Как ковыляет вперед желтый человек с потускневшими глазами. Стон, падение…
Майк открыл глаза и увидел, как смотрит на него Реджи.
– Ты в порядке?
– Сейчас два часа ночи, и я вымотался, – сказал Майк. – А моя память – это не видеозапись. Из нее ничего не удалить.
– Сочувствую.
– Ты же знаешь, как сильно это разрушает мою жизнь?!
– Да.
– Все произошло прямо передо мной. В шести футах от меня. – Кросс снова встал перед глазами.
В девяносто первый раз за последние шесть часов. В среднем каждые четыре минуты.
– Сочувствую, – снова сказал Реджи. – На самом деле. Но ты мне нужен.
– Проклятие, – проговорил Майк. – Я идиот.
– Это обнадеживает.
– Я кое-что упустил. И все упустили, потому что слишком сосредоточились на Бобе.
– В чем дело?
– Дай я сперва проверю. Позвоню тебе завтра.
Лицо на планшете моргнуло.
– Тебе нужно что-то перепроверить?
– Говорю же, я не смотрел на него, когда он проходил в Дверь.
– И что, по-твоему, случилось?
– Я не уверен, – сказал Майк. – Но думаю, что, возможно, нашел зацепку.
Двадцать два
Солнце только выглядывало из-за горизонта, когда Майк подошел к главному павильону. Он нашел тут половину команды «Двери Альбукерке». Большинство панелей с кожуха заднего кольца уже сняли. Нил и Саша последовательно проверяли комплектующие и кабели. У Нила опухли глаза.
За инженерами стоял Олаф, наблюдая за их работой. Он перевел взгляд на Майка:
– Вам так необходимо быть здесь?
– Просто делаю свое дело, – сказал Майк. Подняв глаза, он увидел в диспетчерской Артура, тот с кем-то разговаривал – с Джейми, которую снизу было не видно. – Для меня это вроде как неожиданность – застать вас всех за работой.
– Мы надеемся обнаружить, что пошло не так, – сказала Саша, – прежде чем эти придурки из Вашингтона решат нас прикрыть.
– Тогда мы все на одной волне, – ответил Майк. Он прошел вокруг колец, изучая комнату. На дорожке из решетчатой стали все еще темнели пятна крови. Там, где багровые лужи затерли, от них остались размытые следы. – Эй, подойти поближе не опасно?
Нил поднял взгляд от колец и кивнул:
– Мы тут всё обесточили. – Он махнул рукой в сторону пяти разъединенных разъемов.
– Спасибо.
Майк присел на корточки, чтобы заглянуть под платформу. Прополз вперед, потянулся и стал водить рукой в тусклом свете пространства под пандусом.
– Что-то ищете? – спросил Олаф.
– Может быть, – сказал Майк, выпрямился и отер руки о джинсы. – Сюда кто-то лазал?
– Что?
– Тут что-то двигали? Мыли?
Глаза Саши метнулись к темным пятнам:
– Что вы ищете?
Он ответил. Нил и Саша обменялись растерянными взглядами и дружно покачали головами. Олаф закатил глаза.
– А это важно? – спросил Нил и вытер слезы тыльной стороной ладони.
– Нет, – пробормотал Олаф.
– Я пока не уверен, – ответил Майк. – Кто-то еще был тут с тех пор, как… ну, как все это произошло?
– Олаф и Джейми, – сказала Саша.
– Они что-то двигали?
– Не думаю, – проговорил Нил.
– Нет, – отрезал Олаф.
Майк сосчитал до четырех.
– Есть какие-то идеи, что случилось с Бобом?
Губы Олафа на мгновение скривились, он напрягся, и у Майка возникла уверенность, что ученый сейчас развернется к нему. Однако потом его плечи опустились, пусть и не окончательно, он покачал головой:
– Не знаю. Это не имеет смысла. Такого не могло случиться.
– Это эффект ШБ, – сказал Нил. – Другого ответа нет. С ним случилось то же, что с Трэмпом.
– Дверь не может дать эффекта ШБ, – возразил Олаф. – Проходя через Дверь, путешественник не расщепляется, а значит, ошибка восстановления целостности исключена.
– Как насчет магнитного поля? – спросил Майк. Он выдвинул ящик письменного стола и заглянул в него. – Нил говорил, оно может быть довольно опасно.
Саша кивнула, но Олаф снова покачал головой:
– Все было сбалансированно. Потока не было. И никто не переступил черту.
– Кроме того, магнитное поле не смогло бы так изуродовать Боба, – добавила Саша.
– А что насчет его одежды?
Олаф явно проглотил еще одно ехидное замечание.
– Мы не знаем. Как я сказал, ничего такого не должно было случиться. – Он махнул рукой в сторону колец. – Все показатели находились в норме, и напряжение стабильное, никаких ошибок синхронизации. Мы всё проверили. Этого не могло произойти.
– Но произошло, – сказал Майк. – Как же так?
– Должно быть, ошибка программирования, – и Олаф указал подбородком на диспетчерскую. – Компьютер напутал с одной из переменных.
– И это могло… – Майк покосился на Дверь.
– Да не знаю я! – Олаф воздел руки к потолку. – Я знаю только то, что мы не можем найти никаких неполадок в технике. – Он повернулся и потопал обратно к платформе стоять над душой двух инженеров.
Майк в последний раз оглядел павильон и направился в диспетчерскую.
Джейми сгорбилась перед монитором, впившись глазами в строки кода. Артур стоял в нескольких футах за ее спиной, опершись обеими руками на трость. Его глаза были красными.
– Привет, – сказал Майк.
– Как вы? – спросил Артур. – Наверное, все это стало для вас шоком.
– Со мной все нормально. Спасибо, что спросили.
Артур мгновение смотрел на него:
– Мы что-то можем для вас сделать?
Майк кивнул на мониторы:
– Есть какие-нибудь соображения, что случилось?
– Проблемы с оборудованием, – сказала Джейми, не отрывая глаз от экрана, на котором мелькали строчки кода.
– А Олаф вроде как уверен, что проблемы с компьютерами.
Джейми развернулась. Ее глаза не покраснели в отличие от Артура, но в них стояли слезы.
– Вы явились, чтобы раздуть ссору?
– Нет, – сказал Майк, – простите. Я просто пытался…
– Дело в оборудовании, – отрезала она. – Наверняка.
– Если бы дело было в программе или в расчетах, – сказал Артур, – Дверь не открылась бы.
– Вы уверены? – спросил Майк. – Не может быть, чтобы она открылась… криво?
