Когда я немного успокоилась, Люси вернулась к байдарке, протащила ее по причалу, поставила на настил и достала из нее весло и фонарик.
– Я могу чем-то помочь? – спросила она.
– Нет, – сказала я и покачала головой. – Но все равно спасибо.
Люси все продолжала стоять и пристально смотрела на меня.
– Дашь мне знать, если тебе что-нибудь понадобится? – спросила она. Я кивнула, но она настаивала: – Обещаешь?
– Обещаю, – ответила я. Она спустила байдарку на воду, забралась в нее, а я подала ей весло и фонарик.
– Слушай, – спросила она, покачиваясь в байдарке на волнах, – помнишь условные знаки, которыми мы раньше пользовались?
Я улыбнулась, вспоминая, как мы придумывали способы передавать сообщения с одного берега на другой.
– Думаю, да.
– Хорошо. – Люси оттолкнулась веслом от пристани и быстрыми умелыми гребками стала поворачивать байдарку. Луч фонарика прыгал по воде. – Подожди, не уходи минутку, ладно?
– Хорошо, – сказала я.
Люси помахала мне веслом, я села на причал и стала смотреть, как она удаляется, а потом отыскала вырезанные на настиле имена, мое и Генри.
Когда я снова посмотрела на озеро, Люси не было видно, и я решила, что она благополучно переправилась на другой берег. И тут же увидела свет фонарика. Он погас, но потом трижды зажегся и исчез. Потом зажегся еще дважды и еще трижды после небольшой паузы.
Я улыбнулась, поняв смысл сообщения: «Спокойной ночи, Тейлор. Увидимся завтра».
Глава 23
Пять лет назад
– Тейлор! – лежа в шезлонге, я опустила на глаза солнцезащитные очки. Передо мной стояла Люси в новом купальнике.
– Привет, Люси, – я встала и мы обнялись.
Правда о наших с Генри отношениях, которую я хранила в тайне от Люси, и связанные с ней недомолвки, омрачили радость от встречи с подругой. Косынку на свае причала я увидела еще полторы недели назад, но всеми способами избегала встречи с Люси, большую часть времени проводя с Генри. Накануне мы вырезали на причале свои имена, и это казалось самым романтичным событием в моей жизни, но я все время смотрела на другой берег залива, опасаясь, что нас может заметить Люси. Она заходила за мной каждый день, но я пообещала целый месяц отдавать свой десерт Уоррену, чтобы он придумывал всякие отговорки, почему у меня опять не получается с ней встретиться. Было очевидно, что когда мы увидимся, я не смогу ничего рассказать о наших отношениях с Генри. Более того, она поймет, что я так и не поговорила с ним по ее просьбе, хотя прошел уже почти месяц.
Отец постоянно работал и ему была необходима тишина, поэтому мама при первом удобном случае выставляла меня из дому. Тогда, не желая светиться на озере, я надевала ее старые солнцезащитные очки, шла в бассейн и занимала шезлонг в самом дальнем углу в надежде остаться незамеченной.
– Вот ты где! А я везде тебя ищу! – Люси притянула меня к себе, чтобы еще раз обнять. Я почувствовала, как мне ее не хватало. Только ей я бы и рассказала о Генри, ведь даже мой первый поцелуй казался мне незавершенным, потому что я не могла обсудить его с ней. – Столько всего надо тебе рассказать. – Она схватила меня за руку и потащила к киоску со снэками.
– Куда это мы?
– В закусочную, – Люси достала из кармана десятидолларовую купюру и помахала ею у меня перед лицом. – Родители стараются меня задобрить. Я угощаю.
В очереди Люси тараторила без умолку. Она взяла один замороженный сникерс на двоих и по банке вишневой колы для каждой, заплатила, и только когда мы шли к деревянным столам, заметила, что я так и не проронила ни слова.
– Что с тобой случилось, пока меня не было? – спросила она наконец.
Я поставила банку на стол и провела пальцем по запотевшей стенке.
– На самом деле, – неуверенно начала я, – мне надо тебе кое-что рассказать. – Люси улыбнулась и наклонилась вперед, но увидела что-то у меня за спиной и ее улыбка исчезла.
– Боже мой, – выдохнула она, приосанилась и слегка покраснела. – Он здесь. Как я выгляжу?
Я оглянулась назад и застыла в нерешительности – к нашему столику, широко улыбаясь, шагал Генри. Прежде чем я успела что-либо ответить, он подошел к нам.
– Привет! – голос Люси дрожал. Она пригладила челку, убрала волосы за уши и широко улыбнулась Генри. – Как жизнь?
– Хорошо. – Он взглянул на меня и улыбнулся. – Когда вернулась? – увидев, что он собирается взять меня за руку, я сразу напряглась и взялась обеими руками за банку кока-колы.
– Примерно неделю назад, – ответила Люси все тем же неуверенным голосом. – Скучал по мне?
– Что? – Генри опешил и сделал шаг ко мне. – Хм, наверное.
– Тейлор, – повернувшись ко мне, Люси смущенно улыбнулась и указала кивком в сторону закусочной.
– Ты не принесешь нам салфеток или чего-нибудь еще?
Она хотела от меня избавиться. Она хотела от меня избавиться, чтобы поговорить с Генри – моим Генри, который еще секунду назад пытался взять меня за руку! Я закрыла глаза, желая, чтобы все это кончилось, хотя вынуждена была признать, что от части сама виновата в происходящем.
– Тейлор! – повторила Люси, на этот раз более резко.
– Я пойду с тобой, – сказал Генри, сделав еще шаг ко мне, и прежде чем я успела что-то предпринять, взял меня за руку. – Люси такая странная, – шепнул он мне на ухо.
Люси посмотрела на нас и побледнела.
– Тейлор, что происходит? – спросила она своим обычным голосом.
Генри недоуменно смотрел то на меня, то на Люси.
– Разве Тейлор тебе не говорила? – спросил он с широкой счастливой улыбкой, сжав мою ладонь. Я стояла как вкопанная, не в силах ни говорить, ни и отвести взгляд от лица Люси.
– Тейлор ничего мне не говорила, – ответила Люси.
– Тей. – Генри нахмурившись посмотрел на меня.
Я собрала волю в кулак и попыталась выдавить из себя объяснение.
– Послушай, – сказала я, запинаясь, – Люси, я не…
Люси подозрительно посмотрела на меня, потом обернулась к Генри.
– Тейлор говорила только, что ты ей не нравишься, что хочешь все время проводить в лесу и что ты странный. – Она посмотрела на меня. – Разве не так, Тейлор?
Генри перестал улыбаться и тоже повернулся ко мне. Таким расстроенным и смущенным я никогда его не видела.
– Тейлор, – он выпустил мою руку, – о чем она говорит?
Я смотрела на них и думала, сколько же боли причинила обоим, но не могла придумать ни одного способа, чтобы это исправить. Поэтому просто попятилась прочь от стола, не отдавая себе отчета, что это и есть решение. Я повернулась и побежала к выходу, оставив людей, которые так много значили для меня, и которых я умудрилась так сильно ранить.
