* * *
Артем Сиволап явился через пятнадцать минут после того, как
разгневанные родственники покинули квартиру.
– Вы привезли оператора Корнеева? – спросила Катя в трубку
домофона.
– Да, конечно. Корнеев со мной.
Катя нажала кнопку, они поднялись в квартиру.
– Артем, – обратилась она к Сиволапу, – у меня к вам
просьба. Пожалуйста, подождите минут десять. Мне надо поговорить… – Она
вопросительно взглянула на оператора.
– Игорь, – представился тот.
– Мне надо поговорить с Игорем наедине. А потом я отвечу на
все ваши вопросы.
Сиволап был удивлен, обиженно фыркнул, но согласился
подождать в другой комнате.
– Ваш коллега – человек непредсказуемый, он зарабатывает
деньги на скандалах и может переврать любые мои слова, – начала Катя, когда они
остались вдвоем с оператором, – поэтому я решила поговорить с вами. Когда вы
были здесь в воскресенье, вы снимали бомжа Бориску. Я знаю, что он мог видеть
убийцу моего мужа, но побеседовать с ним не успела. Он умер, отравился этиловым
спиртом. Как-то очень уж вовремя умер… Игорь уже знал о смерти бомжа. Конечно,
дело обычное, и все-таки действительно странно… – Нет, – покачал он головой, –
бомж не рассказал нам ничего. Он только начал, но слишком долго раскачивался,
утопал в ненужных подробностях, требовал деньги вперед. А тут еще кончилась
кассета, сел аккумулятор. В общем, не получилось.
– Странное ощущение, – сказала она задумчиво, – все
постоянно ускользает из рук. Ничего не получается ни у меня, ни у других.
– Но ведь уже арестовали ту женщину, вроде бы все ясно, –
пожал плечами Игорь.
– Я сомневаюсь, что убила она, – быстро произнесла Катя.
– Вы сомневаетесь? – удивился Игорь. – Но все доказано, я,
конечно, не настолько в курсе этого дела, но слышал, у следствия никаких
сомнений.
– А у меня есть сомнения.
– Это странно, – пожал плечами Корнеев, – знаете, Екатерина
Филипповна, я могу рассказать вам кое-что. Думаю, вам это будет интересно. Моя
мама работает медсестрой в Институте Ганнушкина. Именно туда попала бабушка
Ольги Гуськовой, когда ее арестовали. Вы, вероятно знаете, там главная улика –
пистолет. Так вот, старушка вспомнила, что накануне к ним в дом приходил
молодой человек, который мог взять пистолет. Я связался со знакомым из
пресс-центра МВД, оперативник уже поговорил со старушкой. Не знаю, что это
даст, у бабушки старческий маразм, она вовсе не свидетель, и все-таки… –
Значит, молодой человек, – задумчиво произнесла Катя, – а можно подробней?
– Попробую, – кивнул Игорь, – только не получился бы у нас
испорченный телефон. Моя мама изложила мне то, что ей рассказала старушка,
теперь я буду пересказывать вам. Наверняка оперативник получил более точную
информацию, он говорил непосредственно с бабушкой.
– Ну, со мной-то он вряд ли станет делиться этой точной
информацией, – улыбнулась Катя, – он ведь уверен, это не мое дело. Возможно, он
прав. Однако вы все-таки расскажите.
Игорь расссказал все, что помнил, – про пистолет
офицера-пограничника, погибшего в Афганистане, про черную кожаную кепку и про
гуманитарную помощь. Он еще раз убедился, как все это странно и не похоже на
правду. Нет, старушка вряд ли врала, а вот молодой человек был какой-то
ненастоящий.
– Однако он должен был заранее знать, что в доме есть
пистолет и где именно он лежит, – заметила Катя.
На пороге возник Сиволап, который явно потерял терпение:
– Ну мы работаем или как? – обратился он к Корнееву.
– Какие вопросы вы хотели мне задать, Артем? – мягко
улыбнулась Катя.
– Так давайте уж сразу перед камерой! – засуетился Сиволап.
– Хорошо, – со странной легкостью согласилась она, – давайте
перед камерой.
Самым светлым местом в квартире была комната для занятий
балетом.
– Вот, отлично! На фоне балетного станка! – обрадовался
Артем. – Екатерина Филипповна, наша программа выражает вам свое искреннее
соболезнование, – затараторил он, когда Игорь включил камеру. – Что вы думаете
по поводу убийства вашего мужа?
– Соболезнования вашей программы мне совершенно не нужны, –
сказала Катя, глядя в камеру с улыбкой, – я терпеть не могу вашу программу,
считаю ее хамской и глубоко безнравственной. А по поводу убийства моего мужа я
ничего не думаю. Для меня это большое горе.
– Насколько неожиданной для вас стала новость о том, что
вашего мужа убила его любовница? – продолжил Сиволап, ничуть не смутившись.
– А разве у моего мужа была любовница? – Катя удивленно
вскинула брови. – Очень интересно. Наверное, вы лучше меня знаете подробности?
Это ведь ваша работа – рыться в чужом грязном белье.
Довольно скоро стало ясно, что в эфир это пускать нельзя.
Орлова откровенно издевалась над корреспондентом. Такого с Сиволапом еще не
было. От него убегали, на него орали, и даже били, и даже подавали в суд. Но
чтобы человек согласился дать интервью, а потом перед камерой с любезной
улыбкой говорил гадости в адрес программы и Артема лично – такого еще не
случалось.
* * *
В районном отделении в Конькове майору с Петровки с чистой душой
передали все документы по трупу, обнаруженному на пустыре.
«Вряд ли она сама пошла бы ночью на пустырь. Зачем ей? –
думал Кузьменко, просматривая протоколы и заключения экспертов, составленные,
мягко говоря, халтурно. – Зачем молодой женщине идти ночью на заброшенный
пустырь? Однако ее туда могли привезти на машине. Живую или уже мертвую.
Человек на машине вряд ли позарился бы на те дешевые украшения и мелкие деньги,
которые были при убитой. Конечно, у нее могли быть и большие деньги.
Предположим, доллары. Она попросила у матери десять тысяч на всякий случай,
чтобы не менять доллары. Но и тогда вряд ли человек, убивший ее ради большой
суммы, прихватил бы дешевые сережки и десять тысяч. Шальной алкаш, наркоман
утащил бы все – пачку сигарет „Магна“, в которой осталось четыре штуки,
одноразовую зажигалку. Разве что на бумажку от шоколадки не позарился бы. Но,
вероятно, он просто взял бы всю сумку. Что-то здесь не то…»
Иван нашел наконец определение тому смутному, неприятному
чувству, которое не покидало его все эти дни: инсценировка.
В тот же день Кузьменко отправился к матери убитой. Элла
Анатольевна повторила ему почти дословно все, что уже рассказывала Кате и Паше.
– Элла Анатольевна, не могли бы вспомнить, где именно
Светлана назначила встречу? – спросил майор.
