Я слушал его молча и думал о том, что когда-то говорил мне Аксель. И впрямь все везде считали, что именно они точно знают мысли и планы Божьи, словно он им лично о них рассказывал. Мой собеседник тем временем никак не мог успокоиться. Он широким жестом обвел весь пейзаж вокруг нас, и тут я неожиданно увидел его отклонение – на правой руке у него не хватало трех пальцев.
– Когда-нибудь, – сказал он торжественно, – из всего этого что-то выйдет. Все будет новое! Кара была хорошей встряской, чтобы начать все иначе… Они там, у вас, дождутся новой Кары, помяни мое слово, – выпалил он, точь-в-точь, как старый Джейкоб…
– Но… зачем же нужна новая Кара? – собравшись с мыслями, спросил я.
– Да за тем, что ваши, как и Древние, на каждое изменение налагают запрет… Они ведь считают себя совершенством, кретины! Говорят: «Мы – образ и подобие Божье…». Выходит, по-ихнему, путь окончен? Все? Приехали? Дальше дороги нет? Но ведь это же ересь, парень? Ведь они из жизни хотят выжечь саму жизнь!
Услыхав про «ересь», я понял, что опять столкнулся с каким-то очередным вероучением, и мне стало скучно. Я решил перевести разговор на дела житейские и попытаться выяснить, почему они нас связали и куда тащат? Но он и сам ничего не знал толком и твердил лишь, что так всегда поступают поначалу с теми, кто вторгается в пределы Джунглей. Я немного поразмыслил над его словами и связался с Мишелем.
– Что, по-твоему, мы должны им сказать? – спросил я. – Они наверняка будут нас допрашивать или, во всяком случае, расспрашивать, увидят, что физически мы нормальны, и нам придется дать какое-то объяснение, почему мы сбежали.
– Думаю, лучше сказать им правду, – ответил он. – Не всю, конечно, а примерно так, как Кэт и Салли. Словом, скажите им только в общих чертах и немного – только чтобы звучало правдоподобно.
– Ладно, – сказал я. – Петра, ты поняла? Скажешь им, что можешь рисовать мысли-картинки только для меня и Розалинды, а про Мишеля и тех… ну, из Селандии, ни слова!
– Те из Селандии уже идут к нам на помощь, – объявила Петра. – Они уже не так далеко, как прежде.
Мишель отнесся к этому скептически.
– Все это, конечно, хорошо, – сказал он, – но похоже на какую-то сказку… Так или иначе, о них – ни слова!
– Ладно, – согласилась Петра.
Мы посовещались, стоит ли говорить нашим провожатым про погоню за нами, и в конце концов, решили сказать. Мой страж принял эту весть спокойно и безо всякого удивления.
– Ладно, – сказал он, – это нам только на руку.
Почему «на руку» он не объяснил, а я не стал спрашивать, и мы ехали молча. Петра принялась болтать со своей «подругой» из Селандии, и мы сразу почувствовали, что расстояние между ними сильно сократилось. Петре уже не нужно было пользоваться всей своей феноменальной силой, а, кроме того, я впервые уловил какие-то обрывки мыслей оттуда, с другой стороны. Розалинда тоже что-то ухватила и, собрав всю свою мощь, попыталась задать какой-то вопрос. Неизвестная услышала ее, тут же усилила свою передачу, и мы впервые услыхали ее «голос».
Она была очень довольна, что наконец-то связалась с нами, и хотела узнать все, что не сумела растолковать ей Петра. Розалинда, как могла, попыталась подробно рассказать ей о нас и о нашем теперешнем положении. Закончила она тем, что прямой опасности пока вроде бы нет.
– Будьте осторожны, – посоветовала та. – Соглашайтесь на все, что вам предложат, тяните время. Преувеличивайте опасность, которой вы подвергаетесь со стороны ваших. Трудно советовать, не зная обычаев племени, которое вас схватило. Но большинство отклонений не любят нормы – везде и повсюду. Так что хуже не будет, если вы преувеличите степень вашего отличия от «нормальных». Но самое главное – девочка. Любой ценой сохраните ее! Мы никогда не сталкивались с передачами такой силы! Как ее зовут?
Розалинда передала имя Петры по буквам и спросила:
– Кто вы такие? Что это за Селандия?
– Вы можете назвать нас Новыми Людьми, – последовал ответ. – Мы такие же, как вы. Мы умеем думать вместе. И мы хотим создать новый мир, отличающийся от всего, что было раньше. Не такой, как у тех, кого вы называете Древними.
– Стало быть, вы и есть то, что стремился создать Господь? – спросил я не без умысла, полагая, что сейчас начнется еще один «вариант» уже изрядно поднадоевшей мне песни о «путях Господних». Но услышали мы совсем другое.
– Этого мы не знаем, – прозвучал ответ. – Да и кто может это знать? Но мы уверены, что сумеем создать мир, лучше того, в котором жили Древние. Они ведь немногим отличались от дикарей. Во всяком случае, были так же закрыты друг от друга, каждый жил, словно в панцире. Они могли общаться друг с другом только с помощью слов, да и тут было множество барьеров: разные языки, разные веры. Некоторые, правда, были способны мыслить, но это были одиночки. Пока они жили, как дикари, это им не очень мешало, но чем совершеннее становился мир, тем труднее становилось им. В лучшем случае они могли объединяться в какие-то группы, но быть вместе они не могли. Они враждовали друг с другом, ничего не видя, кроме своих догм, да и как могло быть иначе? Ведь между ними не было понимания, и в этом смысле они не так уж далеко ушли от животных… Поэтому они и погибли – не могли не погибнуть… Даже если бы не случилось то, что вы называете Карой, рано или поздно… Это была тупиковая ветвь, и она уничтожила бы сама себя…
Я снова подумал, что эти селандцы, называющие себя Новыми людьми, очень уж высокого мнения о себе. Мне трудно было принять то, что она говорила: ведь мне с детства внушали совершенно противоположное представление о Древних, и я не мог так сразу от него отказаться. Пока я с трудом переваривал все это, Розалинда спросила:
– Ну, а вы? Вы-то откуда взялись?
– Нашим предкам в каком-то смысле повезло, – услышали мы в ответ. – Они жили на острове, вернее на двух островах, вдалеке от Большой Земли. Они тоже не избежали… Кары, но Кара лишь задела их – они ведь были далеко от большинства стран и городов Древних. Сперва они тоже были отброшены к почти первобытному состоянию, но немного погодя (мы и сами не знаем почему) появились такие, как мы, умеющие думать вместе. Со временем те, кто умел делать это лучше, находили других, которые лишь в слабой степени владели этой способностью, и помогали им. Это умение передавалось их детям, и от поколения к поколению мы становились все совершеннее, все сильнее в этой нашей способности. Позже мы сами начали искать себе подобных в других краях, и только тогда мы поняли, как нам повезло, что мы оказались в стороне от больших городов и стран. Раньше помочь тем, кто жил далеко от нас, было трудно, почти невозможно. Правда, некоторые умудрялись до нас добираться… Но вскоре у нас появились машины, такие же, как у Древних, и кое кого мы могли спасти. Теперь мы пытаемся спасти каждого, с кем можем связаться. Но нам никогда еще не удавалось вступить в контакт на таком огромном расстоянии. Даже мне еще пока очень трудно говорить с вами. Скоро будет легче, но сейчас я почти на пределе, поэтому я заканчиваю. Помните, главное – девочка! Такого мы еще не встречали, и она очень нужна нам. Любой ценой, слышите – любой, вы должны сберечь ее!
