Трун отодвинул заслонку иллюминатора. Корабль медлительно разворачивался, в поле зрения входил огромный полумесяц Земли. Он плавно скользил по черному бархату — пространства.
Трун закрыл иллюминатор и улегся на койку
— Мы не приземляемся, — сказал он. — Должно быть, останавливаемся у «Примейры».
— Четыре минуты, — объявил динамик.
«Примейра», — подумал Трун. — Старый космический трамплин. Интересно, что бы сказали его строители, увидев, как первую венерианскую экспедицию везут под охраной, точно шайку бандитов?"
Динамик уже считал секунды. Трун приготовился встретить тормозной рывок и натиск тяжести.
Один за другим члены экипажа «Афродиты» покидали борт «Санта-Марии» и улетали на ручных дюзах к «Примейре». Пройдя через воздушный шлюз, каждый снимал скафандр и опускался на скамью под бдительным взглядом охранника.
Сидеть пришлось больше часа, и все это время мимо шагали люди и исчезали в шлюзе. Похоже, народу на станции было видимо-невидимо. Наконец появились капитан Камерелло и его первый помощник Хорхе Трунхо. Под скафандрами у них оказались безупречно чистые парадные мундиры — очевидно, передача пленников командиру спутника должна была происходить в торжественной обстановке.
На Труна это не произвело особого впечатления. Он ловил взгляд кузена. Один раз ему удалось встретиться с холодными, как у истукана, глазами, но после этого Хорхе старался не глядеть в его сторону.
Подошли еще двое вооруженных конвоиров. Первую венерианскую экспедицию отвели в каюту командира спутника и заставили построиться в две шеренги.
И тут случилась непонятная заминка. Минут пять все молча ждали, потом Камерелло шепнул несколько слов Хорхе Трунхо, и тот вышел в коридор — выяснять, в чем дело.
Прошло еще пять минут, затем отворилась дверь, ведущая в соседнюю каюту, и знакомый голос сказал по-английски:
— Господа, прошу прощения, что заставил вас ждать.
В каюту вошел Джейми Гонвейя в скромном цивильном костюме. Он кивнул Труну.
— Рад тебя видеть, Джордж. Надеюсь, тебя не слишком утомило путешествие без удобств.
— Как тебе это удалось? — спросил Трун, едва они остались наедине.
— Гораздо проще, чем ты, наверное, думаешь, — улыбнулся Джейми. — Шесть месяцев назад наши люди высадились на двух законсервированных спутниках и подготовили их к акции, без которой мы надеялись обойтись. Еще две группы наших тайных агентов проникли сюда и на лунную станцию. На этом главное было сделано, оставалось только ждать подходящего момента. Все бы закончилось гораздо раньше, если б я не ошибся в Хорхе. Возможно, я ему слишком мало рассказал. Если б он яснее видел положение вещей, то вряд ли удержался бы от соблазна играть в нашей команде. Как бы то ни было, он не сорвал нам операцию, а добился только отсрочки. Мы не хотели раскрывать карты до прибытия «Санта-Марии», — боялись, что уйдет, а она нам нужна целой и невредимой.
Главные роли в спектакле играли радисты. Неделю назад тут, на «Примейре», по общей связи прошла наша «липа» — мол, лунный гарнизон восстал, арестовал офицеров и призывает личный состав «Примейры» сделать то же самое. Аналогичный текст прочитал и радист лунной станции. После этого оба радиста на всякий случай вывели передатчики на время из строя, но по общей связи регулярно передавались сочиненные загодя «новости».
Между тем с занятых нами спутников стартовали маленькие ракеты наподобие «челноков». Одна села неподалеку от лунной станции, остальные появились у «Примейры». Как тебе известно, в рядах Космических Сил полным-полно недовольных. Наши агенты взялись их обрабатывать, и это не показалось слишком трудной задачей. Когда мятежники были организованы и готовы действовать, мы дали сигнал к выступлению, и они управились без особых хлопот. Те, кто не пожелал к нам присоединиться, посидят пока на расконсервированном спутнике. Единственным слабым звеном была твоя экспедиция.
«Санта-Мария» уже везла вас сюда, но если б мы выступили с заявлением, она бы повернула. И мы бы потеряли не только ваши драгоценные персоны, но и драгоценный корабль. Поэтому мы сочли за благо не спешить. Возобновили радиообмен, извинившись, конечно, за неполадки в аппаратуре. Как ни в чем не бывало, слали обычные депеши. Целую неделю прикидывались, пока ждали тебя и «Санта-Марию». Правда, за это время разжились двумя «челноками» с провизией.
Еще примерно час, и все обо всем узнают Камерелло и твой кузен Хорхе полетят к остальным упрямцам. — дожидаться, когда правительство Бразилии пришлет за ними корабль. Не знаю, когда это случится, все зависит от того, скоро ли до государственных мужей дойдет, что космос больше не провинция Бразилии.
Трун несколько секунд обкатывал новости в голове, а затем сказал:
— Знаешь, Джейми, я даже не подозревал о таком размахе.
— Наверное, Джордж, мне следует извиниться перед тобой. Видишь ли, я счел за лучшее раскрывать план по частям, пока это было возможно. Думаю, я поступил правильно, избавив тебя от лишних раздумий и боязни ошибиться.
— Но теперь операция закончена, и ты готов ошарашить весь мир, провозгласив космос штатом Австралии..
— Штатом Австралии?! — воскликнул Джейми. — Господи Боже! Да ты, никак, вообразил, будто я хочу развязать войну между Бразилией и Австралией? Еще чего не хватало! Космос провозглашает себя независимой территорией, если, конечно, слово «территория» употребимо в таком значении.
Трун глядел на него с изумлением.
— Независимый космос? Джейми, ты смеешься надо мной! Космос… да на каком основании, позволь спросить? Мне такое и в голову… Нет, Джейми, это совершенно невозможно!
Джейми Гонвейя добродушно улыбнулся и покачал головой.
— Напротив, Джордж. Если ты задумаешься над первоначальным raison d'etre
[4]
спутников и лунных станций, то, наверное, поймешь: космос как некая целостность сегодня находится в самом выгодном положении, чтобы выдвигать условия. Возможно, когда-нибудь он будет хорош для торговли, ну а до тех пор, по крайней мере, послужит всемирным полицейским — причем таким, который не даром ест свой хлеб.
Добрую минуту Джордж Трун задумчиво разглядывал пол, а когда поднял голову, с его лица исчезло скептическое выражение Он молчал, но Джейми Гонвейя, казалось, прочел его мысль.
— Да, Джордж, — сказал он. — С этого дня комариный писк будет раздаваться чуть ближе.
