Компаньоны решили, что риск слишком велик, и дешевле будет убрать скандальную девицу, чем ждать, когда она сообразит в полицию отправиться. Хотя доказать она ничего не сможет, потому как подпись под документами везде ее собственная стоит, но неприятности фирме гарантированы.
Да, подписи под договорами обязательно должны быть подлинными. Во-первых, их было несложно получить, а во-вторых, они давали возможность фирме обвинить самих женщин либо в вымогательстве и шантаже, либо в мошенничестве, неожиданно сообразила Женька и сама поразилась остроте собственного ума и проницательности.
А раз проблема вышла за рамки медицинской и полюбовно решить ее не удалось, значит, она перешла в компетенцию юристов. А посему следует раскручивать Якушина и Мамочкина, решила журналистка и еще раз поразилась стройности и логичности своих умозаключений. Нет, все-таки у нее талант!
Глава 23
Вечером к Жене явился адвокат Скрябин с огромным букетом и извинениями за испорченные выходные. Девушка извинения легко приняла и адвоката простила, поскольку все ее мысли уже были заняты набиравшим обороты расследованием.
— Ну, что ты думаешь? — спросила она Володю, когда история в общих чертах была ему изложена.
— Думаю, ты на правильном пути. И если ты соберешь пакет общих сведений об этих юристах, то найдешь подсказку к дальнейшим действиям. А я со своей стороны обещаю компенсацию испорченных выходных. — Он потерся носом о Женькино ухо, потом глубоко и сладко втянул ее запах и принялся щекотать губами шею, больше они в тот вечер о делах не говорили, а наутро, несмотря на воскресный день, Володя умчался решать чужие неразрешимые проблемы, потому что был таким же фанатом своего дела, как и невеста.
В воскресенье Женька была мучима дилеммой, как вычислить заказчика и где раздобыть материал на Якушина и Мамочкина, чтобы хоть с чего-то начать. В очередной раз надавить на Суровцева? Но она и так в последнее время достаточно попортила ему крови. Может, взбунтоваться? Или обратиться к Труппу? Последнего, то есть обращения к начальству за помощью, Женя всячески избегала, не потому, что начальство не приветствовало подобные привычки, а потому, что считала это признанием собственной профессиональной беспомощности. Но в данной ситуации Трупп был, пожалуй, наиболее рациональным выходом, потому как третьего варианта у нее не имелось. В конце концов, она и так его почти никогда не дергает, а дело они, между прочим, делают общее. И девушка потянулась за телефоном.
Трупп внимательно выслушал ее просьбу и сухо велел позвонить завтра.
— А когда завтра? — нервно переспросила Женька.
— Что значит — когда? Когда сведения поступят, — возмущенно рявкнул Трупп, но тут же кашлянул и сменил тон: — А что, срочно надо?
— Тенгиз Карпович, суперсрочно! — проникновенно проговорила журналистка, умоляюще глядя на телефон.
— Гм. Ладно. Давай с утра, — после некоторой паузы велел Трупп. — Но только ради международной сенсации, — строго добавил он и тревожно спросил: — Сенсация будет?
— Всенепременно! — твердо заверила Женя.
А ближе к вечеру с рыбалки вернулись Платон с Валеркой, пахнущие лесом, озером, костром и еще чем-то резким и чужеродным. Они долго по очереди плескались в ванной, шумели, громко смеялись, что-то рассказывали Жене. Валерка так эмоционально жестикулировал, что едва не свалился с табуретки. Девушка улыбалась, кивала, делала вид, что слушает, но в голове у нее вертелись только разные варианты собственного расследования, которое каким-то непостижимым образом вдруг стронулось с места и неслось к своему логическому завершению.
И почему сегодня не понедельник? — размышляла она, слушая рассказ о поздних злющих комарах на озере и во-от такой вот щуке.
А потом Валерка, усталый и счастливый, уснул, сидя на диване. И Женя с Платоном осторожно его уложили и накрыли пледом, сам Платон откланялся и поехал домой, готовиться к началу рабочей недели. Женя, проникшись чувством глубокой благодарности, крепко обняла его и поцеловала в щеку, но так нежно и долго, что Платон еще несколько минут растерянно моргал после этого, не в силах двинуться с места.
В понедельник утром Женька с девяти часов осаждала начальственный кабинет.
— Вас пока не вызывали, — неприязненно сообщила секретарша во время первого ее визита. Секретарша журналистку недолюбливала, видимо, ревновала.
И Женька отправилась к себе в закуток. Но каждые полчаса она бегала наверх с немым вопросом в глазах.
— Я же сказала. Позвоню, — сердито буркнула ей секретарша, когда в третий раз увидела девушку на пороге.
Уставшая от ожидания Женька сидела за своим столом, положив голову на столешницу и вяло водя пальцем по царапинам на поверхности, уже ни на что не надеясь. А потому буквально подпрыгнула от неожиданности, когда допотопный телефонный аппарат на ее столе разразился немелодичной, булькающей трелью, так что стол завибрировал, а ее голова запрыгала на столешнице.
— Потапова, ну где тебя носит? Быстро ко мне! — минуя приветствия, коротко распорядился Трупп, и Женя, вскочив с места, бросилась вон из кабинета.
Но как это обычно некстати бывает, ожил ее мобильник. Девушка досадливо взглянула на экран. Володя. И она, поколебавшись, снова прикрыла дверь и ответила на звонок.
— Привет, любимая, ты где? — весело поинтересовался адвокат, и Женя с трепетом в сердце отметила «любимая».
— В редакции, — присаживаясь на краешек стола, ответила она, сочтя, что Трупп три минуты подождет, она ждала дольше.
— Быстренько сворачивайся, через полчаса я тебя заберу, — энергично распорядился Володя.
— То есть как сворачивайся? Зачем?
— Едем догуливать испорченные выходные! Наш коттедж нас ждет! — весело сообщил он, словно дело не требовало обсуждения.
— Володя, ты с ума сошел? Сегодня понедельник, я на работе, — попыталась урезонить жениха девушка.
— Подумаешь! Мы люди вольные, хотим — работаем, хотим — отдыхаем, рабочий день у нас ненормированный, — не принял всерьез ее замечания жених.
— Я хочу работать, — твердо воспротивилась затее легкомысленного адвоката Женя.
— А я отдыхать. Не поедешь добром, увезу силой, — пригрозил он. — Через полчаса в вестибюле.
— Сумасшедший, меня Трупп ждет! — воскликнула журналистка, но ее уже никто не слышал. — Ах. — Она махнула рукой и помчалась к шефу.
— Ну, где тебя носит? Сперва торопит, отдохнуть людям не дает, а потом ее не доищешься, — ворчал Трупп, протягивая Жене папку с материалами. — С тебя международный скандал! — ткнув в нее толстым заросшим черным волосом пальцем, напомнил Тенгиз Карпович.
Девушка, прижав к груди вожделенную папку, преданно посмотрела шефу в глаза и, кивнув, помчалась к себе. В кабинете надрывался оставленный на столе мобильник.
— Жень, ну где ты? Я уже в вестибюле, быстро спускайся! — командным тоном распорядился Володя.
