Я реву еще громче. Она убегает. Стесняется меня. А я сама не знаю, что со мной не так.
Я вытираю слезы и иду в класс. Уверена, лицо у меня красное, как помидор, но никогда не поздно расставить на парте папки и спрятаться за ними, положив голову на столешницу.
Я тихонько вхожу в класс. Несколько человек, оставшихся делать домашнее задание, сидят за партами, а мисс Уилкенс – за компьютером, спиной ко мне. Я проскальзываю на свое место, достаю две больших папки и ставлю их на парту. Это мой щит. Потом опускаю голову и прячусь.
– Хочешь мне помочь? – слышу я голос.
Я смотрю направо и вижу: Далила что-то делает с папиросной бумагой на полу. Она протягивает мне маркер. У нее грязь под ногтями, светлая челка свисает прямо на глаза. Она всегда остается в классе на время перерыва. В отличие от меня, она уже давно перестала пытаться с кем-то подружиться.
Я беру маркер, слезаю на пол и присоединяюсь к ней.
– Спасибо, – говорю я, глядя на нарисованную наполовину Эйфелеву башню высотой с меня.
Она улыбается, и мы вместе начинаем ее раскрашивать. Тяжесть в груди понемногу начинает уходить.
Она всегда вежливая и милая. Почему меня так заботит, что подумают другие девочки? Отчего я хочу дружить именно с ними?
Я пытаюсь вести себя мило, но этого всегда недостаточно.
А они противные, но их все равно все любят.
Почему?
Я наклоняюсь в душевой кабинке, опираюсь руками о колени и пытаюсь отогнать от себя воспоминания. Я уже давно не такая. У меня все хорошо. Я это переживу. Он всех повеселил, они посмеялись, у меня случился приступ удушья. Теперь я расслабилась и снова в норме. Просто в следующий раз нужно дать отпор. И я это умею.
Или просто его проигнорировать. В любом случае это не особо важно. Еще пару месяцев – и едва ли кто-то из этих людей будет для меня хоть что-то значить.
Чертовы «Сумерки». Как ему удалось настолько попасть в точку? Я вдыхаю и выдыхаю воздух, мышцы наконец до конца расслабляются. Мейсен Лоран постоянно на шаг впереди.
Я убираю ингалятор обратно в карман, выключаю воду и выхожу из кабинки, а затем и из раздевалки. Я уже опоздала на математику, но зато успокоилась и готова вести себя так, будто случая на английском не было вовсе.
Никто о нем ничего не говорит и не пишет. Мейсен Лоран еще ни для кого ничего не значит, и никто не считает меня недалекой девочкой-инфантом, которую он пытается из меня сделать.
Вообще никто.
Уроки тянутся безумно медленно, я еле высиживаю обед и оставшиеся занятия в тревожном ожидании, что все может пойти не так в любой момент. Как только звенит звонок с последнего урока, я тут же сбрасываю книги в шкафчик, хватаю сумку со всем необходимым для чирлидинга и плавания, тороплюсь покинуть школу и устремляюсь на боковую парковку.
– Райен! – окликает меня Лайла.
Но я не останавливаюсь.
– Сейчас вернусь! – бросаю я через плечо.
Она знает, что у нас скоро тренировка, и, видимо, удивлена, что я ухожу из школы.
Пересекая парковку, вижу, как ученики садятся в машины и заводят их. Я разглядываю толпу в поисках новенького. Наконец вижу, как он выходит из черного пикапа. У него в руках ничего нет. Ни книг, ни папок, ничего.
Пока я иду к нему, замечаю, как его приветствует пара парней, а моя подруга Кейтлин подходит к нему, кокетливо проводя рукой по крылу его машины и строя из себя скромницу.
Мои надежды рушатся прямо на глазах. Он уже определенно влился в коллектив.
Замешкавшись, я наблюдаю, как она говорит с ним, прижимая к себе книги, смеется над какими-то его словами, а он смотрит на нее сверху вниз и кажется не более приветливым, чем со мной.
И почему мне это нравится?
Наверное, приятно осознавать, что он ведет себя так не только со мной. Он груб со всеми, кроме тех парней, что подошли к нему минуту назад.
Или, возможно, мне бы не понравилось, если бы он улыбнулся ей, а не мне, или…
Я делаю глубокий вдох, мое терпение на исходе. Не хочу, чтобы она видела, как мы с ним разговариваем, но мне нужно вернуть дневник.
Я подхожу к ним с гордо поднятым подбородком и на ходу киваю Кейтлин.
– Увидимся на тренировке.
Она замолкает, как будто ее застали врасплох. Я держусь за ручку сумки, висящей на плече, пристально смотрю на нее и жду, когда она уйдет.
Она едва заметно закатывает глаза и удаляется, оставляя нас одних.
Не сомневаюсь, она уже побежала рассказывать все Лайле.
Я залезаю в карман сумки, вытаскиваю медальон и протягиваю ему.
Он осторожно берет его у меня, на секунду задерживает на нем взгляд и убирает в карман. Потом поднимает глаза, и что-то происходит. На долю секунды я вижу в его глазах что-то странное.
Он как будто… расстроен или что-то типа того.
– А теперь верни мне тетрадку, – требую я.
– Извини, – говорит он, не опуская глаз. – У меня ее нет с собой.
– Не зли меня, – глухо рычу на него я. – Я сделала то, что ты хотел.
– Что я хотел… – Он негромко усмехается себе под нос, будто я чего-то не понимаю.
Он открывает водительскую дверь и садится в машину. Но, прежде чем успевает ее закрыть, я подбегаю и удерживаю ее.
– У нас был уговор.
Он кивает.
– Был. Но сейчас я ничего не хочу так сильно, как побесить тебя.
Он с силой дергает дверь и захлопывает ее.
Потом заводит машину и нажимает на газ, а я поправляю волосы, и меня охватывает отчаяние. Но, посомневавшись всего секунду, я бросаю сумку на землю, бегу за ним и запрыгиваю на подножку машины.
– Вот ты урод, – огрызаюсь я. Он бьет по тормозам и глядит на меня.
Может быть, я привлекаю ненужное внимание, но больше не собираюсь это терпеть.
– Слезь с машины.
Я отрицательно качаю головой.
– Я не знаю, кто ты и откуда, – злобно шепчу я, – но я не позволю тебе мной помыкать. Если вдруг ты еще не понял.
Он вздергивает подбородок, показывая на что-то у меня за спиной, и улыбается.
– Вот и посмотрим.
Я оборачиваюсь и вижу Лайлу с Кейтлин. Они стоят на верхней ступеньке лестницы и наблюдают за нами. Прекрасно.
И как я объясню им это?
– Будь осторожна. Они уже готовы перемыть тебе все косточки, – издевается Мейсен. – Не оплошай.
Я слезаю с подножки, и он снова набирает скорость. Но, прежде чем успевает уехать, я кричу:
