— Вы их тоже знаете? — встрепенулась Женька. — Вы следили за ними?
— Разумеется, — кивнул Андрей.
— Тогда как получилось, что Трояна убили? Вы и его упустили? — не очень тактично повела себя Женька.
— Нет. Трояна не убили. Сообщение по телевидению было запущенной нами уткой. Троян путался у нас под ногами и смешивал карты. Надо было его нейтрализовать, но осторожно, потому как он уже вступил в контакт с Пензюченко.
— Так он жив? — недоверчиво спросила Женя.
Андрей кивнул.
— Где же он?
— У нас, — пожал плечами Андрей.
— А Ангелина? Вы дали Редькиной сбежать? — с сожалением спросила Женька.
— Конечно, нет. Мы тихо взяли ее при прохождении таможни, — объяснил Андрей, а потом лукаво усмехнулся: — Остался единственный мутный фигурант в этом деле. С не совсем понятными мотивами и неисчерпаемым запасом энергии, за которым к тому же принялись охотиться люди Пензюченко.
— Так это они меня пытались похитить? — сразу поняла, о ком идет речь, Женька.
— Да. — Андрей смущенно отвел глаза. — В тот вечер я повел себя не совсем по-джентльменски.
— Да? — приподняла брови Женька. — А мне так не показалось. — Она решила, что он имеет в виду собственное поспешное бегство из ее квартиры, но оказалось, что ошибается.
— Дело в том, что я едва не позволил этим типам похитить вас, чтобы проследить за ними и потом накрыть с поличным, прижать исполнителей к стене и перетянуть на свою сторону, сделав информаторами. Такой поворот событий был в интересах дела, но… — Андрей сделал короткую паузу. — В последний момент человеколюбие победило во мне профессионализм, и я отбил вас, упустив прекрасную возможность подобраться к врагу поближе.
— Так вы что, собирались спокойно смотреть, как меня похищают? — переменившись в лице, спросила недоверчиво Женька.
— Да, — признался Андрей. — Но не смог. — Он покаянно развел руками. — С этого и начались мои неудачи. Спасти я вас спас, а вот дальше повел себя как последний кретин и до сих пор гадаю, сможете вы когда-нибудь забыть о моих промахах и неловкостях. — И он действительно покраснел, как мальчишка, к безмерному удивлению Женьки.
— А я-то думала, что это я вела себя как законченная дура, — ляпнула она с простодушием олигофрена и тут же постаралась исправить положение, очень гордым и независимым заявлением: — Правда, извиняться перед вами за собственную глупость я не планировала.
— Признаться, ничего такого я не заметил. Напротив, все время нашего короткого знакомства вы бесконечно удивляли, и восхищали меня, и даже ставили в тупик своей неотразимой непредсказуемостью, — мягко, обворожительно улыбаясь, так что у Женьки начали полыхать щеки и плавиться воля и решительность, проговорил он. — А потому я еще раз спрошу. Евгения, вы сможете простить меня, забыть о моих промахах и начать наше знакомство с чистого листа. Для меня это очень важно.
От этих слов глаза Женькины вспыхнули, как два прожектора, сердце ее совершило сальто, а потом сладко заныло, ресницы затрепетали, а на губах заиграла двусмысленная улыбка. Разумеется, она могла.
Глава 26
Андрей не пожалел об этом ужине, на который он так спонтанно пригласил Женю. Впрочем, как и о многих других ужинах, которые состоялись в последующие дни. Если подумать, то ужины в ее компании случались теперь гораздо чаще, чем без нее. И Андрея это вполне устраивало. А еще у него появилась привычка звонить Жене в середине дня, а заодно и утром, и обязательно вечером, если по какой-то причине они не могли увидеться. Женя все так же была интересна ему, и даже, пожалуй, с каждым днем все интереснее и ближе. Их отношения развивались семимильными шагами, особенно после одного вечера, в который они с Женей как раз не смогли увидеться.
