Люси переоделась в футболку и шорты, которые я для нее нашла, а я застелила раскладушку простынями, которые обнаружила в бельевом шкафу. Увидев Люси, выходящую из ванной, я испытала чувство дежавю. Люси частенько оставалась ночевать у меня, когда мы дружили. И вот она снова здесь, совершенно та же что и прежде, только наши отношения изменились.
– Так странно, – прошептала я, когда она устроилась на раскладушке и укрылась одеялом.
Люси повернулась на бок ко мне лицом и обняла подушку так же, как делала это в двенадцать лет.
– Да, – подтвердила она.
Я смотрела в потолок – мне было как-то не по себе с ней в одно комнате и я следила за каждым своим движением.
– Спасибо, что выручила сегодня, Тейлор, – сказала Люси и громко зевнула. Глаза у нее слипались, темные волосы разметались по белой наволочке. – Ты спасла мою задницу.
– Верно, – ответила я, выжидая, не захочет ли она поговорить о разочаровавшем ее Стивене или о других событиях вечера. Ее дыхание замедлялось, и я вспомнила, что Люси часто засыпала раньше меня. Я всегда завидовала тому, как легко у нее это получается, тогда как мне иногда требовалось несколько часов. Я легла на спину и закрыла глаза, хоть и не надеялась, что быстро засну.
Когда я проснулась, яркий свет заливал комнату. На раскладушке лежала аккуратно сложенная одежда, которую я выдала Люси прошлой ночью. Поверх одежды лежал надорванный пакетик «скитлс». Открыв его, я обнаружила, что все драже в нем моих любимых цветов.
Глава 21
Пять лет назад
Я проснулась в обнимку с игрушечным пингвином, от которого все еще пахло печеньем и сахарной ватой, поправила ему шарф, провела пальцами по мягкому плюшу и, перебирая в памяти вчерашние впечатления, улыбнулась. Отличный получился вечер, мне хотелось бы запомнить его в мельчайших подробностях.
Я никогда не пропускала карнавал в Лейк-Финиксе. Обычно он проходил в выходные и мы с Генри стремились попасть на него в первый же вечер, когда отдыхающие еще не успевали вытоптать всю траву, нас еще не тошнило от фруктовой воды, в павильонах оставалось достаточно призов, которые можно было выиграть во всевозможных конкурсах, а само действо еще не успело потерять свое очарование.
После свидания в кино мы проводили каждый день вместе, но все решительно изменилось и прежняя детская дружба уступила место чему-то более сложному, но и более интересному. Вернувшись вечером домой, я еле запихивала в себя ужин и перебирала в голове тысячи впечатлений, связанных с Генри: ямочку, появлявшуюся на щеке, когда он улыбался, его якобы случайные прикосновения и многое другое. Он еще ни разу не попытался меня поцеловать, но с каждым днем мы были все ближе к этому, и я думала: когда это случится? Однажды на плоту он притянул меня за руку, а я столкнула его в озеро, так что мы оба оказались в воде так близко друг к другу, что я видела капли воды у него на ресницах. В другой раз Генри провожал меня на велосипеде домой и остановился, закашлявшись и уставившись себе под ноги, будто собираясь с духом. Но нет, он не поцеловал меня ни в первом случае, ни во втором, однако от этого воспоминания не стали менее волнующими. Всю жизнь я считала, что это случается с людьми в семнадцать лет, и вот наконец это стало происходить со мной.
Единственным, что омрачало происходящее, были мысли о Люси, которая не переставала спрашивать, поговорила ли я с Генри, вынуждая меня всякий раз уходить от ответа и побыстрее заканчивать телефонный разговор после таких вопросов.
Сидя в кровати с пингвином на коленях, я старалась не думать о Люси. Мы с Генри провели карнавал вместе, только он и я. Устроить это было нелегко, потому что Джелси, куда бы я ни пошла, ходила за мной по пятам. Но я договорилась с Уорреном, чтобы он последил за ней. Я даже заплатила ему пять долларов, которые отец дал мне на карусели, и обещала в следующий раз угостить мороженым в «Джейн».
Закончив затянувшиеся переговоры с Уорреном, я отправилась искать Генри. Сердце радостно билось в предвкушении встречи. Солнце еще не зашло, и неоновые огни на каруселях и павильонах только зажигались. Лязг механизмов смешивался с визгом катавшихся и криками зазывал, подначивающих публику подойти и испытать судьбу.
Лоток с печеньем стоял почти напротив входа на карнавальную площадку, и рядом с ним вкусно пахло печеным тестом, отчего у меня всегда слюнки текли. Вывеска с рекламой сластей и прохладительных напитков светилась розовым и желтым неоновым светом, и под ней стоял Генри. Огни рекламы бросали отблески на его темные волосы.
– Великолепно выглядишь, – сказал он, когда я наконец пробралась к нему сквозь толпу.
– Спасибо, – я широко улыбнулась, про себя отметив, что и без парикмахера по имени Люси сделала хорошую прическу, и к тому же надела новую футболку. – Ты тоже, – я обратила внимание, что обычно лохматая шевелюра Генри была аккуратно причесана.
Вокруг нас вкусно пахло и Генри взял меня за руку и улыбнулся.
– Куда пойдем? – спросил он.
Мы начали со скремблера, потом пошли на раундап, катались на колесе обозрения и так раскачивали кабинку, что служитель стал кричать нам, чтобы мы успокоились и сели. Покончив с каруселями, принялись за печенье и попкорн, потом вместе съели ярко-голубой моток сахарной ваты, от которой у нас окрасились зубы, а пальцы стали липкими.
Когда мы проходили мимо одного из игровых павильонов, где из водяного пистолета надо сбивать движущиеся фигурки лошадей, служитель закричал:
– Эй, малыш! Выиграй приз для своей подружки! – Последние слова он прокричал с ухмылкой, вероятно, рассчитывая смутить нас, но Генри подошел к павильону, швырнул на прилавок доллар и выиграл с первой попытки (не первый приз, но довольно значительный). Так я получила пингвина.
К концу вечера в темноте ярко горели неоновые вывески. Уоррен, Джелси и я договорились встретиться с мамой у входа половину десятого. Отец, никогда не пропускавший карнавал, в те выходные работал над каким-то срочным делом. Генри должен был встретиться со своей мамой примерно в то же время, поэтому мы ходили вместе у входа. Перед самым отъездом он взял меня за руку и отвел в сторону от толпы, в тень будки, где продавали билеты. Я поняла, что происходит, – Генри наклонил голову, закрыл глаза, и я успела закрыть свои как раз вовремя, – тут он меня поцеловал.
Я прочла миллион статей о том, как правильно целоваться, однако все равно волновалась, что не буду знать, как действовать. Но в ту же секунду, как его губы коснулись моих, я поняла, что читать эти статьи не стоило. Все было просто.
Вспоминая об этом, я крепко обняла пингвина. Мы поцеловались! Я выскочила из постели и, пританцовывая, направилась в кухню. В столовой за кипой бумаг сидел отец. Он говорил по телефону и, хмурясь, глядел на экран ноутбука. Я немного присмирела, но меня так переполняла радость, что, казалось, ей тесно в четырех стенах, поэтому я выбежала из дома через застекленную террасу на пристань. Хотелось полежать на солнце и обдумать события вчерашнего вечера. Добежав до конца пристани, я остановилась как вкопанная.
