— Когда истекает ваш срок, мастер? — нахмурился вместе с остальными рыжеволосый маг.
— Уже истек, лер. Заклятие накладывалось на семь лет. Учитель посчитал, что этого хватит.
— Почему вы не сказали мне? — тяжело посмотрел лер Иверо Огэ.
— Лер Альварис запретил.
— О том, что у вас появилась ученица, он также велел не говорить?
— Да.
— По какой причине?
— Я не спрашивал, — бесстрастно отозвался Викран.
Маги на некоторое время глубоко задумались, испытующе посматривая на молодого мастера и его ученицу.
— Освободите девушку, — наконец попросил лер Войт. И, как только Айра избавилась от колпака, негромко кашлянул. — Скажите, леди, как вы относитесь к своему учителю?
Она заметно напряглась, поскольку не ожидала такого вопроса. Но все-таки ответила, осторожно подбирая слова:
— Я его уважаю, лер.
— Вы испытываете к нему неприязнь?
— Сейчас — нет.
Карашэхец чуть улыбнулся.
— А раньше?
— Бывало, — спокойно отозвалась Айра и, предупреждая следующий вопрос, почти сразу добавила: — Мастер Викран бывает очень жестким, лер, поэтому мне было нелегко привыкнуть к его манере ведения занятий. А само обучение вызывало на первых порах много негативных эмоций.
— Что же изменилось теперь?
— Теперь? — девушка на мгновение задумалась, мгновенно ощутив, как вместе с ней насторожился и Викран. — Теперь я понимаю его лучше, лер. А также знаю, что иногда ему приходится быть жестким, иначе никакой дисциплины и результатов не будет.
— Очень хорошо, — поощрительно кивнул лер Войт. — Ученики должны уважать учителей. Но позвольте спросить: почему, покинув его, вы направились в сторону Занда? Не домой, не в горы, не к морю, а именно туда? Что привлекло вас в этом месте? Что заставило выбрать столь опасный маршрут?
Айра невесело улыбнулась.
— С некоторых пор у меня нет дома, лер. Моя семья была убита. Из всех моих друзей самым верным оказался мертвый архимаг. Из близких — один Кер… куда мне было идти? К тому же вы сами видели: однажды я уже побывала в Занде и осталась жива. Мне показалось, что только там меня никто не тронет.
— Как вы думаете, почему вам удалось уцелеть в игольнике?
— Не знаю, — честно сказала она. — Марсо считал, что это случилось из-за магического дара. Он полагал, что моя Земля настолько сильна, что показалась игольнику немного родственной. Поэтому он сперва схватил, а потом почувствовал мою магию и отпустил. К тому же именно в тот день я нашла Кера. Вернее, это он меня нашел, потому что был там и видел, что произошло. Мне кажется, ему стало любопытно, вот он и спустился взглянуть на меня поближе. Тогда он был совсем маленьким, едва на свет родился, а потом…
Айра глубоко вздохнула.
— Потом он решил, что я могу стать его хозяйкой. И из-за этого, как мне кажется, Занд позволил мне жить.
Рыжеволосый маг аккуратно взял кристалл памяти, дошедший наконец до него по очереди, и задумчиво повертел его пальцами.
— Здесь есть эти воспоминания?
— Да, лер. Немного, но это все, что я точно помню о том дне.
— Вы позволите взглянуть?
— Так даже проще, чем рассказывать все с самого начала.
— Благодарю вас, леди, — кивнул он и осторожно коснулся второго слоя воспоминаний.
…Она задыхается от боли, потому что со всех сторон, как тисками, ее сдавливают какие-то зеленые столбы. Перед глазами с бешеной скоростью проносятся мясистые листья, угрожающе длинные шипы, на кончиках которых блестят маслянистые капельки. Растрепавшиеся волосы постоянно цепляются за них, стирают выступивший яд, после которого на макушке остается пугающе темная полоса.
Айра кричит, путаясь в чужих зеленых руках. Куда-то рвется, больше не видя неба. Тихо стонет, когда объятия становятся нестерпимо крепкими, и наконец бессильно обвисает на обмякших лианах, после чего сразу несколько шипов оживают и с размаха впиваются в ее ладони…
Какое-то время маг сидел неподвижно, с трудом разбираясь в сумбурных картинках. Затем увидел новорожденного метаморфа, спустившегося полюбопытствовать по поводу странного существа. Почти почувствовал, как в тело вонзается множество тонких игл, внутренне содрогнулся, инстинктивно сжал пальцы в кулаки и с усилием продолжил смотреть.
…Тишина. Пустота. Мерное биение невидимого Сердца… боли больше нет, но ощущение пустоты в холодной груди кажется страшнее, чем боль.
Она не чувствует тела, не слышит ничего, кроме правильного ритмичного стука. Лежит в чьем-то гигантском нутре, как в колыбели, почти не дышит, но в то же время живет и видит странные сны…
Вокруг ни жарко ни холодно. Не светло, но и полной темнотой это назвать нельзя. Не жизнь и не смерть. Не боль и не радость. Не лето и не зима…
И только чьи-то крупные черные глаза, пытливо заглядывающие в самую душу, все еще держат ее на привязи, не дают раствориться в бесконечном покое, заставляют смотреть в упор, тянуться к ним и твердить про себя:
— Айра… меня зовут Айра…
Маг вздрогнул и выронил кристалл из ослабевших пальцев.
— Леди, сколько же времени вы там провели?!
— Не помню, — тихо ответила Айра, когда следом за ним в кристалл заглянул весь Ковен. — Но зато Занд меня запомнил. Именно поэтому я хотела туда вернуться: мне нужно было знать, почему так произошло.
— Узнали? — испытующе посмотрел на девушку лер Виоран.
— Думаю, да.
— Интересный феномен… скажите, леди, почему же вы утверждали, что встретили метаморфа только в академии? Судя по вашим воспоминаниям, это случилось задолго до вашего поступления.
— Простите, — Айра снова виновато покосилась на лера Огэ. — Тогда я этого не помнила. И Кера, разумеется, не узнала. Я подумала: обычный крыс, только крупный очень. А вспомнила лишь после того, как упала на тренировке. Да и то не сразу. Я не обманывала вас, лер. Так вышло, что даже учитель не смог заставить меня вспомнить сразу.
— Мастер Викран, когда вы узнали, что ее пометил Занд?
— Не так давно, — немедленно отозвался маг. — Хотя некоторые сомнения, признаюсь, появились у меня в первые недели обучения. В первую очередь, когда выяснилась ненормальная покладистость игольника и листовика и когда нам впервые показался метаморф…
— Да, — едва заметно улыбнулся лер Соитарэ. — Мы наслышаны об этом случае. Пожалуйста, продолжайте, мастер. Мне уже становится интересно.
— Окончательный ответ у меня сформировался незадолго до конца полугодия, когда стало ясно, что связь между моей ученицей и игольником гораздо теснее, чем казалось сначала. Когда у метаморфа проявились зачатки самостоятельности. Когда выявилась отчетливая связь между его самочувствием и самочувствием хозяйки. Когда они с легкостью начали ощущать колебания границы Занда… вы помните мощный всплеск, отголоски которого докатились аж до Холодного моря? Так вот. Из-за этих отголосков у игольников в академии здорово испортилось здоровье, а леди Айре пришлось провести немало времени в лечебном крыле. Однако в то время лер Альварис надолго покинул академию, сообщать об особенностях ученицы он тоже запретил, поэтому мне не с кем было поделиться выводами. Что же касается Ковена, то я полагал, что учитель сам вам расскажет, когда сочтет нужным.
