Аристократ, передохнув, метнулся, дальше по взгорку.
Кузнечики трескливо верещали скопом.
Аристократ бежал не оглядываясь, чтобы никогда больше не вернуться в таежную усадьбу золотого магната, в сад, исхоженный вдоль и поперек, в особняк, изученный от подвала до крыши, в личную комнату.
Пыль из-под колес многочисленных автомобилей скрывала замысловатый след немецкого кота, стремящегося к непредсказуемым впечатлениям и опасным приключениям.
2. Двойник
Бывший туалетный кот, заменивший Аристократа, начал понимать прелесть жизни в усадьбе золотого магната.
Отдельная жилплощадь без чужеродных сантехнических элементов.
Регулярное питание разнообразными блюдами, а не случайные подачки добросердечных женщин и обжористых мужчин.
Веселые тренировки на свежем воздухе, а не скучное пребывание на рельефных ступенях лестницы, ведущей в кафельный низ.
Систематический уход за шерстью с доброй ассистенткой, не похожей на вечно недовольных дежурных, несущих вахту при унитазах и писсуарах.
Оздоровительный массаж ветеринарного специалиста высшего класса вместо нелепых ласк подвыпивших особ.
Гуляние по безлюдному саду, закрытому для желающих справить нужду.
Безнаказанное дразнение злых караульных псов, а не мелкая склока с прогуливающимися на длинных поводках декоративными пустолайками.
Двойник, успешно прикидываясь элитным тевтонцем, постигал гламурные премудрости.
Особенно нравились заложнику комфорта регулярные посещения с начальником охраны подвального тира и, конечно, – не в качестве бегущей мишени.
Двойник считал главным человеком в усадьбе своего похитителя.
И только с истинным хозяином и беременной хозяйкой у эрзац-кота не складывались отношения.
Владелец золотых рудников и приисков не позволял фальшивому гулону провожать себя до лифта и тем более встречать.
Супруга практически не замечала мерзкое животное.
Вся любовь и привязанность были растрачены на слишком дорогого и неблагодарного Аристократа.
Двойнику не перепало ничего от семейной пары, озабоченной благополучным вынашиванием наследника и политической карьерой отца.
Но ничейный кот низкого происхождения вполне довольствовался благополучием, обретенным на неопределенный срок – то ли до рождения первенца, то ли до выборов в Государственную думу.
Судьба в лице начальника охраны и так выдала Двойнику с излишком.
Разве мог котенок, появившийся на свет под стропилами частной развалюхи, возле покосившейся кирпичной трубы, мечтать о подобной доле!
Не каждому дано попасть в объективы наблюдательных антитеррористических камер.
Не каждый похож на сбежавшего Аристократа.
Не каждого арканят лассо, похищают и увозят в правильном направлении.
В жизни туалетного кота это было второе похищение.
В первый раз бедолагу, проданного в лабораторию на опыты, вызволила первокурсница.
Хронический алкоголик выловил на чердаке подросшего котенка и сдал на биолого-почвенный факультет.
Будущему Двойнику грозило вживление в мозг электродов.
Но чувствительная девушка, случайно заглянувшая на кафедру физиологии животных, выкрала жалкого новичка.
Сентиментально настроенная студентка не решилась принести в собственный дом несостоявшуюся жертву науки.
Морозный зимний день не позволял выпускать спасенного где попало.
И выбор пал на подземный общественный туалет, который находился на достаточном расстоянии от университета.
Котик, запуганный странными перемещениями, выбрал для постоянного места жительства сантехнический оазис.
И, наверное, до глубокой старости кот, сходный по масти с элитным тевтонцем, считал бы высшим достижением человеческого гения туалетные аксессуары.
Но судьба в лице начальника охраны доставила невольного преемника в таежные чертоги.
Двойник втягивался в привилегированный быт, не замечая, что на территории усадьбы введено до самых думских выборов особое положение.
Владелец рудников и приисков с истовым старательским упорством разрабатывал скудную партийную жилу, чтобы к заслуженному богатству непременно добавить статус депутата.
Не допускалось никаких контактов обслуживающего персонала и охраны с миром, расположенным за бетонной оградой, чтобы полностью исключить малейшую утечку информации.
Сданные мобильники по-прежнему лежали в сейфе хозяина.
Никто не должен был знать, что в особняке золотого магната теперь обитает не Аристократ, потомок любимого кота фюрера породы «тевтонский гулон», а всего лишь никчемный Двойник.
3. Конфликт интересов
Аристократ, вдоволь наскитавшись между новостройкой коттеджного поселка и устаревшими промышленными объектами, все-таки отыскал надежное пристанище.
Старинное двухэтажное здание одиноко торчало возле дорожной развязки, ведущей на мост.
Каменное строение привлекло тевтонца обширным, никем не занятым и достаточно сухим подвалом.
Дом, сложенный из обтесанного песчаника, совсем недавно лишился последних жильцов по решению административных органов.
Квартиры, находящиеся в аварийном состоянии, пустовали, как и подвал.
Но Аристократ не знал, что без ордера вселился в памятник архитектуры.
Купеческий особняк возвели в конце восемнадцатого века сразу после знаменитого Большого пожара. Огонь, раззадоренный сильным ветром, бушевал на улицах шесть дней кряду и уничтожил почти весь город, состоящий из деревянных построек. Тогда и было велено состоятельным горожанам обзаводиться каменными домами.
Самые богатые облюбовали для застройки центральную часть, а люди скромного достатка не брезговали и окраинами.
Купец первой гильдии, специализирующийся на байкальской рыбе, заложил дом на отшибе, рядом с руслом Ангары.
Образчик сибирского примитивного зодчества продержался двести с лишним лет.
При советской власти потомков ушлого купца расстреляли.
Но дом находился вдалеке от партийных учреждений, и прочное неказистое здание с большим подвалом и многочисленными комнатами отдали под коммунальное жилье.
Позже количество нищих обитателей резко сократилось – из-за массовых репрессий, Отечественной войны, призыва на стройки коммунизма и погони за длинным северным рублем.
А когда при развитом социализме началось массовое строительство благоустроенных многоэтажек, привлекательность жилья с удобствами во дворе и отсутствием горячей воды снизилась до минимума.
И только мост, построенный в начале двадцать первого века, превратил заброшенный угол в самый оживленный участок автомобильного движения.
