– Приди ко мне…
Голос в его голове был полон любви и желания. Его мозг перевел ее потребности в понятия, доступные Данстону. Он закрыл глаза и сосредоточился на ответе. Он уже пытался так делать, и каждый раз у него ничего не выходило. Возможно, в этот раз…
– Где ты? Я обязан тебя найти.
– Приди ко мне, я люблю тебя, я жду…
– Есть и другие?
Данстон ждал с закрытыми глазами. Шум, издаваемый чужими, усилился. Ее дети. Сотни, а возможно, и тысячи. Они были повсюду. Они приближались. Безмолвным ответом на его вопросы стали их проворные скользящие движения. Можно было подумать, что издаваемые ими звуки исходили от безумного гибрида саранчи и диких кошек.
На этот раз сон был другим, более живым. Он чувствовал пол гнезда под ногами и исходящее от сооружения чужих тепло. Воздух отдавал невыносимо мерзкой смесью запахов разложения, рвоты и каких-то вонючих химикатов. Но эмоциональное воздействие королевы было сильнее: оно бы захватило сознание Данстона, откройся он ему. Его обволакивала материнская любовь, настойчиво пытавшаяся заполнить его разум. Данстон поднял руки перед грудью и сложил ладони вместе, вытянув указательные пальцы. Первый из девяти кудзи-кири. Ту Мо, канал контроля… Королева продолжала звать его, а Данстон успокаивал сердце и разум незамысловатыми жестами. Сейчас существовала лишь неподвижность. Время для движения и действия придет позже. Во сне было время на безмятежность.
[18]
* * *
Фальк находился в жарком душном помещении, в котором обитала королева и ее потомство. Чертова королева. Он уже бывал здесь, но на этот раз что-то изменилось. Выглядело все так же, как и раньше, но ощущалось присутствие чего-то нового. Воздух был влажным, и капли влаги оседали на его лице. Все вокруг него было живым, даже помещение и наполнявшие его странные звуки. Создавалось впечатление, что он стоит в животе какого-то огромного зверя. Переполненный гневом и страхом, он ждал, когда она заговорит.
– Приди ко мне…
Он уловил, как что-то грузное стало двигаться в его сторону. Фальк поднял сжатые кулаки, ожидая, когда оно подойдет ближе. Он хотел уничтожить ее, оторвать ей голову и плясать на ее костях. Ее дети убили Марлу…
Фалька захлестнуло горем. Эти огромные безмозглые насекомые разрушили его жизнь и сделали вселенную меньше и холоднее. Почему Марла должна была умереть?
– Я понимаю…
Голос в его голове звучал просто, спокойно и уверенно. Он внезапно растерялся и опустил руки.
– Марла? – спросил он дрожащим голосом.
– Я люблю тебя.
Это была Марла. Он узнал ее манеру говорить по свойственной ее голосу хрипотце, которую он уже и не чаял вновь услышать. Он попытался подойти ближе, но не мог пошевелить ногами. Он всеми силами старался разглядеть что-нибудь, но его окутывала беспросветная тьма. Неужели Марла каким-то чудом добралась до этого ужасного места живой?
– Приди ко мне, я жду…
Фальк внезапно осознал, что воспринимал слова не ушами, а слышал их у себя в голове, и что Марла существовала лишь у него в его воображении. Сообщение исходило от королевы. Это было уловкой. А ведь он на какое-то мгновение действительно понадеялся. Его горе и замешательство развеялись и сменились испепеляющим гневом, от которого его начало трясти. Перед глазами все заволокло красной пеленой, пронизывающей непроглядную темноту вокруг. Фальк набрал было полную грудь воздуха, готовясь закричать, завопить, дать выход гневу и решить судьбу королевы, но в этот момент видение исчезло, а непроглядная темнота сменилась серым фоном…
Шарлин Эдкокс стояла в полном пара логове королевы и старалась совладать со страхом. Она была испугана, но страх не был оправданием для бездействия, напомнила она себе. Ее мать часто говорила ей об этом. Она по-прежнему верила в это, хоть во время ее визитов к доктору Торчину врач и помог ей понять, что она подавляла свои эмоции и отстранилась от них… но сейчас это не имело значения. Она внимательно осмотрелась, стараясь ничего не упускать.
Место, в котором она находилась, походило на сауну, но воздух тут был влажным и липким. Вокруг было темно – свет проникал лишь сквозь трещины в высоком своде гнезда. Слышно было журчание воды. И еще она слышала чьи-то шаги, сзади и слева – там, где темнота сгущалась.
– Ты нужна мне, я люблю тебя…
Королева двинулась вперед. Ее слова отозвались эхом в разуме Эдкокс, оставляя за собой привычный оттенок нечеловеческих эмоций. Косвенные ориентиры, данные телеметрии, звездные карты, воспринимаемые в состоянии «туннельного зрения» и передаваемые с силой абсолютного превосходства. Все стало намного понятнее. Эдкокс ощущала эмоции королевы, но не поддавалась им. Любовь, исходившая от матки чужих, была огромной, но не направленной конкретно на Шарлин. Собственные мысли Эдкокс были сильнее и поддавались контролю в этом хаосе эмоций.
– Я жду тебя…
Когда королева заговорила, Эдкокс смогла уловить ее примерное местоположение. Она была в каком-то подводном сооружении чужих округлой формы. Оно имело сложную, но все же органическую структуру, и находилось где-то… лейтенант сосредоточилась и попыталась определить его местоположение, но ей это не удавалось. Эта безумная передача эмоций чужих не была рассчитана на человеческий организм. Внезапно королева подошла еще ближе. Теперь Эдкокс могла дотянуться до нее, и Шарлин обуял страх.
– Этого не должно было случиться!..
Эдкокс закричала, потеряв какой-либо контроль над происходящим. Королева занесла когтистую лапу, готовясь нанести удар…
13
Билли сидела в кают-компании рядом с Эдкокс и потягивала черный кофе. Понемногу подтягивались и остальные. С виду все чувствовали себя так же, как и лейтенант: под глазами на их бледных лицах виднелись мешки, а движения были нервными. Шарлин проснулась испуганной и злой от сообщения, посланного королевой. Ее поразила правдоподобность сна. Ей не удалось узнать ничего нового. Она лишь убедилась в том, что планета, к которой они должны были прибыть на следующий день, была той самой. В этом не было никаких сомнений – разница в интенсивности сновидений ошеломляла.
Билли не удалось заснуть, и она слышала, как ближе к рассвету из каюты Эдкокс донесся крик. Она обеспокоенно взглянула на подругу, но та, похоже, справлялась. Они вместе дождались собрания, болтая о всякой ерунде, но избегая говорить о снах.
Уилкс пришел последним. Похоже, ему удалось выспаться. Билли почувствовала укол зависти, вспомнив, что он не видел снов о чужих. Рипли наклонилась над одним из столов, опершись на сложенные руки.
– Доброе утро, – произнесла она, дождавшись, когда Уилкс сядет. – Вижу, что никто не выспался. Догадываюсь почему. Кто-нибудь узнал что-то новое?
