— И он ни словом не упомянул о том, что вы разгуливаете по Лондону с его бывшей невестой?
— А вы вознамерились доискиваться правды до посинения? — Китинг прошел мимо друга и направился к отведенным ему комнатам.
— Вполне вероятно, — сказал Гривз.
— Адам, это не моя тайна. Поэтому я ее и храню, — отозвался Китинг.
— И все-таки выкладывайте! — Герцог последовал за ним. — Я желаю знать все.
— Нет уж. — Китинг ухмыльнулся. — Видите ли, я порядочный человек, потому чужих секретов не выдаю.
Быстро раздевшись, Китинг насухо вытерся, после чего рухнул на постель и закрыл глаза. «Что ж, если вдуматься, то мои дальнейшие действия совершенно ясны — я должен привести Камиллу обратно к Фентону, — размышлял он. — И больше никаких поцелуев и нелепых фантазий». Да-да, пора с этим заканчивать — что бы он там ни чувствовал. Потому что чувства для него — непозволительная роскошь.
Сворачивая в высоком фаэтоне герцога Гривза на подъездную дорожку у клуба «Тантал», Китинг почему-то вдруг подумал, что не увидит у входа Камиллу. Однако она стояла у двери, беседуя с дамой-распорядительницей.
Китинг сделал вид, что не заметил, как мило она одета — на ней был зеленый с желтым муслин, а в руке она держала нарядный белый зонтик. Кроме того, он притворился, будто и не вглядывался в ее лицо, гадая, улыбнется ли она, завидев его. Но если улыбнется, то, значит, он завоевал ее доверие и пора переходить ко второй части плана.
Китинг тихо вздохнул, чувствуя, как в его душе снова шевельнулся хищник. И в тот же миг Камилла заметила его, после чего губы девушки тронула робкая улыбка. Черт побери, она улыбалась ему. Да-да, ему! Китинг с некоторым опозданием изобразил циничную усмешку, останавливая пару вороных.
— Вы очаровательны, — произнес он, подавая Камилле руку, чтобы помочь забраться на высокое сиденье фаэтона.
— Благодарю, — ответила она.
Ощутив легкое пожатие ее теплых тонких пальцев, Китинг судорожно сглотнул.
— Куда бы вам хотелось поехать? — осведомился он.
Вспомнив, как отнеслась Камилла к вчерашней встрече с бывшими подругами в Грин-парке, он решил, что следующий час они проведут, просто катаясь по улицам вокруг клуба «Тантал». Что ж, и это неплохо. Лишь бы ему хватило времени побеседовать с ней. В сущности, без уединения даже лучше. Гораздо лучше.
— Вряд ли Амелия Даннинг сегодня снова рискнет наведаться в Грин-парк, — заметила Камилла. — Да и все остальные тоже. А мне очень хотелось бы покататься там.
Китинг вскинул брови.
— Вы уверены?
— Нет, не очень, но думаю, в парке мы все-таки должны побывать.
Молча кивнув, Китинг направил упряжку в сторону парка. Видимо, со вчерашнего дня его спутница успела собраться с духом. Но хорошо ли это для его планов?..
— У меня к вам вопрос, — сказал Китинг, решив, что не стоило тянуть время.
— А у меня к вам, — отозвалась Камилла. — Но начинайте первый.
Китинг на мгновение зажмурился.
— Вопрос о Фентоне, — предупредил он, покосившись на девушку.
— Я не хочу говорить о нем, — ответила Камилла, отвернувшись.
Немного помолчав, Китинг тихо сказал:
— Вы так и не объяснили мне, что он натворил. Почему вы сбежали от него?
— А какая разница? Я сбежала… потому что сбежала. И этот мой поступок имел и до сих пор имеет последствия.
— Да, пожалуй, разницы нет, — согласился Китинг, рассудив, что, будь эта девушка более покладистой, была бы уже замужем за Фентоном. А он, Китинг, мирно жил бы у себя в Шропшире. — И все-таки расскажите, пожалуйста, — добавил он.
— Зачем?
— Затем… Потому что вы наверняка никому другому об этом не рассказывали. А кто еще заслуживает такого доверия, если не обаятельный, пропахший спиртным повеса?
Камилла негромко рассмеялась, и смех ее напоминал журчание ручейка.
— Но сегодня от вас не пахнет спиртным, — заметила она.
— Да, разумеется, потому что я вообще не пил.
— Замечательно. Но это потому… что я вас оскорбила?
— Да, отчасти. К тому же я уже начинаю думать, что в следующий раз, когда выпью лишнего, у меня треснет череп. Предлагаю сменить тему. Вы… Фентон… Бегство из церкви… Объясните.
Девушка вздохнула, и ее светло-голубые глаза потупились.
— Ничего он не сделал, — пробормотала она.
Повернув фаэтон, Китинг въехал в Грин-парк, затем чуть придержал лошадей и пустил шагом, чтобы избежать столкновения с десятком других экипажей. И тотчас же выяснилось, что Камилла ошиблась: вопреки ее ожиданиям, молоденькие леди гуляли по парку чуть ли не толпами. «Если с силой катнуть по одной из дорожек шар для боулинга, то наверняка можно сбить сразу десяток девиц», — промелькнуло у Китинга. Но он тут же забыл о девицах. Юная леди, сидевшая с ним рядом, интересовала его гораздо больше.
Взглянув на свою спутницу, Китинг покачал головой.
— Нет, не верю. Если бы Фентон ничего дурного не сделал, вы бы вышли за него.
Камилла переложила зонтик с одного плеча на другое — словно отгораживалась от троих всадников, проезжавших мимо. Независимо от своего решения больше не обращать внимания на то, что о ней подумают окружающие, поощрять пристальные взгляды она не собиралась. Как и расспросы Китинга. Но с другой стороны… Ведь она молчала уже целый год… А его довод выглядел вполне убедительно. И если кто-то и мог посочувствовать ей, то только он.
Боже милостивый! Сколько же сегодня юных леди собралось в парке! Невольно нахмурившись, Камилла повернулась лицом к Китингу и спиной — к доброй половине зрительниц. Грин-парк никогда прежде не бывал настолько многолюдным. Хм… неужели причиной тому некий на редкость привлекательный и прекрасно умеющий целоваться повеса с убийственно мрачной репутацией?
— Камилла, я все еще жду ответа, — раздался вдруг его голос.
Девушка вздрогнула от неожиданности и проговорила:
— Так вот: я отказалась выйти за него вовсе не потому, что он что-то сделал, — а потому, что не сделал ничего.
«А все-таки зря я не выпил немного…» — промелькнуло у Китинга. Взглянув на свою спутницу, он сказал:
— Нельзя ли поподробнее?..
— Мы со Стивеном Поллардом были обручены с тех пор, как мне исполнилось три дня от роду, а ему — семь лет. В ранней юности мне казалось, что это очень романтично. Я думала, что он окажется настоящим красавцем, будет присылать мне розы, а также писать стихи и любовные письма. Но я ничего не получила… — Камилла вздохнула, вспоминая о своей былой наивности. За неделю до своих дней рождения и годовщин подписания брачного контракта, а также еще неделю после этих дат она изводила отца вопросами — мол, нет ли для нее письма или хотя бы какого-нибудь другого подтверждения тому, что Фентон помнил об узах между ними.
