Она покачала головой:
– Не должен бы. Артур делал все в одиночку.
– Нил, давайте туда. Быстро. Посмотрите, открыта ли Дверь с той стороны. Но не подходите к ней близко.
– Хорошо. – Обойдя кольца по широкой дуге, Нил бросился к задней двери.
– И ничего не трогайте, – крикнул ему вслед Майк. – Ни контрольные приборы, ни монетки, ничего.
– Берете командование? – спросила Саша.
– Всего лишь пытаюсь сделать так, чтобы никто не пострадал, – сказал Майк. – Кто-то должен этим заняться.
– У нас добрые намерения.
– Такие же, как с Трэмпом?
Саша моргнула. Олаф все еще не мог отвести взгляд от колец:
– Может, мы просто видим запоздавший образ, отстоящий на несколько минут от…
Майк отрицательно покачал головой.
– Это не гравитационная линза, Олаф. Дверь открыта.
– Этого не может быть, – тряхнул головой ученый. Судя по широко раскрытым глаза и отвисшей нижней челюсти, он все еще переживал, но так до конца и не пережил жестокое потрясение. – В смысле… Я имею в виду бритву Оккама. Электричество не включено, значит, это не может быть…
– Как, черт возьми, ты мог приплести гравитационную линзу, используя бритву Оккама? – Саша отошла к другому рабочему столу, чтобы оттуда проверить все данные.
– Ну, я имею в виду… Иначе же быть не может.
– Дверь открыта, – сказал Майк. – Питание отключено, программа не запущена, а Дверь все еще открыта. Почему?
– Я… я не знаю.
– Проскакивало ли что-то подобное в ваших теориях? – спросил Майк. – Хотя бы возможность чего-то подобного?
Олаф потряс головой:
– Не думаю.
– Не думаете?
– Нет, – огрызнулся Олаф. Начав защищаться, он вновь обрел привычную почву под ногами. – Нет, никогда ничего не упоминалось.
– Верните сюда Артура.
Саша за соседним столом подняла на них глаза.
– Как насчет Джейми?
Майк медлил. Медлил и Олаф. Все трое обменялись взглядами.
– Далеко отсюда до врача? – спросил Майк.
– Не слишком, – сказал Олаф. – Они сейчас где-то на полпути.
– Он тут же развернется, если подумает, что проекту грозит беда, – заметила Саша.
– Пошлю ему эсэмэску, – решил Олаф. – Напишу, что возникла проблема и он должен вернуться, как только отвезет Джейми.
Майк осмотрелся по сторонам.
– Я думал, мобильники тут запрещены.
– Это ваш мобильник запрещен, – сказал Олаф.
Его указательный палец принялся тыкать в сенсорный экран, а сам он при этом показался стариком. Майк привык, что его ученики набирают эсэмэски со скоростью света, используя большие пальцы.
Саша не сводила взгляда с колец.
– Откуда они получают энергию?
– Без понятия, – ответил Майк.
Она сделала шаг вперед.
– Электричество должно откуда-то поступать, – сказала она. – Нечто подобное этому не может происходить без…
– Саша, – перебил Олаф, – за линией следи.
Носок ее туфли был всего в дюйме от белой черты.
– Это не… – Она поглядела на кольца. – Блин! Это же не опасно?
– Давайте не будем выяснять на собственных шкурах, – предложил Майк. – Нужно убедиться в том, что всем ясно: Дверь открыта. Пока мы не поймем, что происходит, следует вести себя как при обычном прогоне.
Олаф отстучал код на своей клавиатуре. Красные лампочки загорелись и начали вращаться. Сквозь кольца было видно, что в Точке Б тоже замелькали красные тени. Майк сразу вспомнил Боба, распластавшегося на полу в луже собственной крови.
Телефон испустил несколько быстрых скрипичных нот. Муравьишки идентифицировали мелодию как фрагмент из «Лебединого озера» Чайковского. Олаф постучал по экранчику:
– Джейми. Они хотят знать, что происходит.
– А что ты написал?
– Что Артур должен отвезти ее и вернуться сюда.
– Это рана, – сказала Саша.
– Что-что?
Она все смотрела на кольца.
– Мы столько раз прорывали ткань пространства-времени, что создали рану. Но мы продолжаем ее рвать, поэтому она никак не зарубцуется. Это открытая рана. И где-то в процессе проход стал постоянным.
– А мы этого не замечали? – презрительно усмехнулся Олаф.
– Не замечали, – подтвердил Майк. Он показал назад, на вращающиеся красные огни. – Дверь никогда не открывается без этих предупредительных сигналов, они стали частью процесса. Вы не видели огней и поэтому не присматривались, чтобы понять, действительно ли Дверь закрылась.
– Но это случилось недавно, – сказала Саша. – Мы же буквально на днях всё тут разбирали. Когда мы поснимали все, что можно, она была закрыта.
– И когда погиб Боб, тоже, – добавил Олаф.
– Она закрылась за Джейми, – заметил Майк. – Я стоял прямо на дорожке. Так что все началось только сейчас. Почему?
– Последняя соломинка? – предположила Саша. – Если этому суждено было произойти, оно бы рано или поздно случилось. Почему бы не сейчас?
Они услышали, как зашипела Дверь. Олаф покосился через плечо. Майк посмотрел на кольца. Звук доносился с другой стороны помещения.
Другого помещения.
В Точке Б зазвучали быстрые шаги, и по ту сторону трех колец появился Нил.
– Вот черт, – проговорил он.
Майк ступил на пандус:
– Вы нас видите?
– Ясное дело. Так, как будто Дверь открыта, только вот она…
– Она открыта, – перебил Майк. – Что там по показаниям?
Майк скользнул в кресло за одним из столов, и его глаза забегали по экрану.
– Все говорит о том, что Дверь закрыта. Питание на нуле, поле на нуле, программа не запущена – ничего.
– Твою мать, – снова сказала Саша.
– Ты что, – спросил Олаф, – думала, там по показаниям выйдет, что процесс запущен?
– Может быть, – ответила Саша. Она двумя пальцами постучала по своему экрану. – Могло оказаться, что у нас проблема с компьютерами.
Нил смотрел на них сквозь кольца.
– Ну, – сказал он, – это совершенно определенно не остаточный образ.
Майк показал на пандус.
– Вы видите монетки?
Взгляд Нила переметнулся на четвертак, потом скользнул по полу.
– Несколько штук вижу.
– Они выглядят нормально?
