Отвернувшись от Рика, Винсент зашагал дальше. Студенты гуськом двинулись вслед за ним по узкой тропке. Продвигались они небыстро, с любопытством озираясь по сторонам и то и дело останавливаясь, чтобы получше рассмотреть какое-нибудь растение или цветок.
— Вы наверняка уже обратили внимание, — продолжал Дрейк в обычной своей лекторской манере, — что здесь настоящее царство папоротников. В данный момент вы можете видеть древовидные циботиум и садлерию, не столь внушительные по размерам блехнум или коподиум, что прижались поближе к земле, ну и, конечно же, вон там, — махнул он рукой куда-то вперед и вверх, — самый распространенный на Гавайях папоротник улухе, который растет здесь на всех горных склонах.
— Вы забыли упомянуть ту разновидность улухе, которая сейчас у вас прямо под ногами, — встрял Хаттер. — Называется дикраноптерис, известна еще как «ложный платицериум».
— Наверное, — отозвался Вин, начиная выказывать некоторые признаки раздражения. — Вот эти, прямо вдоль тропы — пеаху, а те, которые чуть побольше — макуе, на них очень любят селиться пауки. Вы еще обратите внимание, как много здесь пауков. Только на этой крошечной территории их представлено, как минимум, двадцать три вида.
Он остановился на небольшой поляне, с которой открывался вид на окружающие долину склоны. Указал на какую-то вершину.
— Вон та гора называется Танталус. На самом деле это потухший вулкан. В его кратере мы тоже проводим исследования — такие же, как и здесь, в долине.
К Питеру на ходу пристроилась Элисон Бендер.
— С тобой полиция сегодня не связывалась? — спросила она.
— Нет, — отозвался молодой человек. — А что?
— Просто интересно, откуда ты узнал, что они обыскивали катер… и насчет биллинга.
— А, это!
По правде сказать, на самом деле Дженсен все это просто выдумал.
— Ну-у… Это было в новостях, — сказал он.
— Разве? Я не слышала. На каком канале?
— Не помню. Вроде на пятом.
Тут к ним приблизился Рик Хаттер:
— Сожалею, Питер. Правда, сожалею. Держись, чувак.
Дженни Линн, которая старалась не отставать от Дрейка, тем временем говорила ему:
— Все же не пойму, в чем именно заключается ваша исследовательская программа — чем вы на самом деле в этом лесу занимаетесь.
Улыбнувшись ей, Вин ответил:
— Все потому, что я ничего еще не успел толком объяснить. Говоря по-простому, участок от кратера Танталус до вот этой долины, в которой мы сейчас находимся, представляет собой идеальный срез общей экосистемы Гавайев, и мы планируем собрать здесь как можно больше образцов.
— Какого рода образцов? — тут же спросил Рик Хаттер, воинственно подбоченившись. На нем был обычный для него наряд — джинсы и походная рубаха с закатанными рукавами, теперь потемневшая от пота. Да и вообще вид у него был такой, будто ему предстояла экспедиция в неприступные дикие джунгли. На физиономии — обычное задиристое выражение: подбородок выпячен, глаза прищурены.
Дрейк опять улыбнулся.
— Если коротко, то наша цель — добыть образцы абсолютно всех живых существ, обитающих в этой долине.
— А зачем? — не отставал Хаттер, продолжая сверлить предводителя пристальным взглядом.
Винсент тем же манером уставился на Рика. Довольно недобро. А потом в очередной раз улыбнулся:
— Тропический лес — величайшее вместилище активных химических соединений природного происхождения. Сейчас мы стоим в самом центре настоящей сокровищницы, буквально набитой новыми лекарствами, — надо всего лишь их оттуда извлечь. Лекарствами, которые способны спасти бессчетное количество человеческих жизней. Лекарствами на бессчетные миллиарды долларов. В этом лесу, мистер… гм…
— Хаттер, — подсказал Рик.
— В этом диком густом лесу, мистер Хаттер, спрятаны ключи к здоровью и благополучию всех людей, живущих на этой планете. И при всем при этом лес этот до сих пор практически не исследован. У нас нет ни малейшего представления, какие химические вещества здесь присутствуют — в растениях, животных, микроорганизмах… Лес этот — терра инкогнита, абсолютно неведомая для нас земля. Она обширна, полна сокровищ и настолько же не исследована, насколько неисследованным был Новый Свет для Христофора Колумба. Это просто золотое дно. Наша цель, мистер Хаттер, проста. Наша цель — открытие новых лекарств. И мы пытаемся найти эти лекарства там, где до нас никто и не думал их искать. Ради полезных биоактивных компонентов мы просеем весь этот лес, от Танталуса до самого дна долины, через самое мелкое сито. Это непросто, но плата, которая ждет нас в конце пути, способна превзойти даже самые смелые ожидания.
— «Плата», — эхом повторил Рик. — «Новый Свет», «золотое дно»… Вы прямо как про золотую лихорадку толкуете, мистер Дрейк. Так все ради денег?
— Ну зачем же так грубо? — ответил Вин. — Первое и самое важное — в том, что медицина призвана спасать человеческие жизни. Призвана умерять страдания, помогать человеку раскрыть весь тот потенциал, что заложен в него природой.
Он развернулся и двинулся дальше по тропе с явным намерением отделаться от Рика Хаттера, который, судя по всему, успел его основательно достать.
Рик, который остался стоять со сложенными на груди руками, повернул голову к Карен Кинг и пробормотал:
— Просто испанский конкистадор, только на современный лад. Экосистема для него — лишь источник золота.
Карен бросила на него пренебрежительный взгляд:
— А ты-то тогда чего так трясешься над своими природными экстрактами, Рик? Из той коры все соки готов выжать, лишь бы новое лекарство получилось! Ну и в чем между вами разница?
— Разница в том, — наставительно ответствовал Хаттер, — что тут фигурируют огромные суммы денег. И ты сама прекрасно знаешь, откуда в данном случае берутся деньги. Патенты! На вещества, которые они тут нароют, «Наниджен» оформит тысячи патентов — ну а гигантские фармацевтические корпорации сразу примутся эти патенты эксплуатировать, загребая миллиарды…
— Да тебе просто завидно, потому что у тебя-то самого никаких патентов нет!
Кинг резко отвернулась и двинулась прочь, хотя Рик не сводил с нее взгляда, полного праведного негодования.
— Я занимаюсь наукой вовсе не для того, чтобы разбогатеть! — крикнул он ей вслед. — В отличие от тебя, судя по всему…
И только тут он понял, что девушка не обращает на него ровно никакого внимания. Демонстративно.
Дэнни Мино, пыхтя и отдуваясь, едва поспевал за остальными в самом хвосте процессии. По какой-то непонятной причине он прилетел на Гавайи в своем любимом твидовом пиджаке, который и теперь был на нем. Пот, струившийся у него по затылку, насквозь пропитал совершенно неуместную при данных обстоятельствах костюмную рубашку с пуговицами, а манерные мокасины с кисточками безнадежно скользили по мокрой траве, отчего он пару раз едва не навернулся. Постоянно промокая лицо платком, Мино старательно делал вид, будто все ему нипочем.