Накануне Жене позвонила Ольга Милованова и строгим, почти замогильным голосом сообщила, что они должны обязательно встретиться. Дело очень важное, и по телефону обсудить его не выйдет. Заинтригованная Женька, отменив свидание с Андреем, помчалась вечером к подруге, надеясь в душе, что встреча не связана с убийством кого-нибудь из Ольгиных знакомых. В данный отрезок времени ее гораздо больше интересовал собственный развивающийся роман с бывшим «консультантом», нежели какие-либо трупы.
Женька сидела у Ольги на диване и с любопытством ждала. Ольга уселась напротив в кресло и, решительно вздохнув, заявила:
— Я замуж выхожу.
Вот этой новостью Женька была по-настоящему ошарашена. Ольга? Замуж?! Справившись с первым шоком, она вместо поздравлений глупо и бестактно ляпнула:
— За кого? Ой, в смысле извини, пожалуйста. Я очень за тебя рада и поздравляю, а кто счастливчик?
Но Ольга вместо ответа повернулась в сторону кухни и зычно, повелительно крикнула:
— Иди сюда.
«В своем репертуаре, — усмехнулась Женька. — Бедный парень, так и проведет всю жизнь у Ольги под железной пятой».
На пороге появился Платон. Женька от растерянности так и продолжала молча сидеть с дежурной вежливой улыбкой, бессмысленно моргая.
Наконец ее мыслительный процесс ожил, шестеренки и колесики пришли в действие, и в Женькиной голове стала складываться картина, первым фрагментом которой был ее собственный день рождения и танцы Платона с Ольгой, его последующие загадочные исчезновения и Ольгин тревожный звонок с вопросом о том, с кем Женя собирается провести вечер.
— Женька? — позвала ее подруга, пытаясь поймать взгляд.
Платон стоял красный, неподвижный и такой же растерянный, как и Женя. Казалось, он тоже задает себе вопрос, как так вышло, что он женится не на Женьке, а на Ольге. Но факт оставался фактом. Наконец Женька окончательно оправилась от известия и, к своему удивлению, поняла, что ничуть не огорчена происшествием. И даже, пожалуй, наоборот. Она очень рада и за Ольгу, и за Платона. Ей вдруг стало совершенно очевидно, что они просто идеальная пара.
Женька улыбнулась искренней, доброй улыбкой и, встав с дивана, обняла сперва Ольгу, потом Платона.
— Поздравляю, — от всей души сказала она. — Я очень за вас рада. Правда. — Последнее адресовалось Платону, который так явно страдал от угрызений совести, а может, и еще от чего-нибудь, что на человека смотреть было жалко.
— Значит, не обижаешься? — радостно спросила Ольга.
Женька не обижалась. А вот Женькина мама на Ольгу обиделась и даже перестала с ней разговаривать. А Валерка так и вовсе пришел в ярость. Назвал Ольгу подлой стервой, предательницей и еще кое-какими словами, за которые ему в этот раз даже не досталось. А Платону пригрозил, что никогда ему руки не подаст, а за глаза назвал слюнтяем и тряпкой. Папа молча присоединился к их коалиции. Но Женька на этот счет не очень переживала: рано или поздно они оттают, мир будет восстановлен.
Эфир Женя готовила вместе с Андреем, и получился он на редкость солидным, весомым и имел по-настоящему международный формат. Рассказ о бесчеловечных опытах на беременных женщинах и отчет о здоровье и отклонениях в развитии все же родившихся малышей потряс общественность. Рейтинги Женькиной программы побили все рекорды. Студия была битком набита зрителями, а ранг гостей превысил все самые оптимистические ожидания. Конечно, благодаря Андрею. Сам он во время эфира скромно прятался за кулисами, искренне радуясь Женькиному успеху. А когда эфир закончился и пришло время принимать поздравления и восхищения, он тихо удалился в ее гримерку, чтобы не мешать ей принимать восторги от поклонников, и смиренно дожидался там своей очереди.
