— Я не понимаю, почему нельзя сделать все прямо здесь, — произнес человек в желтом плаще. — По-другому точно выйдет рискованнее.
— Приказ, — ответил один агент. — Сам знаешь. Он всегда сильно полагался на интуицию. А теперь и подавно.
— Холодина какая. У вас есть время выпить чашечку кофе? Он готов.
— Очень мило с твой стороны. Мы долго ехали. Я полагаю, вторую машину снарядили?
— Конечно. Проверяли неоднократно. На самом деле мы минут на десять опережаем график. Я поэтому кофе и предложил. Знаете же, как он любит точность.
— Ладно, тогда зайдем.
Не выпуская Президента из кольца, агенты вошли в домик.
— Сядьте здесь, — велел один Президенту.
— Хороший кофе, — сказал человек в желтом дождевике. — Вручную молол.
Он обошел всех с кофейником. Налил себе, сел, не снимая дождевика, только капюшон отстегнул и кинул на печку.
— Ах, хорошо, — вымолвил один агент.
— Сливки и сахар? — спросил у Президента другой.
— Давайте, — ответил тот…
В старой машине места было не много, но все поместились; Президент — снова на заднем сиденье… Старая машина тоже буксовала в грязи, колеса проваливались в выбоины, но обратно на дорогу они выбрались. Снова большую часть пути молчали. Потом один агент закурил.
— Черт, никак бросить не могу!
— Да, дело непростое. Не бери в голову.
— Я и так не беру. Просто от самого себя противно.
— Да ладно тебе. Сегодня великий день в Истории.
— Это уж точно! — ответил тот, что с сигаретой.
И глубоко затянулся…
Они остановились возле старых меблирашек. Дождь не прекращался. Немного посидели в машине.
— Все, — сказал агент рядом с водителем, — выводи его. Чисто. На улицах никого.
Они провели Президента, держа его между собой, сначала через парадное, затем 3 лестничных пролета вверх, не выпуская его ни на секунду. Остановились и постучали и 306-й. Условным стуком: один удар, пауза, 3 удара, пауза, два…
Дверь открылась, и агенты быстро втолкнули Президента внутрь. Дверь за ним закрыли и заперли. Внутри его ждали три человека. Двоим — за 50. Костюм третьего состоял из старой батрацкой рубахи, поношенных штанов на несколько размеров больше, чем нужно, и башмаков за 10 долларов, стоптанных и нечищеных. Он сидел в кресле-качалке посередине. Было ему лет 80, но он улыбался… а глаза те же; нос, подбородок, лоб тоже не сильно изменились.
— Добро пожаловать, господин Президент. Я долго поджидал Историю, Науку и Вас, и вот сегодня все прибыли по расписанию…
Президент вгляделся в старика в качалке:
— Боже милостивый! Вы… вы же…
— Вы меня узнали! Иные ваши сограждане подшучивали над нашим сходством! Слишком глупо даже предполагать, что я был…
— Но ведь доказано, что…
— Разумеется, доказано. Бункеры: 30 апреля 1945 года. Все по нашему плану. Я был терпелив. Наука оставалась с нами, но иногда мне приходилось поторапливать Историю. Нам нужен был верный человек. Вы — наш верный человек. Остальные были слишком невозможны — слишком чужды моей политической философии… Вы намного идеальнее. Через вас все окажется гораздо легче. Но, как я сказал уже, приходилось немного подгонять ролик Истории… в моем возрасте… я был вынужден…
— Вы имеете в виду?..
— Да. Я убрал вашего президента Кеннеди. А затем — его брата…
— Но зачем было второе покушение?
— К нам поступила информация, что этот молодой человек выиграл бы президентские выборы.
— Но чего же вы хотите от меня? Мне сказали, что покушения не будет…
— Позвольте представить вам доктора Графа и доктора Фолькера.
Два человека кивнули Президенту и улыбнулись.
— Но что же будет? — спросил Президент.
— Прошу вас. Минуточку. Я должен уточнить у своих людей. Карл, как прошло с Двойником?
— Прекрасно. Мы позвонили с фермы. Двойник прибыл в аэропорт по расписанию. Он объявил, что ввиду погодных условий переносит полет на завтра. Затем объявил, что едет покататься… что ему нравится кататься на машине под дождем…
— А остальное? — спросил старик.
— Двойник мертв.
— Прекрасно. Тогда давайте начинать. История и Наука прибыли Вовремя.
Агенты подвели Президента к одному из двух хирургических столов. Попросили раздеться. Старик подошел к другому столу. Доктор Граф и доктор Фолькер облачились в халаты и приготовились выполнять задание…
Один из двоих, помоложе на вид, поднялся со стола. Оделся в костюм Президента, подошел к большому зеркалу на северной стене. Постоял перед ним добрых 5 минут. Затем повернулся.
— Это же чудо! Ни единого шрама… никакой послеоперационной реабилитации. Поздравляю вас, джентльмены! Как вам это удалось?
— Ну, Адольф, — ответил один из врачей, — мы прошли долгий путь со времени…
— СТОП! Ко мне больше никогда не должны обращаться «Адольф»… пока не придет время, пока я не скажу!.. До тех пор — никакого немецкого… Теперь я — Президент Соединенных Штатов Америки!
— Да, господин Президент!
Он поднял руку и коснулся верхней губы:
— Но усиков мне в самом деле не хватает!
Все улыбнулись.
Затем он спросил:
— А как старик?
— Мы уложили его в постель. Он не проснется еще 24 часа. В настоящий же момент… все… все отростки операции уничтожены, рассосались. Нам остается только выйти отсюда, — ответил доктор Граф. — Но… господин Президент, я бы осмелился предложить этого человека…
— Нет, говорю же вам, он беспомощен! Пусть страдает теперь, как страдал я!
Он подошел к кровати и посмотрел на старика. Седого, лет восьмидесяти.
— Завтра я окажусь в его личном доме. Любопытно, как его жена отнесется к моим ласкам? — И он коротко хохотнул.
— Я уверен, майн Фюрер… Простите! Прошу вас! Я уверен, господин Президент, что ваши ласки ей очень понравятся.
— Давайте тогда покинем это место. Сначала — врачи, пусть едут, куда должны. Затем все остальные… по одному или по двое… меняем машины и — хорошенько выспимся в Белом доме.
Седой старик проснулся. В комнате он был один. Можно бежать. Он выбрался из постели, нащупывая одежду, и, ковыляя по комнате, увидел в большом зеркале старика.
Нет, подумал он, боже мой, только не это!
Он поднял руку. Старик в зеркале тоже поднял руку. Он сделал шаг вперед. Старик в зеркале увеличился в размерах. Он посмотрел на свои руки — все в морщинах, вовсе не его руки! И на ноги! Это не его ноги! Это не его тело!
