Книга Во всем виноват лишайник, страница 24. Автор книги Джон Уиндем

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Во всем виноват лишайник»

Cтраница 24

— Ну, это уж слишком, — с сомнением заметила Стефани.

— А ты подумай как следует. Возьми какой-нибудь конкретный пример. Скажем, ты поступила на государственную службу и стала каким-то мелким клерком; конечно, ты не откажешься от продления жизни — пока не сообразишь, что в результате тебе придется оставаться таким клерком лет пятьдесят-шестьдесят: тогда ты уже не будешь так уверена, что тебе хочется принимать антигерон.

Или ты окажешься на месте одной из множества молоденьких девушек, которые мчатся вперед, словно лемминги, стараясь побыстрее выскочить замуж, — не думаю, что тебя вдохновит перспектива провести следующие сто лет с одним и тем же партнером.

А что произойдет с образованием? Запаса знаний с трудом хватает на пятьдесят лет — что будет потом?

Так что интересы человека и общества могут сильно разойтись — твой отец прав: начнется повальная шизофрения.

И тут нельзя понадеяться на свободу выбора, поскольку всякий человек, избравший долгую жизнь, автоматически блокирует продвижение по службе тому, кто этого не сделал.

Поэтому все эти учреждения есть нечто большее, чем сумма составляющих их частей, а каждое является частью общественных или профессиональных организаций; получается, что будет предпринята решительная попытка запретить применение лишанина.

Стефани покачала головой:

— Нет, я не могу в это поверить. Подобное поведение противоречит инстинкту самосохранения!

— Неважно. Все цивилизованные люди постоянно подавляют множество инстинктов. Я считаю, что вероятность отказа от лишанина весьма велика.

— Но даже если будут приняты соответствующие законы, что может помешать сотням и тысячам людей тайно делать прививки? — не сдавалась Стефани.

— Ну, это уж совсем несерьезно. За колоссальные деньги, и всего лишь крошечная группа людей — не более того. Нечто вроде черного рынка на продление жизни. Не думаю, что у них что-нибудь получится — ведь скрыть это не удастся, не так ли? Во всяком случае, на длительный срок.

Стефани повернулась к окну. Некоторое время она наблюдала за маленькими, залитыми солнцем белыми облачками, плывущими по голубому небу.

— Когда я шла сюда, мне было немного страшно — за себя, — сказала она. — Но и взволнована я была тоже, мне показалось, что я начинаю понимать значение папиного открытия — ну, твоего и папиного, — как одного из грандиозных шагов вперед, сделанных человеком. Нечто полностью изменившее течение истории, чудесная новая эра… Однако он считает, что люди начнут сражаться за обладание лишанином — а ты полагаешь, что будет сделана попытка помешать его распространению. Какая же тогда от него польза? Если это изобретение принесет только войны и страдания, лучше уж было совсем его не делать.

Диана задумчиво посмотрела на нее:

— Но ты ведь так не думаешь, моя дорогая. Ты ведь не хуже меня знаешь, что мир и без того с каждым днем все глубже погружается в неразрешимые проблемы. Лишь с колоссальным трудом нам удается сдерживать силы, которые мы сами же и вызвали к жизни, — и при этом мы пренебрегаем решением действительно необходимых проблем. Взгляни на нас — каждый день рождаются тысячи… Пройдет сотня лет, и наступит Столетие Голода. Нам удается немного отсрочить его приближение, но нельзя же назвать это решением — когда начнется решающий кризис, водородная бомба покажется нам проявлением милосердия.

Меня никогда не привлекали пустые рассуждения. Я говорю о том неизбежном времени, когда люди будут охотиться друг за другом среди руин, пытаясь раздобыть пищу. Мы демонстрируем полную несостоятельность и безответственность, а мир все дальше сползает в пропасть — каждый рассчитывает, что его жизнь слишком коротка и он не увидит последствий. Разве наше поколение беспокоится о будущем своих детей? Нет. «Это их проблемы, — говорим мы. — Нам плевать на наших внуков, с нами ведь все в порядке».

А вот если хотя бы какая-то часть людей будет жить достаточно долго, чтобы начать бояться за себя… А еще мы имеем больше узнать. Нельзя так жить дальше: мы познаем мудрость лишь на пороге смерти. Нам необходимо время, чтобы обрести знания, без которых мы не сможем разобраться с множеством проблем. Если этого не произойдет, то, как и всякое животное, которое слишком быстра размножается, мы станем жертвами голода. Миллионы будут голодать — средневековье покажется настоящим раем.

Вот почему нам необходима долгая жизнь, пока еще не поздно. Чтобы выиграть время и обрести мудрость, который наконец позволит нам стать хозяевами своей судьбы чтобы мы перестали быть самыми талантливыми из всех животных и окончательно создали цивилизованное общество

Диана замолчала и печально улыбнулась Стефани.

— Извини за напыщенность, моя дорогая. Ты не представляешь, какое облегчение — иметь возможность поговорить об этих проблемах. Я хочу сказать: какие бы катаклизмы ни вызвало к жизни наше открытие, альтернатива может быть неизмеримо ужаснее.

Стефани довольно долго молчала.

— Работая в «Дарре», ты тоже так считала?

Диана покачала головой:

— Нет, я только сейчас стала так думать. Тогда я рассматривала наше открытие как дар, который мы должны обязательно использовать, мне казалось, что это следующий шаг в эволюции, дающий человеку возможность действительно подняться над животными. Лишь значительно позднее я начала понимать, насколько наше открытие необходимо людям. Если бы я с самого начала думала так же то многое сделала бы иначе. Возможно, мне следовало просто-напросто опубликовать результаты — и больше в этом не участвовать.

Однако я считала, что торопиться некуда. Мне казалось, что необходимо создать группу людей, которые поначалу не будут знать о том, что их жизнь очень существенно удлинилась, и которые потом, когда придет время, приложат все силы, чтобы защитить наше открытие.

По ее лицу скользнула быстрая улыбка

— Я знаю: то, что сделано, выглядит довольно странно А твой отец, я уверена, был возмущен — все равно как налить шипучего лимонада в чашу Святого Грааля или что-то в этом роде Но я и сейчас продолжаю считать, что у меня не было другой возможности успешно выполнить поставленную задачу. Понимаешь, теперь они проглотили наживку. Почти тысяча женщин, большинство из них либо замужем, либо приходятся родственницами очень влиятельным людям. Как только они все поймут, мне будет очень жаль тех, кто попытается лишить моих женщин дополнительных лет жизни.

— А как ты это делаешь? — поинтересовалась Стефани.

— Едва у меня появилась идея, я начала ее обдумывать, она мне ужасно понравилась. Тут я как раз и вспомнила историю о человеке, который занимался контрабандой жемчуга, так вот, он прятал нитки с настоящим жемчугом среди большого количества фальшивых…

В любой женской газете полно предложений «сохранить вашу юность». Никто, естественно, не верит ни единому слову, но людям нравится мечтать, всякий раз они надеются на лучшее. Поэтому, если я смогу продемонстрировать положительные результаты, они будут в восторге, но в то же время их так часто обманывали, что никто еще долгие годы не сможет окончательно мне поверить. Они будут просто радоваться тому, что оказались более удачливыми, чем другие. Припишут успехи диете. Возможно, даже придут к выводу, что я действительно более талантлива, чем мои конкуренты. Однако поверить, что им предлагают настоящий товар после тысяч лет фальшивых рецептов вечной молодости… Нет, нет и нет!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация