На глазах Виктории выступили слезы, и Женька немного остыла. Ну вот, опять сорвалась. Чего она на эту дурищу накинулась? Ясно же, что тетка не тянет. Размазня и тряпка, ну и смысл требовать от человека невозможного? Женька уже готова была извиниться, когда вдруг ожила Вика.
Она высморкалась в маленький изящный платочек и, взглянув на Женьку виноватым, полным раскаяния взглядом, попросила, то и дело виновато шмыгая носом:
— Женечка, простите меня, пожалуйста! Вы совершенно правы, и мне ужасно стыдно за себя. Я сделаю все необходимое, все, что скажете. Даже на дачу могу одна съездить, зачем вам туда тащиться? — В глазах Виктории читалось глубокое, искреннее раскаяние. — Вы только не бросайте меня, пожалуйста, я не смогу жить, если буду знать, что из-за моих капризов убийцы Олега на свободе гуляют. Да и Алешу жалко, и еще про кого вы там говорили.
Женино сердце от таких слов, конечно, тут же оттаяло, и она договорилась с Викой, где и во сколько они встретятся для поездки в Тайково. Отправлять Вику одну на поиски документов она была не готова. Не доверяла она этой плаксе.
— Но, прежде чем ехать, — строго велела Женя, — вы возьмите телефонную книжку мужа и обзвоните всех его приятелей начиная с детского сада, спросите, не оставлял он кому-нибудь на хранение документы, или сверток, или хоть что-нибудь. Серебрякову можете не звонить. — добавила она, вспомнив рыхлого банкира.
«А теперь стоит поесть. Впереди тяжелый вечер с сотрудницами «Фармньюлайфа», да еще и машины нет», — вздохнула Женя, оглядываясь по сторонам. Виктория уже ушла, полная раскаяния и планов на завтра.
Стоило Женьке склониться над тарелкой горячего, дымящегося, дивно пахнущего деревенского жаркого, как ожил ее телефон. Ну, кто так не вовремя, страдальчески вопросила она, доставая мобильник.
— Женечка, дорогая, я очень хочу извиниться за вчерашнее, — раздался в трубке мягкий, протяжный, виноватый голос Платона. Женька усмехнулась, что-то она в последнее время действует на окружающих, как опытный проповедник, всех тянет покаяться.
— Привет, Платон, — поздоровалась она, запихивая в рот ложку жаркого. — Извини, что жую, но очень есть хочется и времени мало. Так что ты говоришь? — пытаясь не обжечься едой, пропыхтела Женя.
— Женечка, извини, что так не вовремя, я просто хотел пригласить тебя куда-нибудь вечером. Может, на концерт, или в джаз-клуб, или просто поужинать, — заторопился высказать свои предложения Платон.
— Извини. Сегодня не выйдет. Работа, — споро орудуя ложкой, пробубнила Женя. — Давай завтра созвонимся. Хотя нет. Завтра я еду в Тайково, лучше послезавтра или в выходные. А еще лучше созвонимся, — решила Женька и, обменявшись с Платоном несколькими пустыми фразами, отключилась.
Но спокойно доесть ей не удалось.
— Евгения Викторовна? — раздался в трубке незнакомый голос. — Это Василий Максимович, патологоанатом звонит.
— Василий Максимович! — без всякого сожаления бросая ложку, сосредоточилась на разговоре Женя. — Ну, что? Могли его отравить?
— Эк, вы сразу быка за рога, — ворчливо усмехнулся анатом. — Могли. Есть несколько препаратов, которыми его в принципе могли отравить. Не говоря уже о том, что и ботулизм могли ввести намеренно, — возвращаясь к обычному вялому тону, проговорил анатом. — Но называть вам эти препараты смысла нет, поскольку я все равно не знаю, какие следы они оставляют в организме и как долго длится период их распада. Как я и говорил вам раньше, тело надо эксгумировать. Иначе вы ничего не узнаете. Потому что, к стыду своему, я не очень тщательно обследовал тело. Необходимости не было, — с сожалением повинился он. — Ни следов от инъекций, ни других следов, например насилия, я на теле не заметил, потому что не искал. Так что только эксгумация, — подвел черту патолог.
Глава 21
«Опять двадцать пять. Никаких фактов, сплошные «может быть», — тоскливо подумала Женька. Настроение у нее испортилось. Не дело, а гадание на кофейной гуще.
«Что ж за несчастье такое? А? — ворчала Женька, перепрыгивая через лужи и отпрыгивая от идущего вдоль тротуара транспорта. — И зачем я только поперлась в такую даль без машины? Надо было отвести тех, кто за мной следит, от дома, потом оторваться от хвоста и вернуться за автомобилем! А я, дура?» Женька услышала шум нагоняющей ее тяжелой машины и шарахнулась в сторону. Мимо промчался «КамАЗ».
Проклятое фармацевтическое предприятие, как оказалось, находится в трех верстах от метро, в чистом поле. Как сюда добираются сотрудники, одному богу ведомо, как выбираются тем более. Женька вот уже минут пятнадцать по топкой грязи скачет.
К счастью, впереди замаячила проходная. Женька перепрыгнула несколько кочек и оказалась на чистеньком, сухоньком крылечке, под огромным во весь фасад навесом. До конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут времени.
Женька вошла в вестибюль и без сил плюхнулась на лавку. Хорошо, что она сегодня под подростка косила, в «тимбах» хоть не так ноги промокли, да и джинсы с паркой в самый раз пришлись.
— Девушка, а вам кого? — раздался над Женькиным ухом незнакомый скрипучий голос. Женька открыла глаза, которые она сочла возможным прикрыть, наслаждаясь теплом и долгожданной передышкой.
Перед Женей стояла высокая суровая тетка в синем современном варианте ватника, из-за турникета внимательно следил за ними охранник. Или вахтер? Как правильнее назвать такого здорового детину в полном расцвете сил?
— Да, теперь уже никого, — со вздохом взмахнув рукой, проговорила Женя. — Собиралась к вам на работу устраиваться, да пока добралась до вас, передумала, — гладко врала она, сама собой восхищаясь. — Вот посижу, погреюсь, сил наберусь и обратно к метро поползу.
— Это вы из-за дороги, что ли, передумали? — засовывая руки в карманы ватника, спросила ее тетка.
— Ну да. Может, кому и нравится каждый день по этой грязи на работу пробираться, а мне вот — нет, — сердито передернула плечами Женька, с сожалением глядя на заляпанные ботинки и запачканные до самых коленок джинсы.
— Ну, так это потому, что вы от метро сами добирались, — присаживаясь рядом, объяснила тетка.
— Конечно, сама. А как еще можно добраться? — демонстративно продолжая разглядывать ботинки, сердито бросила Женя.
— Сотрудников у нас на специальном автобусе до метро возят. И утром, и вечером. Очень удобно, ни толчеи, ни давки, — поделилась тетка. — Так что, может, еще передумаете? Я вам пропуск выпишу.
Женька взглянула на тетку, потом на пустующее окошко бюро пропусков.
— Нет, — покачала она головой. — Уже смысла нет. Опоздала. Сперва у нас там авария была, — неопределенно объяснила Женька. — Потом у вас тут плутала. Да и потом, такую работу и поближе к дому найти можно.
— Ну, не знаю, — упираясь руками в толстые коленки, покачала крупной головой служительница бюро пропусков. — У нас тут социалка хорошая. Медицинская страховка, отпуск, и вообще. Даже свой пансионат построили недавно. Туда путевки со скидкой купить можно для сотрудников.
