– Привет! – сказала я, кладя на кухонный стол солнцезащитные очки и журнал. Я осмотрела кухню и, решила, что попкорн привез грузовичок ЕСДП, ведь когда я уходила на причал, кухня еще не напоминала попкорн-фабрику.
– Тейлор, послушай. – Отец поднял палец. Уоррен поймал шар с попкорном, и все мы стали слушать, как солистка исполняет что-то на итальянском. Ария закончилась, отец улыбнулся, и я впервые обратила внимание, как выделяются его белые зубы на фоне желтоватого оттенка кожи. – Ну разве не прелесть?
– Очень мило.
– Это «Севильский цирюльник», – сообщил отец. – Мы с твоей мамой ходили на него после свадьбы. Я давно собирался посетить спектакль как-нибудь еще раз.
– Невероятно вкусно, – сказала я, попробовав лежавшие на столе хлопья в сахарной пудре, и отец жестом попросил дать попробовать и ему. Взяв целую пригоршню, он съел всего несколько штук, и я заметила, как он поморщился, глотая лакомство.
– Лучший попкорн в стране, – заключил он. – Я подумал, что надо его попробовать, особенно если собираемся сегодня вечером смотреть «Тонкого человека»
[10]. – Мы с Уорреном переглянулись. Никто из нас не видел этого фильма, но отец говорил о нем уже несколько лет, утверждая, что это идеальное средство от огорчений, и когда мы бывали в плохом настроении, предлагал (или угрожал, в зависимости от того, как мы относились к такой перспективе) устроить его просмотр. – Вы, ребята, его полюбите, – говорил он. – А Мерфи полюбит Аста. – Отец растолкал пса, тот открыл глаза и, не поднимая головы, зевнул.
По крайней мере, таков был план. Но потом пришла Джелси и с восторгом сообщила новость: Норе позволили у нас переночевать. Оказалось, что Уоррен и я будем при них няньками, так как мама с отцом решили поехать в свой любимый ресторан в Маунтинвью. В доме было шумно – звучала опера, Джелси радовалась по случаю предстоящей ночевки Норы, а Уоррен снова всем рассказывал, до чего интересные ребята ветеринары, – поэтому я взяла журнал и диетическую кока-колу и ушла на переднюю террасу.
Мама позвала меня, когда деревья уже отбрасывали тень на подъездную дорожку:
– Тейлор!
– Да! – Я обернулась и увидела маму в белом летнем платье, с собранными вверх волосами и вечерним макияжем – такой я ее давно не видела. До меня доносился легкий цветочный аромат духов, тех самых, которыми она пользовалась в особенных случаях, например, когда собиралась куда-нибудь с отцом. В такие дни я была убеждена, что мама – самая красивая женщина в мире.
– Отлично выглядишь, – с искренним восхищением отметила я.
Мама улыбнулась и пригладила волосы.
– Не уверена, – сказала она, – но спасибо. Приглядишь за девочками сегодня?
– Конечно, – кивнула я. Уоррен тоже оставался дома, но я подозревала, что при первой же возможности он исчезнет вместе с какой-нибудь книжкой. Мама остановилась на террасе и сложила руки на груди. Наступило молчание. Я думала о том, как бы мне хотелось, чтобы все сейчас было иначе, чтобы можно было поговорить с мамой по душам, сказать, как я боюсь того, что должно произойти, и услышать от нее слова поддержки. Но наши отношения не предполагали откровенности, мешали барьеры, которые я сама же и воздвигла, а теперь не знала, как их разрушить.
– Ты готова? – На террасу вышел отец. На нем был пиджак в стиле casual и галстук, и я старалась не думать о том, как висят на нем вещи, бывшие прежде в пору. Отец и мама помахали мне на прощанье, мама дала последние наставления, я кивнула. В сгущавшихся сумерках родители медленно шли к машине, и можно было подумать, что ничего необычного в этом вечере нет – просто супружеская пара отправляется на ужин, и никто бы не догадался, что один из супругов тяжело болен.
Через два часа я заглянула в комнату Джелси.
– Как вы тут?
Я ожидала увидеть обычную вечеринку, когда гостья остается ночевать: угощение (понятное дело, ведь в доме достаточно попкорна), журналы, косметику, возможно, украденный у старших пошлый роман. Но вместо этого я обнаружила сидящую на ковре Нору, уткнувшуюся в сотовый телефон, и Джелси, лежащую на кровати и листающую биографию балерины.
– У нас все нормально, – сообщила Джелси. Нора, не отрываясь от телефона, только кивнула.
– Хорошо, – я задержалась в дверях. – Если что-нибудь будет нужно, зовите.
– Конечно, – ответила Джелси.
Я закрыла дверь и некоторое время постояла возле нее, предполагая, что такая тишина в комнате наступила из-за меня и вот-вот возобновятся обычные в таких случаях смех и крик. Но в комнате было по-прежнему тихо.
Почти не раздумывая, я вошла в свою комнату, пролистала телефонную книгу, нашла номер Люси и, пока не успела передумать, набрала его. Она ответила после второго гудка.
– Привет, Тейлор, – голос Люси звучал настороженно. – Что слышно?
– Что-то случилось? – Я прошла на кухню, открыла дверцу холодильника и увидела, что помимо огромного количества бутылок с кетчупом у нас есть еще тесто для печенья и «спрайт». Отлично. – Просто в гости к моей сестре пришла подружка, которая останется ночевать.
– Так, – сказала Люси, – и?
У меня перед глазами возникла грустная картина в комнате Джелси.
– По-моему, они все делают неправильно.
Люси помолчала.
– Насколько неправильно?
– Они не разговаривают. Сестра читает, а ее подружка уткнулась в мобильник.
Последовала еще пауза.
– Это нехорошо, – подытожила Люси.
– Да, – подтвердила я. – Ясное дело, они сами не понимают, что делают. А я вспомнила, как бывало, когда мы ночевали друг у друга… – Мне не пришлось продолжать, Люси меня и так поняла. Все остальные совместные ночевки, в которых мне доводилось принимать участие в Коннектикуте, проигрывали тем, что устраивали мы с ней. Я приложила телефон к другому уху.
– Что принести? – деловито заговорила Люси. – Я не знаю, что у нас тут есть.
Содержимое кухонных шкафов заставило меня улыбнуться.
– У нас есть попкорн и шоколад, это кому угодно понравится, – сообщила я. – Может, у вас есть леденцы и чипсы?
– Это я беру на себя, – заявила Люси. – Тесто для печенья?
– Тесто есть.
– Хорошо, – сказала Люси. – Договорились. Увидимся через десять минут.
Закончив разговор, я отыскала в комоде пыльный чемоданчик с косметикой – этим летом я ею не пользовалась. Я думала, что Люси приедет на велосипеде или на машине, и очень удивилась, когда меньше чем через десять минут после нашего разговора получила от нее текстовое сообщение: «Я на причале, нужна помощь с продуктами».
Я поспешила через застекленную террасу на склон, спускающийся к пристани. Было уже начало девятого, но еще достаточно светло – стояли долгие летние сумерки, и все было окутано синими тенями. Из одноместной байдарки Люси вытащила на пристань две набитые полотняные сумки.
