— Теперь, когда мне известно, что цветы — это ваша затея, может быть, перестанете посылать мне букеты на день рождения каждый день? — спросила Камилла, хотя на языке у нее вертелся совсем другой вопрос.
— Пожалуй, еще пять букетов я осилю… Если, конечно, вы не потребуете, чтобы я прекратил их присылать, — пробормотал Китинг с усмешкой.
Камилла покачала головой:
— Нет, не потребую. Мне нравится получать в подарок цветы. Пусть даже вы лгали, утверждая, что не вы их посылали.
— Нет-нет, я не лгал. Просто ловко уклонялся от вопросов. И если бы Фентон не был так непроходимо туп, то вы ни о чем бы не догадались.
— Это вы так считаете. А вам не кажется, что было бы очень обидно, если бы цветы перевесили для меня чашу весов, а потом я бы в самый последний момент обнаружила, что их посылал не он?
Китинг нахмурился и проворчал:
— Камми, перестаньте умничать. Это не доведет вас до добра.
— Вот как?
— Да, именно так. Лучше быть меркантильным, чем умным. Думайте о своей выгоде и не ломайте себе голову, пытаясь проникнуть в чужие мысли.
Камилла тихо вздохнула. О, как бы ей хотелось сидеть вот так… и болтать с Китингом бесконечно… А экипаж мог бы кружить и кружить по Лондону, лишь изредка останавливаясь где-нибудь, чтобы они могли выпить чаю.
— Китинг, неужели вы и впрямь настолько цини…
Она не успела договорить, так как в следующее мгновение ее губы слились с его губами.
— Знаете, я ведь пытаюсь стать лучше, — пробормотал Китинг минуту спустя, усаживая ее к себе на колени.
Охваченная жаром, Камилла с дрожью в голосе прошептала:
— Для меня это очевидно…
Запустив пальцы в его волосы, она привлекла Китинга к себе в ожидании еще одного пылкого поцелуя.
— Я поклялся, что больше никогда не стану между мужем и женой… ни за что. — Горячие ладони Китинга заскользили по бедрам девушки.
— Вы и не встанете. — Она тихонько вздохнула.
— Но вы ведь обручены… с моим проклятым кузеном, Камми. И он по-прежнему желает жениться на вас. А замужество — самый лучший для вас выход, — проговорил Китинг.
— Чем же он лучший?
Она попыталась покрепче к нему прижаться — словно хотела слиться с ним воедино. Ах, противная одежда!.. Как же она мешала!..
— Маркиз обеспечит вас на всю жизнь. И у вас снова появятся подруги, красивые платья и светские приемы.
— Так убедите меня в этом завтра, — прошептала Камилла.
Китинг чуть отстранил ее и, заглянув ей в глаза, переспросил:
— Завтра?..
Камилла утвердительно кивнула.
— Да, завтра. А теперь довольно болтовни, пока я не струсила. — Тут экипаж тряхнуло на каком-то ухабе, и Камилла спросила: — А куда мы едем?
— В Басвич-Хаус, — последовал ответ.
— Значит, вы назвали вознице адрес еще до того, как я села в экипаж?
— Да, разумеется. — Китинг снова приник к ее губам, и пальцы его скользнули в вырез ее платья. — Я ведь, кажется, уже сказал, что пытаюсь стать лучше. Конечно, я не знаю, как это у меня получается, однако же… Камилла, я хочу вас. Хочу с того самого момента, как увидел вас впервые.
— Но мы ведь… по-прежнему друзья, правда? — пробормотала девушка.
И тут он снова впился поцелуем в ее губы, а затем произнес:
— Вам нужны друзья получше меня.
— Нет, Китинг, не нужны, — заявила Камилла.
Когда экипаж, наконец, остановился, губы ее припухли от поцелуев, платье вдруг стало слишком тесным и колючим, а сердце, казалось, стремилось выскочить из груди.
