– Слушай, а короче нельзя? – перебил оператор Игорь Корнеев.
Он чувствовал, что у камеры скоро сядет аккумулятор, к тому же кончалась
кассета.
– Да ты не торопи меня, – обиделся Бориска, – это такое
дело, тут детали важны. Детали. Ну и вот, значит. А Сивка, ну никак, сволочь,
не отвяжется. Я ей грю, ты, грю, Сивка, не баба, а репейник, в натуре. Прям так
и сказал. Прикинь? Она со мной сейчас живет. У, зверь-баба! А как выпьет – ну
ваще, животное, не женщина. Все от нее прятать надо. Я вот и смеситель этот
тоже припрятал в укромном местечке. Разыскал его ночью у забора, почистил,
культурно в газетку завернул. И тут как раз вижу – фигура. Ну, глаза-то к
темноте привыкли, значит, я и разглядел. Стоит за кустами, там, где они повыше
и погуще. Не курит, не ссыт, просто стоит и на подъезд смотрит.
– Кто стоит? – спросил Сиволап, затаив дыхание.
– Да подожди ты, – поморщился бомж, – не гони, не запрягал.
Ну и вот, я насчет смесителя заранее с мужиком одним уже договорился, чтобы,
значит, самому на рынок не переть, он завтра у меня смеситель возьмет. А
покамест я припрятал… Она, Сивка-то, раньше в овощном работала кассиршей. Ну и
эт-та, недостача у ней вышла. Посадили, срок, значит, дали, все как положено. А
видная была баба, ух… – Бориска сладко зажмурился, а потом с лирической
хрипотцой, на выдохе, пропел:
– Пр-рашли га-ада, та-амительно и скучно… На этот раз
терпение потерял Артем Сиволап. Он понимал, хитрый бомж морочит им голову.
Тянет время, то есть вытягивает деньги. Самое обидное, что они послушались его,
ушли в соседний двор и теперь наверняка пропустят Орлову. А где ее потом
ловить? Как застать тепленькую, врасплох?
Гаденыш Бориска напустил таинственности, стал говорить, что
киллер либо его люди могут сейчас следить за подъездом, и он, Бориска, здорово
рискует, ибо вдруг киллер тоже заметил его? Вот увидит сейчас, как Бориска с
телевидением общается, вспомнит, мол, тусовался Бориска у забора, смекнет, что
неспроста.
– Игорь, выключай камеру. Надоело. Все он врет, – жестко
сказал Сиволап, – никого он здесь не видел. Тоже, нашел придурков!
– Да вы эт-та, в натуре, мужики! – возмутился Бориска. – Я ж
как лучше хотел, все в деталях, как положено! А вы прям как эти все равно… Я от
вас, между прочим, еще ничего не поимел! Никакого авансу! Давай аванс, начну
короче!
Диалог мог продолжаться бесконечно. Но аккумулятор сел, и
кассета кончилась. Игорь зачехлил камеру и, ни слова не говоря, решительно
направился назад, в соседний двор, где они оставили машину. Ему все это
смертельно надоело, к тому же он должен был прямо сейчас, сию минуту, съесть и
выпить что-нибудь горячее. Желудок болел нестерпимо.
– Ну чего, мужики, в натуре, хотя бы на чекушку дайте! –
заканючил Бориска, преграждая путь Сиволапу, который, зло выругавшись, шагнул
вслед за оператором.
– Обойдешься! – рявкнул Артем. – Катись отсюда!
– Ну ты, Косолапый, дай на чекушку! Я ж сколько времени на
вас потратил! Дай, а? Не будь жмотом, в натуре!
– Отвяжись. Не заработал.
Брезгливо остранив Бориску, он догнал оператора. У них за
спиной слышалась унылая матерщина.
– Не хотите – не надо! Я кому-нибудь еще эту феньку загоню!
