Книга Место под солнцем, страница 40. Автор книги Полина Дашкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Место под солнцем»

Cтраница 40

– Действительно, целая толпа. Но Бог с ними. Сегодня вообще ужасный день, с самого утра. Знаете, бывает, утром испортится настроение от какой-нибудь ерунды. И весь день кувырком.

– А что случилось утром? – спросил Паша, останавливая машину у своего дома.

Дождь все шел. В пустом старом дворе горел единственный фонарь. Ветер усилился. Катя застегнула пиджак и поежилась.

– Утром ничего особенного не случилось, – сказала она, поправляя волосы, – такая ерунда, что и рассказывать не стоит. У вас есть зонтик?

– Катя, вы уверены, что хотите гулять в такую погоду? – спросил Паша. – Зонтик есть у меня дома. Мы можем подняться, взять его, а потом опять выйти.

– Нет, – вздохнула Катя, – пожалуй, гулять не стоит. Почему-то всегда, когда мне хочется просто побродить, подышать воздухом, идет дождь. А если зима, то начинается метель, или все тает и грязь по колено. Давайте поднимемся к вам, выпьем чаю, потом я вызову такси, доеду до театра, а оттуда домой на машине.

– Зачем такси? Я вас довезу до театра.

– Спасибо. А мы у вас дома никого не разбудим?

– Нет. Я живу один.

– Давно?

– Пять лет. С тех пор, как развелся с женой.

– А родители?

– Мама умерла, у отца другая семья. У меня есть сводный брат, которому восемь лет.

Лифт был такой маленький и тесный, что пришлось встать совсем близко, соприкоснуться плечами. Повисла неловкая пауза. Старый, исписанный ругательствами, пропахший мочой и дешевым табаком лифт с черными обугленными дырками вместо кнопок вползал на шестой этаж почти целую вечность. И оба молчали, стараясь не встретиться взглядами, будто виноваты в чем-то.

Когда лифт наконец остановился, у Кати в сумочке затренькал радиотелефон. Она вытащила его, хотела ответить, но раздумала, отключила сигнал.

– Это, наверное, ваш муж, – осторожно заметил Паша. – Он ведь не знает, где вы. Будет волноваться.

– Ну и пусть поволнуется. Ему полезно. Паша ничего не ответил. В квартире было тихо, темно, и Катя, едва переступив порог, сразу почувствовала: да, он действительно живет здесь один уже много лет. Паша зажег свет в прихожей и сразу как-то нервно, преувеличенно засуетился, стал искать тапочки, вспомнил, что их нет, только толстые старые шерстяные носки, которые предлагать даме неудобно.

– Ничего, – натянуто улыбнулась Катя, – я могу босиком. У вас очень чисто.

– Нет, ни в коем случае, пол занозистый. Оставайтесь в туфлях… Вы уверены, что не хотите есть? Я могу быстренько приготовить… Что же я могу приготовить? – Он кинулся на кухню.

Катя осталась в прихожей, вытащила шпильки из растрепанного пучка, достала щетку, принялась расчесывать волосы у потрескавшегося овального зеркала и услышала, как в кухне чмокнула дверца холодильника, потом что-то с грохотом упало, но не разбилось.

– Паша, ничего не надо готовить, – крикнула она, глядя в зеркало, – только чай или кофе.

– А что лучше?

– Пожалуй, кофе. Если у вас есть молотый. Растворимый я не пью.

– Я тоже терпеть не могу растворимый кофе. Знаете, оказывается, есть сыр, правда, он почти засох, банка маслин, сосиски и немного квашеной капусты. А сахар, кажется, кончился.

Он вышел из кухни с целлофановым мешком, в котором сиротливо скорчились две потемневшие сосиски.

– Паша, ничего не надо, честное слово. Только кофе.

– Если бы я знал, что сегодня так получится… Я почти не ем дома, только завтракаю. Давайте, я вам пока музыку поставлю, вы посидите, отдохните, а я сварю кофе. Если вы любите сладкий, у меня где-то был мед.

– Да, кофе на меду – это замечательно, – улыбнулась Катя, – а если добавить немножко гвоздики, знаете, в зерна, в мельницу, буквально три штучки, три сухие гвоздичинки… Очень вкусно.

– У меня нет гвоздики. Вообще никаких пряностей нет. Но я обязательно куплю и попробую сделать, как вы сказали.

Он проводил ее в большую, почти пустую комнату. Посередине, на круглом одноногом журнальном столике прошлого века, светился экран включенного ноутбука. В голубоватом тумане плавали бледные рыбки.

На огромном письменном столе у окна стоял еще один компьютер, стационарный, выключенный, с черным глухим экраном.

Два кресла, одно солидное, кожаное, другое – образца семидесятых, хлипкое, неудобное и скрипучее на вид. В углу, прямо на полу, – большая новая, явно дорогая стереоустановка, рядом, на специальной тумбе, – телевизор и видеомагнитофон. Антикварный, но страшно облезлый буфет не имел ни одной дверцы и был заполнен книгами, аудиои видеокассетами и компакт-дисками.

– Что вам поставить? Какую вы любите музыку?

– Есть у вас старый классический джаз? – спросила Катя, усаживаясь в огромное кожаное кресло.

– Глен Миллер, Луи Армстронг, Элла Фицжеральд, – стал быстро перечислять Паша, – но я лучше поставлю то, чего вы точно никогда не слышали.

– Ну, это вряд ли, – покачала головой Катя, – из старого джаза я знаю почти все. Во всяком случае, то, что можно считать классикой.

– Уверены? Вот я поставлю, а вы мне скажете, слышали или нет. Могу спорить на что угодно, вы это услышите впервые.

– Хорошо, ставьте. Я через три минуты назову вам исполнителя.

– Ну ладно, – кивнул Паша, – я ставлю, – только вы не смотрите.

– Очень надо! – Катя зажмурилась. – Ставьте! Через минуту нежный тенор запел по-английски про сонную реку Миссисипи, по которой медленно плывет пароход.

– Паша, так мы поспорили или нет? – спросила Катя, не открывая глаз.

– Конечно, поспорили!

– На что?

– На что хотите!

– Хочу на эту кассету!

– Пожалуйста!

– Это негритянский квартет «Инк спотс» – «Чернильные пятна». Середина сороковых – начало пятидесятых! – выпалила Катя и открыла глаза.

Паша стоял посреди комнаты, все еще держа в руках пакет с сосисками.

– На самом деле нечестно было спорить, – улыбнулась Катя. – С моей стороны нечестно. Вы ведь спорили бескорыстно. А я действительно знаю классический джаз. Не расстраивайтесь, я не буду отнимать у вас кассету. Я знаю, она очень редкая. Перепишу и отдам. А эти сосиски лучше выкинуть. На них больно смотреть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация