же огромный, как и мой друг, и за исходом их поединка с трепетом наблюдали все. Это выглядело так, будто две горы сошлись в битве, — величественно и страшновато.
— Ни в коей мере, — я толкнула друга в плечо, — подумаешь, доблесть — поколотить палкой другого здорового парня.
— В этом действительно мало доблести, — пригорюнился Оливер. — Формино оказался слабаком. Я просил себе Туреня, там могло бы получиться интересно, его обманчивая рыхлость маскирует стальные мышцы, а уж сила удара может соперничать с ударом быка.
— Благодарю за комплимент. — Турень тоже был здесь и даже покраснел от удовольствия.
Они торжественно пожали друг другу руки и принялись вслух мечтать, как рано или поздно сойдутся лицом к лицу. Мужчины, что с них взять.
Прибежал паж ван Сол, передал Гэбриелу какие-то стянутые шнуром письма и быстро удалился. Ван Хорн уселся на постель и погрузился в чтение.
— У Патрика еще не закончились занятия? — спросила я Станисласа. — Или Джесард не хочет его от себя отпускать?
— Сегодня с белыми и синими мэтр Бони — риторика и логика.
— Арифметику с картографией они уже постигли?
— Лорд Робен по секрету сказал мне, что хабилису Джесарду понадобилось срочно уехать, а замены на его предметы пока не нашли. Поэтому и ему, и мэтру Бони пришлось передвинуть свои занятия, чтоб занять наше время.
К слову, на Станисласе также болталось новое серебряное ожерелье. Проследив за моим удивленным взглядом, он сообщил:
— Хабилис Робен считает, что на предстоящем состязании лучников у меня шансов нет, так что решил меня немножко поддержать.
Любимчики! И только его лордейшее шутейшество Мармадюк оставил меня с одной серебряной бусиной, будто Цветочку Шерези повредит серебряная поддержка. Хотя я еще не из последних, у меня есть еще десяток меди, а вот у Гэбриела и того нет. За прошедшие дни количество его бусин не возросло, его бусины, если точнее, одиноко приколотой у отворота камзола серебряной же булавкой.
— Кстати, я как раз хотел поговорить с вами об этом. — Оливер закончил любезничать с Туренем и вернулся к нам.
— О бусинах?
— О шансах. — Он посмотрел вокруг. — Но нам потребуется уединение.
На обед еще не звали, поэтому я предложила отпереть купальню, где нам уж точно никто не помешает.
Оливер предложение одобрил.
Я пригласила друзей внутрь и приоткрыла ставни, чтобы впустить солнечный свет.
Станислас опустился на лавку, Оливер на другую.
— Жаль, что приходится начинать без Патрика, но… Любезный наследник Доремара, скажи, сколько свечей в этом канделябре?
Он стоял у противоположной стены, туазах в шести.