Я видел и могу подробненько обсказать, в натуре, кто фраерка кончил! Видел и
могу, в натуре… – Вот именно, что фенька, – ворчал Игорь, – так я и знал. Вечно
ты… – Что я?! Ну что я?! У всех бывают обломы. Если сейчас еще и Орлову
упустим… Артем Сиволап злился не меньше Игоря Корнеева. Он тоже успел
проголодаться. Одно хорошо, хватило ума не дать халявщику-бомжу ни копейки
вперед. И, все-таки неприятно щекотала нервы шальная мыслишка: а если бомж не
соврал? Если он действительно видел человека, который стрелял в Глеба
Калашникова?
– Тебе чего взять? – спросил Корнеев.
– А, на твое усмотрение, – махнул рукой Сиволап.
Игорь отдал ему камеру, а сам побежал к ближайшему ларьку.
Он еще утром, когда они проезжали по переулку, приметил ларек, на котором было
написано «Куры-гриль». Ничего ему сейчас не надо было от жизни, кроме этой
горячей мясистой курицы со стаканом сладкого крепкого чая.
Уложив камеру в машину, Артем не спеша обошел детскую
площадку, внимательно оглядел забор. Он знал: стреляли из кустов. Да, вот
отсюда лучше всего просматривается подъезд. Кустарник, огибающий полукругом
детскую площадку, совсем негустой и невысокий. Чтобы хорошо спрятаться, даже в
темноте, киллер должен был стоять за двумя старыми разросшимися акациями, у
песочницы. Артем представил, как неизвестный с пистолетом стоял здесь ночью и
ждал. Вряд ли кто-то мог его увидеть, а тем более разглядеть лицо в темноте.
Ближайший фонарь висит над подъездом. Нет, все врет бомж Бориска… Медленно
повернув голову, Артем заметил маленькое черное окошко в сказочном детском
теремке. Окошко было расположено достаточно высоко, под крышей домика, и
глядело оно именно туда, где стоял сейчас Артем и где пару дней назад ждал
Глеба Калашникова неизвестный киллер.
Морщась от нестерпимой вони, Сиволап заглянул в детский
теремок, пригнулся, зажал нос, вошел. Да, из маленького круглого окошка отлично
просматривается то место, где должен был стоять киллер. Даже при полной темноте
можно разглядеть силуэт, профиль. А полной темноты в московских дворах не
бывает.
Внутри домика были прибиты к стенам две доски – низенькие
скамеечки. Артем присел на корточки и, сам не зная зачем, посветил зажигалкой.
Под одной из скамеек, в углу, лежал газетный сверток. Сиволап поддел его ногой.
Это оказался смеситель, небольшой, никелированный, почти новый. Он был
тщательно завернут в несколько слоев газеты. Вот он, бомжовский тайник,
Борискина заначка.
Артем вдруг представил себе, как в полночь шарил хитрый бомж
у забора, потом залез в сказочный теремок, припрятать ценную находку от
грозного ока сожительницы Сивки. Мог он заметить человека во дворе? Запросто.
А потом, пока возился в домике, в вонючей темноте, выглянул
случайно в круглое окошко под крышей. Отличный наблюдательный пункт.
Просматривается не только место у акаций, где стоял киллер, но и кусок площадки
перед подъездом, и сам подъезд. Артем все это представил себе так живо, так
ясно, что даже под ложечкой засосало от предчувствия шикарного эксклюзива.
Сиволап припал к круглому окошку, забыл о вони, о том, что
успел вляпаться ногой в новом замшевом ботинке в кучу дерьма, которую кто-то
наложил прямо посерединке сказочного домика. Он увидел, как подъехала машина.
Белый «Форд» балерины Орловой. И в первый момент даже не сообразил, что она и
правда подъехала, ловко вписалась между вишневым джипом и бежевой «Волгой».
Орлова вышла из машины и направилась к подъезду.
Опомнившись, Артем выскочил из домика, в три прыжка настиг балерину, влетел на
ступеньки.
