Из всех женщин? Женя нахмурилась. А сколько, собственно говоря, было этих самых женщин?
Лена Матвеева. С ней все не ясно. С одной стороны, старшая акушерка, которая настаивает на том, что она была суррогатной матерью, и семейство Лучинских, которые утверждают, что ребенок их. С другой стороны, Лена, которая хвасталась беременностью и романом с доктором Синельниковым, который определенно имеет отношение к фирме «Материнство возможно». И за что ее убили, тоже пока непонятно.
Дальше. Полина Егорова. У нее умер ребенок. Отец Жене пока неизвестен, с биологическими родителями она связаться пока не смогла. А вдруг они тоже фиктивные?
Наташа Дудина. Имеется ребенок, который якобы умер во время родов, имеются биологические родители, известен отец ребенка. Наиболее полная картина.
Надо срочно разыскать остальных суррогатных матерей, а еще отца Наташиного ребенка, навести о нем максимум справок, выяснить, как и когда они расстались. И обязательно дозвониться до французов. Это очень важно. Они европейцы, и, возможно, адекватнее русских отнесутся к проблеме фиктивного суррогатного материнства. Хотя с чего она это взяла? Как показывает жизнь, ничем эти европейцы нас не лучше, просто законы у них жестче и четче работают, потому они такие вышколенные, но только дай им волю, будут жульничать почище наших.
Женя так и не успела переодеться и сидела перед компьютером в юбке и свитере. Возле ее ноги скребся Корнишон и требовал внимания, а Сильвер, как воспитанный добропорядочный попугай, сидел на столе возле компа и ждал, когда же хозяйка наконец-то соизволит заняться его неотразимой персоной. Наконец терпение у Корнишона лопнуло, и он больно вцепился Жене когтями в ногу, порвав очередные колготки.
— Ой! — вскрикнула девушка, выходя из задумчивости. — Ах ты, серый разбойник! Управы на тебя нет! Вот заведу собаку, мастиффа какого-нибудь или овчарку, он тебя быстро на место поставит, — грозно пообещала она, смазывая обслюнявленными пальцами ссадины, а потом с сомнением добавила, глядя в нахальные желтые глаза своего питомца: — А может, и не поставит. Сильвер вот не справился. — И она с укором взглянула на попугая. — Плохо ты его воспитал, просто отвратительно.
Сильвер тут же нахохлился, затряс головой и обиженно сердито крикнул.
— Шляешься! Шляешься! Хулиганы! — тут же перевел стрелки Сильвер.
— Я не шляюсь, я работаю, — попробовала оправдаться Женя.
— Шляешься! Бардак! Хулиганы! — не принял во внимание ее робкий протест Сильвер и, спикировав на кота, крепко тюкнул его в макушку.
Корнишон заорал пронзительным, обиженным голосом и кинулся за Сильвером.
Тот взлетел на шкаф, Корнишон за ним, Сильвер, выждав, пока кот подберется поближе, перелетел на люстру, Корнишон сгруппировался и прыгнул следом. Люстра опасно закачалась, с древнего потолка посыпалась побелка.
— Хулиганы! — возмущенно воскликнула Женя. — Бардак! — И отправилась за веником, разгонять бандитов по углам и подметать мусор.
Когда Корнишон был заперт в туалете, а Сильвер в клетке, а Женя наконец-то переоделась и приготовила себе ужин, то есть открыла банку селедки в укропном соусе, нарезала свежего черного хлеба и заварила чай, она смогла снова вернуться к своим размышлениям.
Надо во что бы то ни стало разыскать французов. А для этого стоит поднять на ноги Труппа, пусть ищет своих людей в этом городишке, в Гавре. Хм. Что-то знакомое есть в этом названии. И поскольку Женя отродясь не бывала во Франции, оставалось лишь припомнить литературные произведения и кино. Ах, да. Кажется, именно оттуда д’Артаньян отплывал за подвесками. Тьфу ты, какая глупость лезет в голову, досадливо отмахнулась Женя.
