Андрей жестковато усмехнулся. «Ну, не зря же ты поигрывал показушно своей мускулатурой, вот тебя и решили использовать по назначению». От последней мысли ему стало особенно гадко. Андрей терпеть не мог, когда его использовали. Данная ситуация была отвратительна еще и тем, что он сам практически ее смоделировал, но упустил главное. Момент, когда из кукловода превратился в марионетку.
«Идиот. Законченный, самонадеянный идиот. И ведь не убежишь из проклятого СПА, обиженно надувшись, придется доигрывать партию до конца, вести журналистку на ужин», — зло подумал Андрей, сохраняя приличествующую ситуации мину и подыскивая достойный остроумный ответ.
Женька, прижавшись к стене бассейна, растерянно смотрела на консультанта, не зная, какого продолжения ожидать. Сердце ее все еще гулко колотилось, а на губах не растаяла память о поцелуе. Поцелуй был волшебным. Если быть откровенной и не врать себе самой, она бы с удовольствием его продолжила. Консультант ей нравился. Он был умным, во всяком случае, ей так показалось. Внешне привлекательным и имел сногсшибательную спортивную фигуру.
Единственное, что ее огорчало, точнее, не единственное и даже не огорчало, а останавливало от продолжения романтического вечера, это наличие Платона в ее жизни и сомнения в ответной симпатии консультанта. Последнее было странным. Он проявлял к ней очевидный интерес, ухаживал за ней, был внимателен, галантен и вообще всячески демонстрировал ей свой интерес. Откуда такие глупые сомнения? Размышления помогли Женьке окончательно прийти в себя, и она более-менее здраво взглянула на своего кавалера.
Ведерников стоял на прежнем месте и озадаченно на нее таращился. Словно не зная, на что решиться, то ли тащить ее на топчан, то ли вежливо извиниться. «Влюбленные мужчины себя так не ведут», — с горечью констатировала Женька. В душе ее разлилось беспричинное, бездонное разочарование. И почти детская, пронзительная обида. Словно пообещав чудесный подарок, ее в последний момент обманули, подарив набор шариковых ручек. Женька сглотнула обиду. Напомнила себе, кто она есть, и, надев маску этакой искушенной «пожирательницы мужчин», иронично заметила:
— А вы, оказывается, очень опасный тип, Андрей Александрович. Вскружили девушке голову, едва не утопили.
Больше всего на свете в этот момент Женьке хотелось вылезти из бассейна и отбыть восвояси и никогда больше не встречаться с этим человеком. Она ему явно неинтересна как женщина. Причем настолько, что он даже побрезговал легкой возможностью уложить ее в койку, настолько легкой, что она сама туда едва не залезла. «Вот бы он вляпался!» — зло усмехнулась про себя Женя. Впрочем, достаточно и того, что она ему на шею кинулась. Дура!
Но уйти прямо сейчас было невозможно, впереди предстоял еще ужин, на который она, можно сказать, сама напросилась, и Женька, чтобы скрыть обиду и унижение, снова нырнула в бассейн и, выбравшись из него, демонстративно покачивая бедрами а-ля Софи Лорен, отправилась в душ, чувствуя себя Вавилонской блудницей.
Ужин не удался. Они с Потаповой сидели в небольшом уютном ресторане, слушали живую музыку, ели вкусную еду и не испытывали от этого ни малейшего удовольствия. Даже разговаривать им было не о чем. Андрея не покидало ощущение фиаско. Хотя история с поцелуем, господи, из-за чего весь сыр-бор? Из-за поцелуя! И хотя история с поцелуем рассосалась сама собой, но какое-то послевкусие осталось. Он не мог понять, что обо всем случившимся думает Потапова, как теперь себя с ней вести? Она разочарована, обижена, устала? Он перестал ей быть интересен?
Ответа у Андрея не было, а ему отчего-то очень хотелось его получить, эта девица задела его самолюбие, поколебала уверенность в себе и так и осталась для него тайной за семью печатями. И вообще, этот вопрос его в данный момент тревожил больше, чем прочие, гораздо более важные вопросы, которых, надо отметить, у Андрея на данный отрезок времени было немало. И времени на их решение оставалось в обрез. Так для чего же он торчит в ресторане, бесплодно тратя драгоценное время, которое можно использовать гораздо продуктивнее. Чтобы дожать Потапову и выудить остатки информации? Да, честно говоря, проживет он и без этой информации. Настроение у Андрея было испорчено, ощущал он сейчас лишь усталость, разочарование то ли собой, то ли результатом вечера, глухое раздражение и желание поскорее завершить этот дурацкий ужин. Впрочем, что-то его все же удерживало от бегства под благовидным предлогом, который вовсе не сложно было организовать.
Женька сидела за столом над тарелкой с едой и с трудом заставляла себя делать глотательные движения. Недавнего голода словно и не бывало, были только тоска, отвращение, чем оно конкретно вызвано, Женя уверена не была, горькая обида и почти нестерпимое желание убраться поскорее с этой Голгофы.
Разговор с консультантом не клеился. Они молча сидели за столом, глядя, как сычи, друг на друга, и ни один из них отчего-то не проявлял инициативы первым закончить тягостный вечер. С одной стороны, Женьке очень хотелось, чтобы Андрей поднялся из-за стола и, сославшись на внезапно появившееся неотложное дело, отбыл срочным порядком. С другой стороны, она страшно этого боялась. Ведь тогда стало бы совершенно, безнадежно очевидно, насколько она ему скучна, неинтересна и отвратительна.
«А так, можно подумать, это не очевидно?» — сердито одернула она себя. И вообще, что ей за дело до этого типа? Жила она без него до сих пор и дальше проживет! И вообще, у нее есть проблемы посерьезнее. Платон, например. И вообще, она за него замуж собралась, а они даже не спали с ним ни разу и не целовались! Мысль о поцелуях тут же оживила в памяти недавние переживания, и Женька почувствовала, как вспыхнули ее щеки и как тревожно затрепетало в груди. Справившись с собой нечеловеческим усилием воли и заставив себя не смотреть на консультанта, Женька вдруг приняла смелое и неожиданное решение: отправиться прямо сейчас к Платону и остаться у него, со всеми вытекающими последствиями, а заодно и огласить ему свое решение.
«А то вдруг он давно уже передумал?» — усмехнулась про себя Женька. Но в глубине души отчего-то струсила.
Принятое решение взбодрило и окрылило ее, а заодно помогло заглушить мысли о консультанте более насущными проблемами.
Перемену в своей спутнице Андрей заметил не сразу. Но в какой-то момент он вдруг осознал, что сидящая напротив журналистка отнюдь не грустит, а весьма споро работает столовыми приборами, с аппетитом уплетая горячее блюдо и довольно живо стреляя по сторонам глазами. Ни недавней скуки, ни тоски в ее глазах заметно не было. Андрей понятия не имел, что послужило причиной столь резкой перемены, но сам он к преображению барышни отношения не имел точно. И это его неожиданно задело.
Поймав на себе взгляд Ведерникова, Женька быстренько дожевала кусок мяса и, приветливо улыбнувшись, сообщила:
— Вы знаете, Андрей, я неожиданно вспомнила об одном важном деле. Мне совершенно необходимо еще сегодня встретиться с одним человеком, причем время ближе к полуночи он считает оптимальным для деловых встреч. Так что вы не обижайтесь, но в ближайшие десять-пятнадцать минут мне придется вас покинуть. Провожать меня не надо, я прекрасно доберусь на такси.
