– Потерпи, моя хорошая, я сейчас схожу за доктором.
– Что это было, Майк? Если бы не ты…
– Все уже позади, Фил.
– Майк, тут что-то липкое кругом… Ты не ранен?
– Нет, нет. Весь номер забрызган какой-то гадостью.
– Тебя трясет, Майк!
– Ничего не могу с собой поделать. Фил, милая Фил… Так близко… Если бы ты только видела… Мюриэл, Лесли…
– Ну, ну, – Филлис принялась утешать меня словно маленького, – не плачь, Мики, не надо. – Она попыталась встать. – Ой, как больно!
– Я сейчас, дорогая.
Со стулом наперевес я рванулся к двери и дал волю обуревавшим меня чувствам.
Наутро мы собрались вместе: Бокер, Тед, Джерви, я и Филлис – жалкие остатки экспедиции. Правда, оставался еще Джонни, но он уже был на пути в Кингстон вместе с магнитофонными и кинопленками, а также с моими записями.
Раны Филлис были тщательно перевязаны, и, несмотря на плохое самочувствие и бледный вид, она не пожелала остаться в постели.
Глаза Бокера потеряли обычный блеск, а на лбу и щеках появилась густая сеть морщин. Он немного прихрамывал и опирался на палку. Вообще, за ночь он неимоверно постарел.
Только я да Тед вышли невредимыми из ночного бедлама.
Тед вопросительно посмотрел на Бокера.
– Если вы в состоянии, сэр, – произнес он, – надо первым делом убираться отсюда, подальше от этого дерьма.
– Несомненно, и чем скорей, тем лучше.
Мы вышли на свежий воздух.
Усеянная осколками металла площадь блестела от слизи, в воздухе стояло жуткое зловоние и, куда ни глянь – все покрывала отвратительная липкая скверна.
Уже на расстоянии ста футов вонь заметно поубавилась, а среди пальм на противоположном конце города воздух был чист и свеж. Редко когда я так остро ощущал прелесть легкого бриза.
Бокер сел, прислонившись спиной к дереву, и задумался. Мы пристроились рядом и ждали, когда он заговорит.
– Алфред, – вздохнул доктор, – Билл, Мюриэл, Лесли… Это я привел вас сюда… Я виноват…
– Вы не правы, доктор, – вступилась Филлис, – никто не гнал нас силком. Вы предложили – мы согласились. Случись то же самое со мной, уверена, Майк не упрекнул бы вас. Правда, Майк?
– Да, Фил. Уж я-то знаю, кого бы я поставит к стенке!
– Слышали, доктор? – Филлис взяла его за руку. – И все думают так же.
Бокер прикрыл глаза, опустил голову и осторожно положил ладонь на руку Филлис.
– Вы слишком добры ко мне, Филлис, – тихо сказал он, поглаживая ее руку. Затем Бокер выпрямился, весь подобрался и произнес уже совсем другим тоном: – Что ж, мы получили кое-какие результаты, может, не столь однозначные, как ожидали, но и это уже кое-что! Спасибо Теду – человечество увидит то, что давно жаждет увидеть. Спасибо Теду – у нас теперь есть первый образец!
– Образец? – удивленно переспросила Филлис. – Какой образец?
– Да так, – заскромничал Тед, – кусочек щупальца.
– Но как? Как тебе удалось?
– Повезло. Понимаешь, первый раз ничего не влетело ко мне в окно, но увидев, что происходит, я приготовил нож. А когда второй гад выбросил свои щупальца и одно упало мне на плечо, я тут же его отсек. Примерно около восемнадцати дюймов. Оно сразу же отвалилось и упало на пол, повертелось, поизвивалось, а потом свернулось. Мы отправили его вместе с Джонни.
– У-у-у-ух! – вырвалось у Филлис.
– Придется на будущее запастись ножами, – подытожил я.
– Не забудь хорошенько наточить их. Не так-то легко эти сволочи режутся, – посоветовал Тед.
– Эх, – с сожалением вздохнул Бокер. – Еще бы кусочек. Я бы сам с ним повозился. Есть в них что-то очень странное. Хотя суть ясна: нечто родственное морскому анемону. Вопрос в том: выращены ли они искусственным путем или… – Он поежился. – Особенно меня интересует, как они присасываются к телу и как отличают живое от неживого. И еще: кто управляет ими и как? По-моему, их используют не как оружие, в нашем понимании, а скорее в качестве ловушек.
– Вы хотите сказать, – уточнила Филлис, – что они вылавливают и собирают нас как… э… примерно, как мы – креветок?
– Что-то вроде этого. Но зачем?
Мы призадумались. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы в голову Филлис пришло какое-нибудь другое сравнение.
– Пули, – вслух рассуждал Бокер, – не причиняют вреда ни танкам, ни медузам. Может, конечно, у них есть чувствительные точки, но мы о них не знаем. Зато нам известно, что танки находятся под большим давлением: они взрывались со страшной силой, то есть давление в них – на грани взрыва. Отсюда следует, что на Апреле кто-то либо метнул гранату, либо случайно попал в чувствительную точку. Да, все разговоры о «китах» – не ложь и не сказки: на расстоянии их, действительно, легко принять за что-либо подобное. В этом, по-моему, мы сами убедились. Ну, а что касается медуз, так люди вовсе были недалеки от истины – пузыри, несомненно, близкие родственники кишечнополостных. Я думаю вот о чем: сдается мне, что внутри танков, кроме давления, ничего нет, они – просто груда металла. Какая же сила движет эти глыбы? С утра я внимательно изучил их следы: булыжники на мостовой глубоко вдавлены в землю, некоторые расколоты под их тяжестью… Для меня это загадка. Может, какие-нибудь присоски?.. Безусловно, в их действиях есть некая разумность, но или не очень высокая, или плохо скоординированная. Ну разве не разумно – вывести танки в самый центр площади?!
– В свое время я видел, как настоящие армейские танки сносили на поворотах углы домов, точь-в-точь, как эти, – заметил я.
– Вот, пожалуйста, еще одно доказательство плохой скоординированности. Может, кто-нибудь тоже что-то заметил? – Бокер обвел нас взглядом.
– Мне показалось, – замялся Тед, – что все пузыри отличались друг от друга. Хотя бы радиусом действия, и более поздние сокращались гораздо медленнее. Один – провалялся на площади секунд двадцать, прежде чем начал сворачиваться.
– Ты полагаешь, они что-то искали? – заинтересовался Бокер.
– Я не захожу так далеко. Главное, что я все успел заснять.
– Будем надеяться, что сможем почерпнуть кое-что из Пленок. А никто не заметил, как щупальца реагировали на выстрелы?
– Мне показалось, – сказал Тед, – что пули проходили сквозь них, как сквозь воздух. А может, мне показалось…
Бокер хмыкнул и погрузился в размышления.
Филлис что-то бубнила себе под нос.
– Что-что? – Я наклонился к ней.
– Многореснитчатые кишечнополостные…
– А-а-а!.. – протянул я.
– Мы плохо продумали план, – заговорил Тед. – Надо было установить микрофон в твоей комнате, Майк. Ты мог бы вести синхронный репортаж.