— Вы ведь останетесь здесь? — прошептал Китинг, помогая ей выбраться из экипажа.
Камилла молча кивнула. Все тело ее пронзило острое возбуждение, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься Китингу на шею и не взмолиться о новых поцелуях. Почти не размыкая объятий, они поднялись по ступенькам крыльца, и в тот же миг дверь отворилась, но Китинг так и не понял, кто впустил их в дом. Легонько подтолкнув Камиллу в сторону лестницы, он взял ее под руку и стал подниматься с ней по ступенькам. А потом они прошли по темному коридору, в дальнем конце которого Китинг отворил одну из дверей.
— Сюда, — шепнул он, вводя свою спутницу в комнату, и закрыл за ней дверь.
И едва лишь послышался щелчок замка, Камилла повернулась и снова поцеловала Китинга, крепко прижавшись грудью к его мускулистой груди. А он обнял ее и прошептал ей в ухо:
— Сколько же на тебе всего надето…
От этого бархатистого голоса ее сердце заколотилось еще быстрее, и она, пьянея от чудесных ощущений, прошептала:
— На тебе тоже, Китинг. — Камилла принялась стаскивать с его плеч сюртук. — Знаешь… Пожалуйста, повтори еще раз, что хочешь меня.
И в тот же миг, подхватив Камиллу на руки, Китинг отнес ее на свою широкую кровать, и она с наслаждением погрузилась в мягкие подушки. «А ведь я и забыла, что есть на свете такое нежное постельное белье!» — внезапно промелькнуло у нее.
— Я хочу тебя, — произнес он, взяв ее за ногу и снимая с нее туфельку. А потом проделал то же самое и с другой ногой. — Из-за тебя я вот уже две недели схожу с ума и… Ох, даже не знаю, что сейчас со мной происходит, — бормотал Китинг, проводя ладонью по ноге девушки и одновременно приподнимая ее юбки.
«Как замечательно!» — мысленно восклицала Камилла, радуясь, что у нее все-таки хватило духу покинуть клуб «Тантал» — пусть даже на одну ночь. И действительно, что могло быть лучше, чем стать желанной для мужчины, которого сама она безумно желала? И ведь подобные совпадения случаются крайне редко — об этом говорили все девушки в клубе.
Китинг сел на постель рядом с ней. Не сводя глаз с ее лица, он запустил пальцы в ее волосы и принялся вынимать из них шпильки и аккуратно складывать на тумбочку у кровати. Ее светлые локоны рассыпались по плечам, и он долгую минуту, затаив дыхание, наматывал их на пальцы.
— Какая прелесть… — тихо прошептал он.
— Спасибо, — так же тихо откликнулась Камилла. — И ты тоже…
— Хм… удивительная вежливость. — Едва заметно усмехнувшись, Китинг расстегнул пуговицы жилета и уронил его на пол. Через несколько мгновений на пол упала и его рубашка. — Ты что-то притихла… — заметил он, склонившись над девушкой и коснувшись губами ее губ. — Может, передумала?
— Нет, конечно, нет. Я наблюдаю… и проникаюсь.
— В таком случае нам необходимо принять меры, верно?
— Что ты хочешь этим… — Камилла умолкла, так как губы их снова слились в поцелуе. Причем ощущения оказались чуть ли не до боли приятными, и она, не выдержав, протяжно застонала.
А Китинг, лишь на мгновение отстранившись, принялся покрывать поцелуями ее шею и плечи. В какой-то момент он оттянул вниз вырез ее платья, а затем губы его коснулись ее груди. Камилла вздрогнула — и снова застонала. И тотчас же, радостно улыбнувшись, положила руки на плечи Китинга, после чего провела ладонями по его обнаженной груди. Его кожа казалась бархатом, прикрывающим сталь, и Камилла чувствовала, как под ее пальцами перекатывались могучие мускулы. «Ох, как приятно прикасаться к нему», — подумала она с улыбкой.
