Сейчас на ней было нежное розовое платье из тонкой шерсти на чехле из муслина с рядом пуговиц от высокого воротничка до пояса. Удивительным образом этот скромный наряд так соблазнительно подчеркивал фигуру, что Ровена засомневалась, стоит ли ей показываться в нем за пределами спальни.
– Мне очень нравится стиль, который предложила вам леди Лафрен, – уверенно заявила Салли. – Только необходимо привести в порядок волосы, мадам.
Ровена оглядела сонное лицо в зеркале и кивнула ему, будто приветствуя. Как странно вновь беспокоиться о своей внешности. Она провела рукой по мягкой ткани. Если бы не Джеймс, она непременно отказалась от всего этого, надела старое привычное платье и заношенные туфли. Но он теперь рядом, и с ним должна быть новая Ровена – посвежевшая, с блеском в глазах и нежным румянцем на щеках, – такая, какой она даже не мечтала стать. Ей нравились изменения, в зеркале она видела более уверенную в себе женщину, а не прежнюю потерянную миссис Уэстхоуп в невзрачных поношенных нарядах.
«Какой прогресс», – усмехнулась самой себе Ровена.
– Я уверена, что благодаря тебе буду выглядеть в этом наряде наилучшим образом. Спасибо, Салли.
– Вы всегда чудесно выглядели, мадам, даже в том ужасном сером платье, которое так любили. Кажется, вы и сами не знали об этом, пока мистер Уинтерли не открыл вам глаза.
– Возможно, ты права, – сказала Ровена и покраснела, вспомнив о том, где и когда Джеймс последний раз сделал ей предложение.
Ей следовало научиться контролировать свои эмоции. В последнее время она слишком часто говорила ему «да», даже на вчерашнем ужине в доме ее отца, куда они отправились вместе для обсуждения предстоящей свадьбы. Джеймс тогда буквально покорил всех ее близких, даже папа поздравил ее с отличным выбором.
– Теперь я буду лучше приглядывать за мужем Ровены, мой мальчик. Ты сыграл мне на руку, купив поместье рядом с Райн-Хилл.
– В то время я и не предполагал, что еще до конца года женюсь на вашей дочери, но рад, что вы и миссис Финч будете рядом, если Ровене понадобится ваша помощь.
Услышав ответ Джеймса, она замерла. Неужели он имел в виду возможное проникновение в дом убийцы?
– Ты не знаешь, кто приехал? – спросила Ровена Салли, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
Она знала, что не переживет, если потеряет Джеймса. Если ему судьба умереть от руки убийцы, почему Бог не пощадил ее и это не случилось до того, как она влюбилась?
Ровена судорожно вздохнула. Женщина в зеркале владела собой лучше, чем сама Ровена в душе. Сердце ее билось, как пойманная в силки птица.
«Значит, надо каким-то образом удержать его от необдуманных поступков», – холодно заметило существо в зеркале.
Вероятно, мистер Уинтерли все же ее не любит, раз готов рисковать собой. Но, с другой стороны, разве мужчина может быть таким нежным любовником, если не испытывает чувств к женщине? Насколько она успела узнать Джеймса, он казался человеком порядочным и не способным на предательство и ложь.
Последний раз оглядев себя с ног до головы и отметив старание служанки, Ровена решила, что готова показаться миру, дать всем понять, что будет счастлива стать женой Джеймса Уинтерли меньше чем через неделю.
Даже если он ее не любит.
– Благодарение Богу, ты еще здесь, – обратилась высокая дама с величественными манерами к хозяину дома, спускавшемуся по ступеням подъезда ей навстречу.
– По крайней мере, часть меня еще нежится в постели и не хочет просыпаться, – произнес Гидеон, приглаживая темные волосы.
– Где Том? – Рядом с ними встал Джеймс и встревоженно посмотрел на даму.
Теперь Ровене стало ясно, кто перед ней.
Все прошли в дом, и Джеймс сразу подошел к Ровене и взял ее за руку. Находясь в одном помещении с ней, он не мог позволить себе роскошь не прикасаться к невесте.
– Во втором экипаже, – ответила маркиза Монтейн, строго посмотрела на сцепленные руки и неожиданно улыбнулась, взглянув на Джеймса и Ровену. – Мне будет приятно сообщить ему, что крестной и на этот раз удался ее план.
– Разве могло быть иначе, – заметил Гидеон таким тоном, будто никогда в этом не сомневался. – Во втором экипаже. Сколько же их всего? – поспешил он задать вопрос, чтобы отвлечь внимание маркизы от смутившейся Ровены.
– Мы все приехали, – ответила леди. – Кроме Патридж и Прю, еще Том убедил оставить собак. Остальные сказали, что их никто не будет похищать, поэтому они не откажут себе в удовольствии отправиться в деревню.
– А кто был похищен? – насторожился Джеймс и спохватился: – Прошу меня простить. Джеймс Уинтерли к вашим услугам, леди Монтейн.
– Я все еще не простила Тома за нерешительность и рада знакомству с последним мальчиком леди Вирджинии, мистер Уинтерли.
В следующую секунду в холле появился мужчина, красивее которого Ровена не видела в жизни. Разумеется, это был маркиз Монтейн.
– Ты уже всех переполошила, моя любовь? – сказал он и приветствовал Гидеона, потом и Джеймса.
По лестнице спустился лорд Фарензе и присоединился к мужчинам. Ровена наблюдала за ними с любопытством. Любому стало бы сразу ясно, что все четверо принадлежат к одной знатной и влиятельной фамилии, их объединяли едва уловимые общие манеры и жесты. Их, безусловно, связывала любовь и крепкая дружба. Как же Джеймс смог отдалиться от них на столько лет? В сердце вспыхнула ненависть к умершей женщине, причинившей братьям так много зла. Перехватив взгляд Джеймса, Ровена нежно улыбнулась.
– Дорогая, позволь тебе представить: мой названый брат маркиз Монтейн и его очаровательная супруга. Скоро прибудут Тритейны, кажется, я уже слышу стук колес. – Мужчины раскланялись. – Том, леди Монтейн, – миссис Уэстхоуп, в скором времени миссис Уинтерли, – с гордостью сказал Джеймс, не выпуская из рук ладонь Ровены.
– Рада знакомству, миссис Уэстхоуп, называйте меня Полли, – улыбнулась ей дама. – Я не чувствую себя леди Монтейн даже после шести месяцев…
Гостью заставили прерваться крики мальчиков, говоривших то хором, то наперебой.
– Достаточно, – прикрикнул на них лорд Монтейн. – Встаньте в ряд, чтобы вас представили по всем правилам.
Дети, толкаясь, принялись выстраиваться по росту.
– Эти непослушные ребята Тобиас, Генри, Джош, Хьюго, Джо и Бенджамин, а также наша добрая подруга леди Уэйкборн. Прошу прощения, господа, но они не смогут долго стоять на месте.
Маркиз с такой гордостью смотрел на каждого мальчика, что Ровене не удалось определить, кто из них приходится ему родней.
– Трое старших – мои братья. Остальные ежедневно сводят с ума леди Уэйкборн, но она до сих пор от них не отреклась, – пояснила леди Монтейн, и все шестеро одновременно вскинули головы, будто были принцами королевской крови.
После столь бурного утра день прошел словно в тумане. Калли чувствовала себя недостаточно хорошо, чтобы присоединиться к обществу, потому Ровена помогала Полли с мальчиками и детьми Джеймса, в то время как Джеймс, лорд Фарензе и Гидеон удалились с маркизом в кабинет старого лорда.
