Из помятой кабины вылезла женщина и с трудом встала на ноги. Она была одета в робу. Широкоугольная камера сфокусировалась на ней, вывела изображение на экран компьютера охраны. Руки женщины были пусты, но к ее груди было привязано какое-то круглое устройство размером с тарелку.
Один из охранников нажал на тревожную кнопку, и завыла сирена. Второй достал оружие и приказал женщине остановиться.
Но она продолжала идти. Когда охранник вскинул оружие, чтобы выстрелить, женщина взорвалась. Экран побелел.
– Боже! – ахнул Орона.
– По нашим данным, мощности заряда хватило бы на снос пятиэтажного здания, – сказал агент. – Взрыв уничтожил будку, грузовик и двадцать шесть метров заграждения.
Запись продолжилась от лица робота-патрульного.
Робот продвигался по направлению к разрушенному входу на территорию, камера на нем слегка покачивалась, даже несмотря на гироскопы – из-за неровной дороги, как пояснил агент.
Орона зачарованно наблюдал.
Робот озвучил предупреждение, когда мимо него с ревом пронесся угнанный пассажирский автобус, полный людей. Поскольку на территории был активирован режим тревоги, пулеметы робота были приведены в боевую готовность, а самому роботу было разрешено стрелять по нарушителям. Он принялся поливать автобус десятимиллиметровыми пулями; камеры снимали, как пули насквозь прошивают пластиковую обшивку автобуса, оставляя в ней круглые отверстия. Внутри умирали люди, это было очевидно, но робот продолжал вести огонь на поражение, целясь в водителя. Тут его детекторы снова засекли движение и замигали, робот среагировал на новую цель и начал поворачиваться вокруг своей оси, но был тут же сбит машиной на воздушной подушке, несущейся на огромной скорости. Последовал взрыв, машину вместе с роботом поглотила желтая вспышка, и водитель умер с улыбкой на лице.
– Следующие кадры мы получили со спутника-шпиона, который патрулировал территорию, – сказал агент.
Снято было сверху, и качество изображения оставляло желать лучшего: картинка прыгала, к тому же ее принудительно растянули. К зданию, расположенному в центре огороженной территории, подъехало три автобуса. Роботы-охранники открыли по ним огонь, из автобусов засвистели ответные пули.
Первый автобус подъехал к входу в здание. Из него выскочили десять или двенадцать фигур в робах и побежали к двери. С этого угла Орона не мог разглядеть, были это мужчины или женщины, но это было не так важно, поскольку их тут же скосило очередью – кто-то отстреливался изнутри.
Из автобуса выбежала следующая группа людей.
И еще столько же из второго автобуса, который как раз подъехал, и еще одна, четвертая группа, из последнего автобуса. Почти все были тут же застрелены.
Почти все. Но не все.
Кто-то успел добежать до двери.
Фильтры на камерах спутника слегка приглушили ярко-белую вспышку – человека разнесло на куски. Посыпались обломки, от входа в здание стал подниматься дым.
– Вынес дверь и охранников, – сказал агент таким тоном, словно они обсуждали, что подавали на ланч.
Из автобусов продолжали выходить люди.
Изображение задрожало.
– Что было дальше, камеры спутника уже не зафиксировали, – сказал агент. – Следующее изображение мы смогли получить только спустя несколько минут. Это кадры с компьютера охраны внутри здания. Смотрите.
На полу лежал единственный охранник, уже без одной ноги, в руках – пулемет, предназначенный для ведения сдерживающего огня. Он стрелял, водя оружием из стороны в сторону.
Его мишенями были облаченные в робы мужчины и женщины: улыбаясь, они шли прямо под пули. Десять, пятнадцать, а то и больше человек рухнуло на пол, прежде чем у охранника кончились патроны.
Камера четко показала женщину, которая склонилась над раненым охранником и воткнула тонкое лезвие ножа ему в глаз. При этом она улыбалась так, словно видела самую забавную вещь в своей жизни.
В кадр попадали новые и новые фигуры.
– Стоп, – сказал агент. Двигающиеся фигуры застыли, будто превратившись в картину, написанную маслом: четкую, ясную, неподвижную. – Неплохая оптика, – добавил он. И обратил внимание Ороны на одно место на голограмме. – Видите вон того, второго справа?
Орона кивнул.
– Это Сальвахэ.
Орона внимательнее рассмотрел бородатого мужчину. Тот не был похож на фанатика, но если подумать, то как должен выглядеть фанатик? Он ведь не ожидал увидеть пену изо рта и капающую слюну?
– Воспроизвести дальше.
Люди в робах все прибавлялись. По примерным подсчетам Ороны, атаку пережило где-то тридцать пять или сорок сектантов.
– Конкретно эта камера зафиксировала тридцать семь человек, – сказал агент, словно прочитав мысли Ороны.
Камера показала дверь крупным планом. На ней десятисантиметровыми буквами было написано: «ОПАСНО. БИОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. Вход только по пропускам».
Двое мертвых охранников на полу. Из глаза одного из них торчит нож. Пять фигур в робах обступают охранников.
– Осталось тридцать два, – прокомментировал агент.
Смена угла. Вид изнутри камеры. Орона уже прежде видел такую липкую субстанцию на стенах. По полу стелется полупрозрачный туман, частично скрывая ряды яиц.
Некоторые налетчики скинули с себя робы и остались обнаженными. У каждого из них на животе был вытатуирован чужой – от лобка до самой шеи.
– Вот же черт! – воскликнул Орона.
– Мы выяснили, кто делал эти татуировки. Мастер оказался одним из них. Работа наверняка заняла не один месяц. Дальше будет интереснее, – сказал агент. – Смотрите.
Тяжело передвигаясь, в кадре появилась королева. Она медленно поворачивала голову, словно разглядывая людей, будто не понимала, что происходит.
Сальвахэ встал прямо перед ней. Он что-то сказал, но на записи было слышно лишь конец фразы: «…слиться с тобой воедино, Мессия!».
– Прошу прощения за звук, – сказал агент. – Хорошо, что у нас есть хотя бы это. Мы обнаружили синий ящик почти в шести километрах от лаборатории.
– Что? – озадаченно переспросил Орона.
– Я объясню. Смотрите дальше.
Некоторые яйца начали раскрываться. Теперь уже половина налетчиков стояли обнаженные, расставив руки в стороны и закрыв глаза. Они ждали. Остальные ждали за пределами комнаты, их было видно с другой камеры.
– Для удобства мы объединили несколько ракурсов, – пояснил агент.
Первое яйцо раскрылось перед Сальвахэ. Он широко раскинул руки, как остальные, но глаза его были открыты. Он склонился над яйцом. На лепестках скорлупы блеснули нити слизи. Изнутри показались конечности, похожие на фаланги человеческих пальцев, они ухватились за края яйца, и наружу вылез крабоподобный первичный эмбрион чужого. Он прыгнул на Сальвахэ, обвил его шею мускулистым хвостом, засунул ему в рот яйцеклад и прижался к лицу, обхватив его конечностями.