Так вот. Трупп. Пусть он найдет там знакомых, которые отыщут супругов Карон. И Женя, не откладывая дела в долгий ящик, набрала номер шефа. За все время своей работы в редакции она лишь однажды прибегала к такой экстренной мере, как звонок Труппу в неурочное время. Тогда ее замел ОМОН вместе с нехорошими людьми, за которыми она охотилась, и Труппу пришлось изрядно попотеть, прежде чем он ее вытащил из истории, и из тюремной камеры в том числе. А потому реакция Труппа на ее звонок не должна была стать для Женьки сюрпризом. Однако стала.
— Потапова? Где ты? Где ты? Потапова? — орал Трупп как заполошный.
— Дома, Тенгиз Карпович! — напитываясь его необъяснимым психозом, прокричала зачем-то девушка. — Что случилось, где вы? Где вы?
— Я дома! — проорал Трупп в ответ, а потом спокойнее продолжил: — Ты чего так разоралась, словно тебя гестапо пытает? Я уж думал, ты опять во что-то влипла.
— Да это не я, а вы орете, — обиженно заметила журналистка. — А я просто звоню сообщить, что тема передачи выбрана. И работа над сюжетом идет полным ходом, но, чтобы он удался, необходимо отыскать супружескую пару во французском Гавре. Телефон их не отвечает, а они мне позарез нужны. Скандал обещает быть международным, — со значением произнесла Женя.
— Международный скандал? — медленно, со смаком повторил за ней Трупп, и девушка прямо-таки увидела, как он вожделенно облизывается. — Так, диктуй, кто такие, где искать, — деловито велел он спустя мгновение.
Ну, вот и славненько, потирала ладошки Женя. Несмотря на некоторые недостатки и склонность к драме и излишний артистизм натуры, Трупп обладал и массой положительных качеств. Он умел собраться в нужный момент и проявить строгую деловитость, сухой профессионализм и настойчивую энергию в достижении цели. Теперь можно было быть уверенной, что супруги Карон найдутся.
Но как поступить с Наташей Дудиной? Грачевы уверены, что это их собственный ребенок, и вряд ли захотят проводить какие-то тесты. Ведь они его уже полюбили, ему с ними хорошо. Это состоятельная, полная семья…
«Господи, о чем это я? — остановила сама себя Женя. — Какое отношение к этой истории имеют деньги? Никто и никогда не будет любить ребенка сильнее родной матери, и ни с кем ему не будет так хорошо». Хотя вот Валеру, например, родная мамаша бросила и ни разу о нем не вспомнила, — ковыряя вилкой селедку, размышляла Женя.
Ой, завтра же суббота, Валеру надо забирать из детдома, а ведь она еще не рассказала родителям о мальчике. Как они отреагируют на такого гостя? Но трусливо отказаться от поездки на дачу — значит уронить себя в глазах Платона. Выходит, ехать придется, нервно схватилась за хлебную корку Женя.
Она совершенно не представляла, как отреагируют родители на ее «начинание». Да, они очень жалели детей-сирот и сопереживали героям Жениной летней передачи, и очень гордились дочерью за то, что она смогла помочь сиротам, но вот относительно усыновления мнение их, кажется, было весьма скептическим.
Помнится, когда-то, несколько лет назад, когда государство принялось активно рекламировать усыновление, мама заметила, что это большой риск. Ребенок может оказаться совершенно иным, чем ожидают приемные родители, и не все можно поправить воспитанием. Мама не имела в виду плохие привычки, а просто тип характера, темперамент и прочие личные черты, с которыми мы приходим в этот мир. Ведь все дети рождаются разными, и не все можно скорректировать воспитанием. И если в родном дитятке ты будешь старательно высматривать черты свои и своих родственников, оправдывая его не совсем лицеприятные выходки, то в случае с приемным ребенком очень удобно будет все валить на его биологических родителей, и смиряться с его несовершенствами будет сложнее, особенно в переходном возрасте. Наверное, она права. И хотя Женя не собиралась усыновлять Валерку, да и возможности такой не имела, она очень тревожилась, как родители воспримут ее близкую дружбу с мальчиком. А вдруг так же, как Володя? Ведь его позиция отличается и зрелостью, и здравым смыслом. Как ей поступить в этом случае? Наверное, придется уехать с дачи, погостив пару часов, а значит, встанет вопрос с ночлегом. Спальное место в квартире у Женьки всего одно, а отправлять мальчика к Платону неправильно.
