Персональная ванна, загородочка, все как положено — умеет жить человек! Он добавил к кипятку холодной воды, которая шла самотеком из другого бака, упрятанного где-то наверху.
Рик блаженно развалился в ванне и некоторое время отмокал. Яд до сих пор сидел у него в организме — тело словно зажатое, руки-ноги не слушаются, да и голова кружится. Нашлось и мыло — грубовато слепленный мягкий комок. Небось по средневековому рецепту, Рурк наверняка сварил его из пепла и жира какого-то насекомого. До чего же классно наконец помыться, целых три дня пробарахтавшись черт знает в чем! Только вот никак не отвести глаз от темных теней, что распространились по рукам и голеням. Может, это все-таки просто синяки от столкновения с осой? А голова дурная из-за того, что яд еще действует?
Дэнни мыться отказался, мотивируя это опасениями возбудить личинок, которые расположились у него в руке на постой. Он сидел в кресле, потягивал виски из бутылки Бена и тупо таращился на огонь.
Карен млела в горячей ванне сразу после Хаттера. Просто не верится, что можно наконец стать чистой! Девушка постирала одежду и развесила ее просушиться, а потом завернулась в одолженный Рурком халат и присела у огня, чувствуя себя полностью обновленной. Рику достались штаны и рабочая рубашка Бена. Сшито-скроено без особых затей, зато удобно и, главное, чисто.
Сам Рурк тем временем стряпал гостям ужин. Он вскипятил в котелке воды, бросил туда копченого насекомьего мяса, каких-то мелко нарезаных корешков и зелени. Посолил. Варево подоспело быстро, наполнив залу ароматом чабреца. Насекомо-овощная похлебка оказалась на удивление вкусной и быстро восстановила угасшие силы. Все расселись в самодельных креслах вокруг очага. И услышали наконец его историю.
По специальности Бен Рурк — физик, инженер-разработчик, специализирующийся на сверхмощных магнитных полях. Случайно наткнулся на данные старых военных экспериментов в Хантсвилле, решил исследовать метод размерного уменьшения материи в тензорном поле. Сумел решить несколько уравнений, касающихся турбулентности в таковых полях, которые до него считались не имеющими решения. Вин Дрейк откуда-то вызнал о трудах Рурка и пригласил его на работу в качестве одного из ведущих инженеров «Наниджен». В сотрудничестве с другими инженерами компании Бен построил там тензорный генератор — на основе хоть и значительно переделанного, но все же серийного оборудования, приобретенного в основном где-то в Азии. Дрейк под это дело выбил из консорциума «Даврос» значительный капитал. В этом он мастер, реально умеет зубы заговаривать — все что угодно подаст в сияющем свете, златые горы наобещает.
Бен Рурк сам вызвался стать первым человеком, который пройдет через тензорный генератор. Он подозревал, что это может быть небезопасно, и чувствовал, что просто обязан взять этот риск на себя. Живой организм — штука очень сложная и тонкая. Животные, которых уменьшали в генераторе, частенько гибли, обычно от острой кровопотери — истекали кровью до смерти.
— Но Дрейк только отмахивался, — рассказывал изобретатель. — Уверял, что не видит никакой проблемы.
В первый раз Бен провел в уменьшенном состоянии всего несколько часов, после чего ему опять вернули нормальные размеры. Когда при помощи тензорного генератора начали сжимать в размерах и других людей, то стали замечать, что при более длительном пребывании в уменьшенном состоянии у них ухудшается самочувствие и они легко ставят себе синяки, страдают от загадочных кровотечений. Таких испытуемых сразу возвращали к нормальным размерам и осматривали. Медицинские обследования выявили необъяснимое снижение способности крови к образованию тромбов.
А тем временем «Наниджен», купаясь в деньгах инвесторов, бросилась исследовать микромир. Компания решила для начала сосредоточить усилия на разработке района кратера Танталус. Кратер отличается крайне высоким биологическим разнообразием, что обещало быстрые достижения в области обнаружения новых биохимических компонентов.
— Каждый из модулей базы мы изготовили в масштабе один к десяти, а потом уменьшили их в генераторе до тех размеров, которые соответствовали росту микроскопических людей, — рассказывал Бен.
Затаренные оборудованием и припасами модули разместили в районе кратера Танталус.
Поначалу полевым бригадам разрешалось оставаться на базе не больше тридцати шести часов, после чего всех возвращали в «Наниджен» и восстанавливали до нормального размера. Потом «Наниджен» разместил базовые станции и в дендрарии Вайпака — вдоль всей долины — и тоже стал комплектовать их людьми.
При столь быстрой ротации персонала работать с землеройными роботами и собирать образцы было сложно. Дрейку захотелось держать людей в микромире подольше, невзирая на все возможные риски. Он спросил у Рурка, не согласится ли тот на пробу провести на Танталусе большее время, чем обычно, — чтобы проверить, не приспособится ли человеческое тело к таким микроскопическим сверхурочным.
— Я верил в Вина и верил в свое изобретение, — горячо рассказывал Бен. — «Наниджен» запатентовал мою разработку, и в случае успеха меня ждали очень большие деньги. Так что на риск длительного пребывания в микромире я решил пойти в первую очередь для того, чтобы продвинуть вперед «Наниджен».
Бену Рурку предложили возглавить отряд добровольцев, который попытается провести на Танталусе целую неделю.
— Я подумал тогда так: раз ты изобрел тензорный генератор, то тебе первому и проводить этот опыт с длительным пребыванием, тебе и брать на себя весь риск, — вспоминал физик.
К Рурку тогда присоединились еще два добровольца из «Наниджен» — инженер Фабрио Фарцетти и врач Аманда Коуэлс, которой предстояло отслеживать происходящие с двумя остальными изменения с медицинской точки зрения. Короче говоря, всю троицу пропустили через генератор и разместили на базе в районе Танталуса.
— Поначалу все шло обычным путем, — рассказывал изобретатель. — Проводили эксперименты, тестировали оборудование базы… Постоянно поддерживали связь с «Наниджен» по специальной коммуникационной системе — видеофону с конвертером звуковых частот, чтобы люди нормальных размеров могли понимать наши изменившиеся голоса.
Он махнул рукой на одну из деревянных дверей. Она была приоткрыта, и за ней виднелось какое-то электронное оборудование с видеоэкраном.
— Вон этот видеофон. Перетащил с базы. Может, когда-нибудь Дрейку дадут из «Наниджен» под зад коленкой, и тогда я смогу позвонить домой. Но пока там у руля Вин Дрейк, этой системой я не пользуюсь. Дрейк считает, что я погиб. Будет фатальной ошибкой дать ему знать, что я до сих пор существую.
После нескольких дней, проведенных на базе, у всех троих добровольцев стали развиваться симптомы микропатии.
— Руки и ноги были все в синяках. А потом Фарцетти стало действительно худо. Доктор Коэулс нашла у него внутренние кровоизлияния и запросила его эвакуацию.
Фабрио требовалась срочная госпитализация, иначе его ждала смерть.
— И как раз Дрейк-то и сообщил нам, что эвакуировать Фарцетти невозможно. По его словам, генератор вышел из строя, — сказал Рурк. — Он уверял, что прикладывает все усилия к тому, чтобы его поскорее починили.
