Отдушиной для меня стал Интернет. Я смотрела, когда и что постил Джек на Фейсбуке. Мы оставались там друзьями. Он бы не сделал такого враждебного поступка, не удалил бы меня, и я прокрутила все его посты до самого первого. Раньше я уже так делала, но сейчас щелкнула «все посты» вместо «популярные», и их оказалось намного больше.
Мое внимание привлекла запись на стене, сделанная Дунканом Джеймсом. «Привет. Я тебя знаю по форуму СОС. Как жизнь?»
Джек не ответил.
Я погуглила «Форум СОС». Существенных результатов не было, но на другом форуме нашлась фраза: «Форум СОС вынужден был уйти в подполье после судебного преследования за посты, опубликованные в 2008. Кто в теме, тот знает, как его найти ;-)».
Вот тут я и задумалась, вспомнив, что говорила Кейт. Про теневую сеть. Как назывался браузер? «Тор». Точно. Я была рада своей хорошей памяти, которая раньше помогала мне учиться в медшколе и спасать больных.
Можно же просто посмотреть. И никто никогда не узнает.
Я вошла на сайт «Тора». Заголовок его гласил «Анонимность онлайн».
Скачала «Тор» – там было написано: «луковая маршрутизация второго поколения» (Интернет – штука очень загадочная), поискала форум, а дальше все было просто.
Я получила запрос на присоединение к форуму. Не думая, нажала «зарегистрироваться», потом сообразила, что под текущим адресом регистрироваться нельзя. Создала новый почтовый ящик – findingout1986
[30] – и паролем указала номер своей банковской карты. Вошла обратно на форум. Сделал запрос «пневматика», нашла пост пользователя с именем Sprat9 и начала читать.
ДОКУМЕНТ 13
Sprat9: Я тоже, Roller. Я все думаю о нем каждый божий день. В то время года, когда это случилось, я думаю о тех днях, что привели к тому, и о днях после того. Хуже всего – годовщина. Как и его день рождения.
Подумать только, я его не знал, дата эта ничего для меня не значила. В другие времена года думаю о том, что могло бы быть с ним сейчас. Иногда эти мысли нападают на меня случайно: в нормальном хорошем настроении, в ресторане: собираюсь сделать заказ – и вдруг вижу, как широко раскрываются его глаза перед тем, как это случилось. Неверие. Это было неверие. Иногда перед тем, когда выключить свет, я думаю, как известили его родителей – ночной звонок, опознание тела, рваная рана, которую оставляет пневматика.
Тогда я не сразу выключаю свет.
Так что ответов, боюсь, у меня нет. Но здесь, по другую от тебя сторону океана, есть человек, который тебя понимает.
Рядом с именем пользователя было обозначено: Постов: 120. Сто двадцать постов на каком-то форуме?
Джек никогда ничего подобного не говорил, он иногда отзывался о людях на форумах презрительно.
«Они постепенно замыкаются в своей узкой группке и, в конце концов, отделяются от мира, – как-то сказал он в ресторане, когда нам принесли закуски. – Жуть какая-то. Сумасшедшая субкультура».
Я тогда совсем не заинтересовалась, откуда он знает.
Сейчас я стала читать дальше.
Sprat9: На этой неделе я мучил себя старыми постами парня, которого я убил. Кажется, я его нашел. Он был поэтом.
JonnyJ19: Откуда ты знаешь, что это он?
Sprat9: Знаю.
JonnyJ19: Можешь нам показать его пост?
Sprat9: Был один, с планами на рождественские каникулы. Он хотел песню написать. Рэп.
JonnyJ19: Друг, нельзя всю жизнь прожить, разглядывая все это. Надо жить дальше. Между твоими действиями и его жизнью существует причинно-следственная связь, но это не значит, что ты отвечаешь за его жизнь. Не значит.
Sprat9: Не значит?
JonnyJ19: Я помню все обстоятельства твоей ситуации и, кажется, знаю, кто ты. Понимаю, как это должно быть для тебя тяжело. Со мной в машине сидел друг, когда я врезался, и он погиб. Твой случай куда сложнее. Может, тебе стоит к кому-нибудь обратиться?
Не в том было дело, что он писал, а в том, как. В его тоне. Джек был полон печали, сожалением, которого он ни разу при мне не выразил. Вот здесь, в безопасной клетке теневой сети, Джек был настоящим.
Глава 40
Когда в промозглую субботу я вернулась от Кейт, из своей квартиры показалась соседка. У Кейт мы вспоминали маму, то, что нам в ней нравилось, что не изменила ни ее смерть, ни ее неверность. Вспоминали, с какой одержимостью она собирала магнитики изо всех мест, где бывала в отпуске. Они облепили холодильник как ракушки.
Нам нравилась ее прямота, честность в роли матери. Интересно, что она сказала бы мне теперь, что посоветовала. Она звонила ровно в шесть вечера каждое воскресенье. Минута в минуту. Проявляя не в словах, а в поступках свою надежность и любовь.
– Рейчел, я тут за тебя получила и расписалась, – сказала мне соседка.
Она была девушка беспокойная, слишком озабоченная тем, что происходило в доме, мне с трудом удавалось быстро заканчивать с ней разговоры. Она любила обсуждать, как и почему возникла необходимость обслуживать здание не раз в год, а два.
– Спасибо.
Протянув руку, я взяла у нее пакет. На нем была наклейка «Королевская почта – специальная доставка». Я его перевернула, посмотрела с любопытством, и тут до меня дошло. Синий штамп суда Глазго.
Это был протокол суда. Я его бросила в сумку – толстый и тяжелый пакет. Без единого слова ушла к себе. Соседка меня окликнула, но я не ответила.
Попыталась его не читать. Потому что это ужасно – вот так вторгаться в частную жизнь Джека. И мне незачем было знать. Он ушел, все в прошлом.
Но за эту долгую, холодную, депрессивную осень я узнала, что у меня нет силы воли. Когда снова и снова надо было принимать решения, я опять терпела крах, как курильщик, вынужденный сидеть возле новенькой пачки сигарет и зажигалки. Устоять было невозможно.
Да и вообще, какая девушка могла высидеть наедине с протоколом судебного процесса, где ее бывшего бойфренда обвиняли в убийстве, и не прочесть его? Я не смогла.
Я приготовила чай, набрала ванну, сыграла два круга онлайн игры «Слова с друзьями» против Кейт. Потом, стараясь себя отвлечь, послала Одри скриншот заголовка новости Би-Би-Си о человеке, который собирал картинку сурикатов из всех назойливых объявлений, озаглавив их: «Странный Ричард II». Но понятно было, что, несмотря на все это, я вскрою пакет и прочту каждое слово.
Пузырчатая обертка внутри пакета тянулась и упиралась, в конце концов, я ее разорвала зубами. Протокол был слишком велик для степлера и потому был перетянут резинками.
Одна пачка была озаглавлена «прокурор/обвинение», вторая «защита» и третья «приговор». Я разложила их перед собой на полу гостиной между пары грязных старых кружек и носков, которые сняла, когда как-то вечером смотрела телевизор.
