Алкивиад бежал из Фракии морем в Фокею, направляясь на восток. Персия велика, но там мало дорог. Нетрудно догнать человека, напав на его след. Из Смирны можно добраться до Сард за два дня. Ещё три дня — и ты в Лидии, в Кидраре. Ещё день — и во фригийских Колоссах и Анаве. Придорожные дома, таверны, стоят в конце любой дороги. Через каждые пять дней пути находишь гостиницу. По обычаю той страны, там следует отдохнуть два дня. О местонахождении Алкивиада сообщали. Он путешествовал со своей любовницей Тимандрой и группой наёмников. Их было меньше пяти. Это была вся его охрана.
Другие тоже охотились за ним. Дарий Персидский умер той весной, ему наследовал его сын Артаксеркс. Алкивиад, знавший, что афинские Тридцать Тиранов давят на Лисандра, дабы тот обеспечил конец их соотечественника, обратился к сатрапу Фарнабазу, которого побеждал много раз. Теперь Алкивиад предлагал ему дружбу. Алкивиад хотел предоставить свои услуги персидскому трону. У него была информация относительно определённой опасности, а именно — насчёт принца Кира, подстрекаемого Лисандром. Больше не интересуясь Афинами, Кир может развернуться на сто восемьдесят градусов и начать добиваться персидского трона для себя. Алкивиад мог быть очень полезен царю в этой кампании. Как Алкивиад уверял Фарнабаза, в его силах существенно улучшить положение сатрапа. Ослеплённый своим новым другом, Фарнабаз обеспечил его эскортом и послал во внутренние районы страны. Именно тогда прибыли посланники из Спарты. Они сообщили персу, что если он не хочет навлечь на себя гнев Лисандра, не говоря уже о полномасштабной войне, то не станет больше оказывать гостеприимства человеку, который является угрозой господству Спарты в Греции. Этот человек до сих пор жив. Фарнабазу не обязательно слышать музыку, чтобы понять, когда пора танцевать. Он послал всадников, чтобы нагнать и убить Алкивиада. Алкивиаду удалось уйти, убив нескольких. Исчезли и он сам, и его солдаты.
Вторая группа преследователей вышла из Даскилия. Её возглавляли Сузамитра и Магей, родственники и доверенные лица Фарнабаза. Именно в эту группу вошли мы с Теламоном. Это произошло в Каллатебе. Эндий вместе с двумя спартанскими аристократами сопровождал убийц по приказу Лисандра, чтобы засвидетельствовать смерть Алкивиада.
Его выследили на пути в Келены. Мы поспешили в Мукер и к Каменным курганам, под которыми, как говорят, птица Феникс отложила два яйца. Птенцы вылупятся, когда род человеческий укротит своё неспокойное сердце. Убийцы обшаривали дорогу. Как нам сказали, голову Алкивиада оценили в десять тысяч дариков золотом. Другие называли сумму в сто тысяч. Между Канами и Утрешем городов нет, есть лишь этапный пункт, «курятник», который называют «Отходы». Здесь мы встретили пятерых братьев одриссов, которые также преследовали Алкивиада. У моей лошади случился абсцесс, очень болезненный. Один из братьев умел обращаться с ланцетом. Он оказал помощь и не взял денег. Я отвёл его в сторону, чтобы поговорить.
Алкивиад надругался над его сестрой. Девушка покончила с собой. Такое оскорбление на языке фракийцев носит название atame. Оно может быть смыто только кровью. Братья сказали, что преследуют его уже больше десяти дней. Он движется на восток. Они поклялись, что мы перегнали свою жертву, и помчались в обратном направлении. В ту ночь самый младший из братьев покинул их. Наши проводники сообщили нам, что ни один одрисс не имеет права на кровную месть без дозволения своего владыки — в данном случае Севта.
Таким образом, Алкивиада изгнали из Спарты, Афин, Персии и Фракии.
Мы продолжили путь. Между мною и Эндием возникла странная связь. Такое случается, когда долго путешествуешь в компании. Целыми днями все ехали плечом к плечу, не разговаривая и даже не глядя на соседа, и всё же каждый чувствовал настроение другого, и озабоченность одного передавалась всем. В лагере Эндий держался рядом со своими спартанцами, а потом, с наступлением утра, снова пристраивался ко мне.
— Ты действительно убьёшь его, Полемид? — спросил он однажды днём. Это были его первые слова за весь день.
— А ты?
— Я благодарю богов за то, что не мне выпало это сделать.
Из всей группы только он и я, казалось, сознавали чудовищность предстоящего. На другой день он опять ехал рядом со мной.
— Если ты поскачешь вперёд, чтобы предупредить его, я тебя убью.
Я поинтересовался, от чьего имени он грозит: от собственного или же от лица всей Спарты. К моему удивлению, он заплакал.
— Клянусь богами, какая катастрофа!
И он, в слезах, пришпорил коня.
Есть во Фригии, в округе Мелисса, там, где дорога из Эфеса в Метрополь ведёт на восток, место, называемое Элафобон, Оленья гора. Очень красивое от природы и облагороженное человеком. Участок дороги от деревни Антара, отлично проложенной и ухоженной, — один из самых красивых в мире. Став вечером лагерем на этом месте, я вдруг ясно представил себе, что же мне предстоит сделать. Я не мог совершить это убийство. Этой ночью я убегу, никому ничего не сказав, даже Теламону, чтобы его не посчитали соучастником. А как же мои дети? Что я сделаю с ними? Обреку их на бродяжничество вместе с собой? Но я принял решение и даже начал перекладывать свои вещи из общей кучи на лошадь, когда в долине что-то случилось.
Там горело чьё-то поместье. К нам в ужасе бежали люди. Мы увидели мальчика — самого юного из пяти братьев одриссов. Задыхаясь, он спешился и рассказал нам, что их группа поспешила обратно, с запада на восток, когда снова напала на след своей жертвы. Ночью они обошли наш лагерь, чтобы опередить нас.
— Etoskit Alkibiad! — кричал юноша, показывая на пламя. — Алкивиад взят!
Все вскочили на коней и понеслись галопом — к ужасу животных и нашему тоже, потому что вся земля была утыкана шестами для посадки винограда и изрыта канавками и ямами. Показался дом. Очевидно, братья окружили его в темноте, обложили хворостом и подожгли. Дом горел ярким пламенем. Несомненно, пожар заставил преследуемого вскочить с постели. Он оказался открыт, как на ладони, и преследователи без труда выстрелили в него. Я не переставая терзал пятками бока моей лошади. Мы ворвались на территорию поместья. Алкивиад а не было видно — его закрывала стена палисадника, и мы увидели только братьев. Двое были верхом у ворот. Они пускали зажжённые стрелы. Трое других заняли позиции на стене и за нею. Они метали копья и дротики. Волосы и одежда братьев дымились.
Я въехал во двор первым. Жара стояла невыносимая. Лошадь моя заартачилась и стала крутиться на месте. Я спрыгнул на землю.
Теперь я увидел Алкивиада. Он был голый. У него были только щит и короткий спартанский меч. Спина его обуглилась, щит был утыкан наконечниками копий и стрел. Женщина, Тимандра, лежала распластавшись у его ног. Она покрылась ковром или какой-то тяжёлой одеждой, чтобы защитить от огня.
Когда мы с рёвом влетели во двор, братья одриссы не остановились. Они принялись ещё яростнее метать стрелы и копья, крича на своём дикарском языке, что награда — их, что они убьют любого, кто попробует отнять её у них. Спартанцы и персы быстро их угомонили.
