Конечно, она его узнала. Но, к счастью, как и положено молодой, романтической девице, была больше занята собой, чем здравыми вопросами, как он оказался в переулке, и тем, как часто в жизни случаются такие совпадения. Потапова то и дело поправляла прическу, одергивала куртку, проверяла, не размазались ли глаза, а потом хлопала призывно ресницами и явно рассчитывала на продолжение романтической истории. На чай его пригласила.
Андрей, ощущавший острую вину за очередной допущенный промах и коривший себя за излишнюю сентиментальность, к романтике склонен не был, а потому, доведя журналистку до дверей квартиры, суховато попрощался и отбыл.
Зря он решил тогда в ресторане поближе к ней подобраться на всякий случай. Лучше бы они были незнакомы. Ох, что-то много у него проколов в этот раз, пора поскорее сворачивать это дело и в отпуск.
С утра позвонил Платон и звонил долго. Раз пять. Женька мстительно не брала трубку. Она бы и вовсе ее отключила, но не позволяла производственная необходимость.
А еще с утра, как и советовал Ведерников, она тут же отправилась в полицию и на этот раз застала майора на месте. Майор был угрюм, мрачен, небрит, его заросшие седоватой щетиной щеки ввалились, отросшие неровными клочьями волосы топорщились в разные стороны, а глаза посверкивали нехорошим, тревожным блеском.
— Петр Леонидович, как вы? — оробев от таких перемен, спросила замершая на пороге Женька, обычно особыми церемониями с майором не утруждавшаяся.
— Хреново, — прямо и честно ответил майор. — Если чуда не случится, меня в течение месяца из органов попрут за профнепригодность. Полковник так и сказал, а эта сволочь слов на ветер не бросает, — глядя в стол, произнес майор ровным, а оттого еще более жутким голосом. — Ну а ты как?
— Так же. Меня вчера чуть не убили возле дома. Один мужик спас, — присаживаясь у майорского стола на кончик стула, поведала Женя, не очень уверенная, что до собеседника сейчас дойдут ее проблемы.
Но вопреки ее ожиданиям Суровцев вдруг встрепенулся и взглянул на Женьку ожившим заинтересованным взглядом.
— Убить, говоришь, хотели? Очень интересно. — Он весь подобрался и замирающим от надежды голосом спросил: — Стреляли? В твоем подъезде? Из-за репортажей, да?
— Да нет. Напали вчера двое на улице, возле арки. Хотели в машину затащить, а там еще третий кто-то сидел. Это из-за убийства того фармацевта, помните, которого в Курортном районе автомобиль сбил? — оживляясь, в свою очередь, сообщила Женька.
— А-а, — тут же скисая, протянул Суровцев и вновь потерял к Женьке всякий интерес.
— Петр Леонидович, да очнитесь вы наконец! — рассердилась Женька на такое свинское равнодушие. — Говорю вам, меня убить хотели!
— Ну не убили же? — вяло заметил майор, даже не взглянув на нее. — А вообще, иди к ребятам в отдел, напиши заяву.
— Ну, спасибо! Помогли! — возмущенно потрясла головой Женька. — Петр Леонидович, ну что вы как обмороженный? Ну, мало ли что там начальство вам наговорило? Жизнь продолжается, и без ментовки прожить можно, и ничуть не хуже, чем с ней! А возможно, даже и лучше! — бодро вещала Женька, стараясь вывести майора из состояния ступора.
— Нет, без ментовки не можно, невозможно, — с бесконечным, тоскливым отчаянием проговорил майор. — Без нее — никак.
— Ну, что, действительно так хреново? — вновь перестраиваясь на сочувственный лад, переспросила Женя.
— Если чудо не случится, мне — хана, — почти провыл майор. — Сглазил меня твой экстрасенс, накаркал!
— Экстрасенс? — нахмурилась Женька. — Лаврентий, что ли?
— Он самый, — кивнул Суровцев. — Он, проклятый, меня погубил, — чуть не плача, простонал Суровцев.
— Ну-у, — протянула, успокаиваясь, Женька. — Можете расслабиться. Он маг светлый, ничего плохого никому не делает. А если вам чудо надо, так к нему и ступайте. Это его прямая специальность. Он мастер из тупиков выводить. Лично мне неоднократно помогал. И вам тоже поможет, — заверила майора Женя. — Если хотите, телефон его дам?
Женька рулила в редакцию и ругала себя на чем свет стоит. Едва отъехав от отделения и встав в плотный поток транспорта на Среднем проспекте, она тут же ощутила незнакомое, очень тревожное чувство дискомфорта. Она буквально физически ощутила упертый ей в затылок недоброжелательный чужой взгляд. Женя заерзала на месте, оглядываясь по сторонам и не видя ничего подозрительного. Но чувство тревоги не проходило.
Эта стерва Ангелина все-таки подставила ее. А она так глупо позволила Суровцеву втянуть себя в чужие проблемы, забыв о своих собственных. Или его и впрямь нельзя было растормошить? Наверное, стоило пойти к ребятам в другой отдел и написать заявление, как и сказал Суровцев. Она им человек не чужой, может, и помогли бы? К тому же Женя хорошо запомнила черноволосого типа с мясистым носом, да и второго, того, что со спины напал, тоже разглядела, они потом несколько раз лицом к лицу оказывались. А вот номер машины она не запомнила. Хотя… его, кажется, и вовсе не было. Но, самое обидное, даже модель автомобиля не разглядела. Размышляла Женька, то и дело пугливо оглядываясь по сторонам, словно ожидая нападения.
А что вообще она может сообщить полиции? Какие конкретные данные и факты у нее есть?
Убийство Олега Кайданова и телефонный звонок с предупреждением, Ангелина Шапорезова и Троян. Убийство Трояна. Но кто его убил и за что, неизвестно, а Шапорезова, она же Редькина, слиняла в Италию. А может, и не в Италию. Мало ли что она Жене наплела. Далее нападение на нее в переулке. Так это еще доказать надо, что нападение было как-то связано с Кайдановым и Ангелиной.
А вдруг ее просто изнасиловать хотели неизвестные? Рядом Андреевский рынок, а там, как известно, народ разный крутится. Да-а. Никто ее рассказы всерьез не воспримет. Суровцев не форме, а больше ей помочь некому. Последний вывод подействовал на Женю угнетающе. Она нахмурилась и стала соображать, к кому бы обратиться за помощью и защитой. Платон, ясное дело, отпадал. Где он — где криминал.
«Вот адвокат Скрябин мог бы ее защитить», — с глухой, почти остывшей тоской подумала Женя, но тут же отогнала от себя эти мысли, пока снова не стало больно. Может, к Труппу обратиться? Есть же у них на канале служба безопасности? Это дело как раз по ней, защита сотрудницы от неизвестных злодеев. Женя заметно приободрилась и с удвоенной энергией устремилась на работу.
— Тенгиз Карпович занят, — самодовольно заявила Труппова секретарша, строго поджимая губы.
— У меня срочное дело, это касается эфира, — сурово глядя на малолетнюю нахалку, заявила Женя и двинулась к дверям. Будут еще всякие пигалицы ей палки в колеса вставлять!
Секретарша Женьку не любила, причем без всякого повода. Когда Женя из рядовой безымянной сотрудницы канала превратилась в звезду эфира, секретарша уже работала, и, сколько помнила Женя, никаких конфликтов у них никогда не случалось. А потом, когда Женька стала частенько по долгу службы заглядывать к руководству, то вдруг с удивлением поняла, что секретарша ее недолюбливает, а точнее, так просто не выносит. Сама Женька к девице относила индифферентно.
