А то сообразительный ветеран понял бы, что на шоссе погиб не элитный тевтонец, а бесхозный кошак, и организовал бы прочесывание близлежащей местности с обследованием подвалов.
Аристократ, будучи обнаруженным, с триумфом вернулся бы с того света в собственные апартаменты.
Но начальник охраны не задержался возле микрорайона и устремился в центр.
Пустующая квартира покойной матушки годилась для отправного пункта.
Старушка полгода назад тихо и мирно, без особых финансовых затрат покинула этот мир.
Единственный сын, редко бывающий в гостях, оплатил похороны, но так и не появился ни в зале прощания, ни на кладбище.
Начальник охраны терпеть не мог ухоженных покойников, катафалков и рыдания соседок.
Оставив машину под окном, великовозрастный сирота поднялся в квартиру.
Вещи, мебель, телевизор и холодильник забрали дальние родственники.
В двухкомнатной пустоте остались лишь походная раскладушка и одинокий стул.
Приняв горизонтальное положение, начальник охраны стал анализировать, почему сразу после разговора с хозяином решил отправиться именно сюда, и ни в какое другое место.
И вспомнил слова матушки о чокнутой подруге, которая повадилась каждое утро устраивать в сквере кормежку бездомных кошек. Подруга тратила пенсию на молочные сосиски в красивой вакуумной упаковке, так как резонно считала, что специальные консервы изобилуют нежелательными добавками, а сухие корма провоцируют образование камней в почках и мочевом пузыре. Раздача сосисок проходила семь раз в неделю и всегда точно по расписанию. Иногда кормилица прихварывала, но кошачья орава упорно собиралась в назначенный утренний час.
До сквера от квартиры было не больше сотни шагов.
Можно, не опасаясь автомобильных пробок, спокойно подъехать и через бинокль провести кастинг.
Начальник охраны проверил, заперта ли дверь на засов, скинул тяжелые ботинки, положил ремень с кобурой на стул, рядом пристроил тунгусское лассо и, уткнувшись лицом в ладони, мгновенно уснул.
Старушка, ушедшая в небытие, оказала помощь сыну.
17. Господствующая высота
Тевтонец, чудом избежавший нелепого, трагического финала, крепко усвоил колбасный урок.
В городе нельзя доверять человеку.
Теперь Аристократ знал, что больше никогда не притронется к людской еде.
Голодный, но живой потомок любимого кота фюрера основательно устал от слишком большого количества событий.
Недолгое пребывание на свободе оказалось намного насыщенней, чем годы, проведенные за бетонным забором усадьбы в комфорте и уюте.
Таежные скитания.
Дуэль с упрямым браконьером.
Трагедия на шоссе.
Авантюра с багажником.
Собачья засада у пустыря.
Затхлый подвал.
Нашествие юных клееманов.
Встреча с котенком.
Неудачная охота.
Безрезультатное дежурство у супермаркета в ожидании подачки.
Инцидент с отравой.
Риск и внезапные угрозы стали неотъемлемой частью дальнейшего существования немецкого кота в сибирском городе.
Тевтонец не стал множить список опасных приключений, а пустился на поиск убежища, чтобы переждать ночь без помех.
На окраине микрорайона, недалеко от дороги, которая отделяла жилой массив от конгломерата частных капитальных гаражей и территории молокозавода, торчал одинокий старый тополь.
Толстое дерево привлекло Аристократа солидностью, высотой и развилками ветвей.
Кот, прежде чем штурмовать ствол, покрытый наростами, провел тщательную визуально-слуховую разведку.
В раскидистой кроне шебуршилась только пара мелких птиц.
Остальные удобные места, на высоте, недоступной собакам и людям, были вакантны.
Появился шанс без лишних проблем дождаться рассвета.
Аристократ, вскарабкавшись до приемлемого уровня, зафиксировал четырьмя лапами надежную позу для крепкого сна.
Тевтонцу не снилось ничего – даже завтрак, обед и ужин, оставленные в особняке нетронутыми.
Длинный-предлинный день и не менее длинный вечер остались позади.
В полные и безоговорочные права вступила тихая лунная ночь.
Затененная высота гарантировала элитному беглецу качественную релаксацию и полноценное восстановление.
Но Аристократ, не знающий всех тонкостей существования в городской обстановке, допустил еще одну и, возможно, самую большую ошибку, выбрав для ночевки одинокое дерево.
С восходом солнца надежное высотное убежище могло стать коварной западней.
Девятый этап. Испытание боем
1. Утренний конфуз
Немецкого кота на рассветной зорьке разбудил птичий гвалт.
Пернатая мелочь дружно среагировала на светлеющий колбасно-розоватый восход.
Крона старого тополя наполнилась птичьими хлопотами.
Воробьи с черными генеральскими нагрудниками принялись командовать неповоротливыми самками.
Синицы, занятые разминочной акробатикой на гибких ветках, затеяли туповатый пересвист.
Вокруг замельтешили обжористые стрижи, возобновляя небесные гонки за малокалорийными насекомыми.
На соседней крыше экзальтированно заворковали голуби.
Вороны начали планировать к мусорным контейнерам.
Городская летучая фауна, привыкшая к людям, собакам и кошкам, никак не реагировала на проснувшегося тевтонца.
Не желая привлекать внимание, Аристократ все-таки невольно устроил крылатой публике аттракцион.
На какое-то мгновение заспанному коту показалось, что развилка тополя – это всего лишь ступенька чердачной лестницы, ведущей в коридор особняка.
Тевтонец привычно кинулся вниз, на паркет, спеша к дверям хозяйской спальни за порцией любви.
Но Аристократа встретила клейкая листва, ствол с наростами, пружинистая трава и мягкость дерна.
Низвержение не имело печальных и необратимых последствий.
Кот, изящно перевернувшись в незапланированном полете, ловко угодил на газон.
Головоломный трюк с четким приземлением на лапы остался незамеченным.
Воробьи продолжали выяснение семейных отношений.
Синицы лениво передразнивались.
Голуби марали крышу.
Стрижи взмывали, пикировали, закладывали виражи.
Вороны терпеливо дожидались ранних жителей с ведрами, наполненными остатками вчерашних трапез.
