— Мне торт, — сразу сказала бабуля.
— Бери лучше корзину, ба, — посоветовала я. — Закатишь с женихом в горах пикник!
— Кстати, о женихах, — не осталась в долгу бабуля. — Что-то я не вижу среди нас Дениса Кулебякина! Твой жених вообще в курсе того, что ты умчалась в страну вкусных хинкали и пылких мужчин?
— Они поссорились, — ответила за меня Алка.
— Трошкина, молчи, — прошипела я сквозь зубы.
Но где там!
Как молчать, когда речь о чужих женихах!
Мы только о своем тут помалкиваем, как рыба об лед!
— Кулебякин больше не хочет жить с Инкой во грехе и требует узаконить отношения! — сдала меня подружка.
Я прикрыла глаза ладонью.
Ну, сейчас начнется…
— Какой молодец! — восхитился папуля. — А вот ты, дочь…
— Какой негодяй! — возмутилась бабуля. — В наше прогрессивное время, когда каждая женщина вправе выбирать свою судьбу…
— Какая прелесть! — захлопала в ладоши мамуля. — Такой очаровательный повод для ссоры обещает незабываемое примирение!
— Какая гнусность! — перекрывая прочие речи, вознегодовала я. — Лишать меня аппетита неприятным разговором — и все для чего? Чтобы самим съесть побольше этих божественно вкусных сырников?!
Папуля, обезоруженный комплиментом, моментально сменил и выражение лица, и тему:
— Кому добавки?
— Надо же, как ловко ты их обезвредила! — восхищенно нашептала мне Трошкина.
— Опыт — лучший заслуженный учитель, — кивнула я. — Я же тридцать с лишним лет живу в этом сумасшедшем доме! Ты тоже научишься.
— Если вообще вольюсь в семью.
Алка закручинилась было, но старейшие обитатели нашего сумасшедшего дома быстро вернули ей жизненный тонус:
— Итак, какие у нас планы? — спросил папуля, завершив победоносную кампанию по тотальной зачистке противня с домашними мюсли. — Аллочка, Дюшенька, куда в Тбилиси нужно идти первым делом?
— В винный магазин, — предложила я. — А дальше уже куда угодно, без разницы, все равно хорошо будет.
— Сказано с подкупающей прямотой, — хихикнула бабуля.
— Хотя мне как-то странно это слышать из уст юной девушки, — поджал губы папуля.
— А где ближайший винный магазин? — деловито уточнила мамуля.
— Я бы посоветовала первым делом съездить в крепость Нарикала, — дипломатично сказала Трошкина.
Я посмотрела на нее, как на предателя.
В крепость ей первым делом!
Ну да, можно подумать!
Сама-то до сих пор дальше того самого винного магазина и не выбиралась!
— Да! Едем в крепость! — папуля встал из-за стола с таким решительным видом, словно для осмотра крепости ее надо было взять штурмом. — А в винный магазин — на обратном пути. Девочки, вы с нами?
— Я с вами! — с готовностью откликнулась я, незаметно показав язык Трошкиной. — Я эту самую крепость еще не видела.
Трошкина скривилась.
— А тебе, дорогая, придется дома посидеть, — сказала я ей. — Ключ-то у нас один, если мы уйдем все разом, Зяма не сможет попасть в дом.
— Я посижу, конечно, — вздохнула Алка и унылым хвостиком поплелась было за мной, но была задержана папулей.
— Аллочка, детка, а когда вернется Зяма? — спросил глава семьи.
— Ну-у-у-у…
Трошкина замялась.
Пришлось ее выручать:
— Папуля, ты же понимаешь, что размах мужской тусовки прямо пропорционален литражу имеющегося спиртного, а в этих краях вино льется рекой, так что грузинский мальчишник вполне может оказаться затяжным, как телешоу «Дом-2»!
— Это я, конечно, понимаю. — Родитель кивнул. — Настоящее мужское братство и все такое… Но ведь негоже оставлять молодую жену в одиночестве сразу после свадьбы!
— А она и не одна, она с нами, в кругу любящей семьи! — Я обняла подружку за плечики, как бы символизируя пресловутый семейный круг.
— И мне с вами очень хорошо, — поспешно добавила Трошкина.
А потом по моему методу добила папулю контрольным выстрелом:
— Кстати, дядя Боря, вы не расскажете мне рецепт подливки, которую сделали сегодня к сырникам? Она была такая вкусная!
— О, это очень просто!
Польщенный кулинар моментально забыл о такой несущественной мелочи, как блудный сын.
— Запоминай: один стакан сметаны, два пакетика ванилина и пять столовых ложек меда…
— Смешать, но не взбалтывать, — пробормотала я.
И насторожилась:
— Стоп, а мед откуда?
Папуля посмотрел на меня удивленно:
— Как — откуда? Из банки, конечно! Кстати, вы, девочки, молодцы, настоящие хозяюшки! Вот уж не ожидал, что вы привезете с собой какие-то съестные припасы.
— Ты использовал мед из банки в корзинке? — Я расстроилась.
— Из какой корзинки? — не понял папуля.
— Из ивовой корзинки, завернутой в целлофан, завязанный алой лентой?
— Что, что ты говоришь про алую ленту? Ее нельзя было брать? Извини, я не знала!
Из гостиной выглянула мамуля, одетая в стиле хиппи — в длинное холщовое платье с ручной вышивкой и сандалии с колокольчиками. На шее у модницы висели деревянные бусики, на запястьях болтались браслетики, а распущенные волосы удерживала головная повязка из той самой красной атласной ленты.
Я вздохнула.
Вернуть ленту на место не получится — мамуля не позволит разрушить ансамбль.
— А что про корзину? — подала голос бабуля, чинно ожидающая сигнала выступать, восседая на диване.
Я перевела взгляд на нее и вздохнула снова.
Кокетливая старушка нарядилась в бирюзовое сатиновое платье в стиле бохо, а в качестве аксессуаров приготовила соломенную шляпу и ту самую плетеную корзину.
— По дороге купим все необходимое для пикника на природе, — объяснила бабуля, заметив, что на корзине мой взгляд зафиксировался.
— Можем взять с собой сырники, — предложил папуля. — Я много нажарил, они еще остались. Надо съесть, пока свежие.
— Сырники и пикник на холмах Грузии как-то не сочетаются, — покривилась бабуля.
— Так, а мед где? — спросила я. — Вы куда банку дели, экспроприаторы?
— Мед в шкафчике на кухне, — ответила папуля. — А что такое? Его нельзя было есть? С ним что-то не так?
Я сходила на кухню и посмотрела на банку.
Меда папуля из нее взял совсем немножко, образовавшуюся на поверхности ямку можно было загладить, и никто бы и не подумал, что продукт уже кто-то трогал.
