— Выходи, — скомандовал Влад.
Женька вышла. Он открыл перед ней калитку, приглашая войти во двор, но она ненадолго задержалась, глядя на реку. На ту самую, которая, как знала Женька, немного выше по течению выбегала из леса. Из того самого леса, где росли ее Деревья Черных Лет. Она не забыла их, и встреча с ними наверняка стала бы более радостной, чем встреча с матерью…
— Женька, — поторопил ее Влад. — Время у нас с тобой, конечно, есть, но ведь и дел еще предстоит немало.
— Извини, задумалась, — сказала Женька, направляясь к калитке.
— Похвально, — одобрил он с иронией в голосе. — Не успела выйти из машины, как уже о чем-то задумалась. Ну, пойдем, добавлю тебе еще информации к размышлению. Двор сейчас будешь осматривать или потом?
— А что мне его осматривать? — удивилась Женька.
— Понятно, — кивнул он. — Значит, потом. Тогда пошли сначала внутрь.
Они пересекли чистый мощеный дворик, по обе стороны которого раскинулся сад. Влад достал ключи и открыл входную дверь. Женька вошла в не очень просторную, но какую-то уютную, с толком сделанную прихожую. Такую же светлую и аккуратную, как и кухня, и столовая, и все три комнаты в этом доме. Среди комнат выделялась гостиная, большая, с лепным потолком и украшенным изразцами камином.
— Ну что, нравится или нет? — спросил Влад после того, как заставил Женьку все осмотреть.
— А почему тебя это интересует? — спросила она, уже обо всем догадываясь.
— Потому что я покупаю этот дом тебе. Послезавтра подпишешь бумаги. Я уже договорился насчет хорошего косметического ремонта, сделают в кратчайшие сроки. Так что, если у тебя есть какие-то пожелания или возражения, то высказывай их сейчас. Тогда поедем смотреть другие варианты.
— Влад… Я ведь не раз уже говорила: мне ничего от тебя не надо.
— А вот как раз об этом я тебя ни разу не спрашивал, — отчеканил он. — Все, что от тебя требуется, это лишь сказать, нравится тебе этот дом или нет.
Женька замялась. Дом был очень хорошим и нравился ей. Но она не хотела, чтобы Влад его покупал. Ни этот, ни любой другой.
— Ну, значит, берем этот, — подвел итог Влад, так и не дождавшись от нее ответа. — А про ремонт, стало быть, тебя и вовсе без толку расспрашивать, дикое чудо.
«Попал в самую точку, — подумала Женька. — Да, я дикое чудо. И это еще одна причина, по которой ты зря совершаешь свою покупку, — я вряд ли смогу здесь жить. Вдали от леса, в тесном соседстве с людьми».
Она ничего не сказала вслух, не желая обидеть Влада, но он сам словно прочитал ее мысли:
— В конце концов никто тебя сюда не гонит сразу. Можешь жить в своем скворечнике, пока не надоест. Но, по крайней мере, будешь знать, что у тебя есть свой собственный угол. Я сам буду оплачивать все текущие расходы, так что об этом можешь даже не вспоминать. И помогу тебе с работой или учебой, если все-таки надумаешь переехать сюда насовсем. Подумай над этим, а то ведь ты там просто хоронишь себя заживо. Ну, кроме того, здесь нам с тобой будет гораздо проще встречаться.
При упоминании об этом горькая усмешка тенью скользнула по Женькиным губам. Вот, оказывается, в чем дело! Он больше не может привозить ее к себе домой и поэтому позаботился о достойном месте для свиданий, поскольку ее «скворечник» никогда не вызывал у него ничего, кроме отвращения. Но была в этом и отрадная сторона: раз он заботится о таких вещах, значит, не собирается в ближайшее время с ней расставаться. Подумав об этом, Женька улыбнулась:
— Пусть все будет так, как ты считаешь нужным. Спасибо, Влад.
Они провели вместе еще около трех часов — вначале осмотрели сад, потом поехали в строительную компанию, где Женьке все-таки предложили на выбор несколько эскизов оформления комнат. А после того как Влад сделал за нее необходимый выбор, они еще объехали несколько мебельных магазинов. Все это очень тяготило Женьку, поскольку утомительным поездкам и покупкам она предпочла бы несколько минут, просто проведенных с Владом наедине. А кроме того, какая-то гнетущая тревога ни на миг не отпускала ее, несмотря ни на что. Женька не знала, с чем это могло быть связано, но ей очень хотелось как можно скорее вернуться домой. Поэтому, расставшись наконец с Владом у своего крыльца, она испытала давно забытое облегчение, какое испытывала лишь в первые дни их знакомства, когда он жил в ее домике, а она уходила работать в парк. Но сейчас у этого чувства была совсем другая причина. И, убедившись, что с собаками все нормально, Женька, прихватив с собой пистолет, побежала к вырубке. Утром ее целью было перехватить на дороге лесовозы, которые должны были отправиться со своим грузом в город. Но теперь время для этого было упущено, и Женька хотела вначале взглянуть, что сейчас происходит на вырубке, а дальше уже действовать по обстановке.
По мере того как она приближалась к вырубке, чувство близкой беды, охватившее ее еще в городе, становилось все сильнее. Тревожный сигнал не переставая звучал у Женьки в голове; тревога сдавливала грудь, учащала пульс, леденила руки. Не понимая, что это может быть, последний участок пути до вырубки, Женька не бежала, а кралась, сдерживая свое тревожное нетерпение. Но, вопреки ее ожиданиям, никто в этот раз не устроил на нее никакой засады. Перебегая от дерева к дереву, никем не замеченная, она беспрепятственно добралась до лощины… И тут ей все сразу стало понятно. Грудь пронзила острая боль, как будто кто-то хлестнул по обнаженному сердцу раскаленным кнутом. Обхватив елку, возле которой стояла, Женька привалилась к ней в полуобморочном состоянии. Сквозь слезы, застилающие глаза, она видела все. У нее не осталось ни дня, она опоздала. Мужики не стали возиться с растущими в лощине деревьями. Они просто пригнали тот самый «броневик», который расчищал им когда-то дорогу сюда, и повалили их все. И по образовавшемуся настилу свободно перебрались с того края лощины на этот. Не желая верить своим глазам, Женька смотрела на уже спиленные по эту сторону деревья. ЕЕ деревья. И на упавшую в снег влюбленную пару, с которой один из лесорубов собирался обрезать ветки. Ель и рябина погибли, как и жили, вместе и даже после смерти не разомкнули своих тесных объятий. Возможно, подумала Женька, вчера они прощались с ней, уже зная об ожидающей их судьбе…
Лесоруб подошел и начал спиливать своей надсадно ревущей пилой протянутые друг к другу ветки обоих деревьев. А его напарник уже нацеливался свалить одну из тех елок, которые росли вокруг старой патриаршей ели, охраняющей бьющий из земли родник. Глядя на это, Женька в гневе стиснула зубы. Слезы высохли сами собой. И, оставив свое укрытие, она короткими перебежками устремилась к лощине. Наследить она не боялась — снег был укатан и вытоптан до такой степени, что даже при большом желании на нем больше невозможно было оставить следов. Не боялась она сегодня и того, что ее могут заметить. Если с ней что-то случится, подумала Женька, Влад позаботится о собаках, ведь он обещал. А она, что бы ни случилось, не позволит разъединить рябину и ель, и не даст тракторам утрамбовать своими гусеницами родник, и не допустит больше гибели ни одного из своих деревьев. И неважно, какой ценой придется этого добиваться, потому что теперь она была готова на все.
