Горбачев встречался с Рейганом. Вся Москва, оторвавшись от
свежих страниц «Огонька» и «Нового мира», прихлебывая чай из аптечных травок,
замирала у телеэкранов, ждала, о чем договорятся два президента двух великих
держав. Каждое их слово приобретало эпохальный смысл, от слов скрипела земная
ось, загорались счастливые звезды новых, жадных молодых говорунов, в том числе
и доктора экономических наук Егора Баринова, в которого была влюблена без
памяти двадцатилетняя артистка балета Катенька Орлова… Вспыхнула и погасла
яркая осень, голый ледяной ноябрь отсвистел простудными ветрами, навалилась
зима, потом пришел апрель с ночными заморозками, с чистыми сказочно-голубыми
прогалинами в низком московском небе. Серебряная верба уступила место суховатой
мелкой мимозе, потом появились фиалки, мятые нежные букетики в упругих листьях,
туго перетянутые черными катушечными нитками.
Катя репетировала Джульетту, танцевала ведущие партии в
лучших спектаклях, готовила «Шопениану» для концерта в честь Девятнадцатой
партконференции.
Конференцию все ждали с суеверным ужасом, говорили, что от
нее зависит все, боялись голода и гражданской войны. Экономист Егор Баринов
выступал по телевизору и слишком смело отвечал на острые вопросы
корреспондента. На следующее утро передача обсуждалась по всей Москве, в том
числе и в театре Русского классического балета. Старенькая костюмерша
многозначительно косилась на Катю. Девочки из кордебалета задыхались жгучей
завистью: мало того, что прима, у нее еще с самим Бариновым любовь… Катя
старалась не касаться вспухающих, горячих, как воспаленные железы, опасных
театральных интриг. Это не всегда удавалось, она нервничала, но не слишком.
Дипломатически умный Егорушка давал дельные советы, и все решалось легко.
Микробиолог Ксения Сергеевна Баринова вернулась из
Вашингтона вместе с сыном, потом опять куда-то уехала. Катя этого даже не
заметила. Семейная жизнь ее любимого Егорушки была где-то далеко, словно на
другой планете.
Егор Баринов возглавил какую-то новорожденную партию,
красиво говорил на митингах и с телеэкрана, наживал врагов, терял друзей,
обрастал преданными соратниками.
В конце мая восемьдесят восьмого он улетал в Афины, на
международную конференцию, и каким-то чудом умудрился за несколько дней до
отлета сделать Кате греческую визу. Конференция продолжалась всего четыре дня,
из Афин они на неделю отправились в небольшой курортный городок, знакомый
сотрудник советского посольства помог им что-то там организовать и оформить.
В крошечной гостинице по утрам пахло цветами и морем. Они
плавали с аквалангами, ужинали в уютных ресторанчиках, ели жаренных на углях
морских гадов, пили легкое кисловатое вино. Однажды отправились на экскурсию в
горную деревню, на фольклорный праздник.
Под ослепительным небом, у мрачных маленьких домов из
грубого серого камня, сидели старухи в черном, задумчиво улыбались, вязали
крючками белоснежные кружевные скатерти. Баринов накупил Кате множество
забавных ненужных сувениров, снимал ее на фоне серых камней и черных старух.
Потом на открытой площадке перед немецкими и английскими туристами ансамбль в
национальных костюмах отплясывал сиртаки.
Глава 2
Ритм танца нарастал медленно, исподволь, зрители сами не
замечали, как заводились, шалели, начинали притопывать, хлопать в такт. Кто-то
выскакивал на сцену, неуклюже вплетался в хоровод. Катя тоже не выдержала,
проскользнула сквозь толпу, понеслась по сцене. Греческие танцоры расступились,
замерли удивленно и восхищенно. Катя просолировала всего несколько минут,
поклонилась, спрыгнула вниз. Ей долго аплодировали и зрители, и артисты, ее
пытались вернуть на сцену, но она растворилась в возбужденной толпе, пробралась
к своему столику, уткнулась лицом в горячее сильное плечо Егора.
– Вернитесь, мисс, вы гениальная танцовщица! – обратилась к
ней с соседнего столика пожилая англичанка.
– Да, мы не видели ничего подобного! Кто вы? Из какой
страны? – закивали два старичка, спутники английской леди.
– Я из России, – ответила Катя.
– О, Россия… Великий русский балет… Пожалуйста, станцуйте
для нас еще. Здесь всем можно выходить на сцену, вернитесь, мы хотим снять вас
на видео.
– Нет, – улыбнулась Катя, – я только зритель. Я приехала
отдыхать, а не танцевать.
Егор целовал ее маленькое раскрасневшееся лицо и шепнул:
– Может, и правда вернешься на сцену, малыш? Катя ничего не
ответила, на сцену не вернулась, досматривала костюмированное пышное
представление из зала, жадно прихлебывала ледяное белое вино, хлопала в ладоши.
Это был красивый, азартный, но чужой спектакль… Потом на все
лето Катя с театром уехала на гастроли, были София, Варшава, Прага, Берлин.
Танцуя Джульетту на сцене берлинского театра «Комише-опер», она вдруг увидела в
переполненном зале своего Егорушку. Он вырвался в Германию всего на два дня.
Незаметно пришла осень.
Они опять играли в теннис на закрытом, корте в Лужниках,
скакали по ярким опавшим листьям на гнедых жеребцах. Легко и весело пролетел
сырой гриппозный ноябрь. Приближался самый любимый Катин праздник. Новый год.
Она с детства привыкла готовиться к нему заранее, продумывала, какое наденет
платье, какие кому подарит подарки, а главное – с кем встретит.
Это очень важно. Одна таинственная ночь закладывает основу
целого года жизни, огромного, бесконечного года. Катя верила, что в новогоднюю
ночь будущее лежит на ладони живым теплым комочком, как новорожденный котенок,
и если спугнешь его – неудачным нарядом, плохим настроением, чужими случайными
людьми, то потом уже ничего не поправишь.
Тридцать первого декабря был утренний детский спектакль.
Танцевали «Щелкунчика». В два часа дня Катя сняла грим, приняла душ в театре,
переоделась, поздравила коллег с наступающим и отправилась домой. Продуманные,
красивые подарки были готовы давно, еще с лета. Катя все заранее купила за
границей, на гастролях. Московские магазины в восемьдесят восьмом были
безнадежно пусты.
Перед долгой новогодней ночью она собиралась немного
поспать, полежать в ванной с какой-нибудь маской на лице, вымыть и уложить
волосы и вообще почистить перышки, чтобы стать по-новогоднему красивой.
Часов до девяти она посидит с родителями, а потом отправится
на своем «жигуленке» к Егорушке. Он все приготовит и будет ждать ее у себя.
Жена-биологиня опять укатила куда-то за границу, у сына своя компания, он не
появится дома еще несколько дней. Они встретят Новый год вдвоем, только вдвоем.
Им никто другой не нужен, а завтра, отоспавшись, отправятся в гости к близкому
другу Егора, пресс-аташе посольства Норвегии. Милейший, добродушный Хансен с
седой бородкой и налитым пивом брюшком устраивает первого января маленькую
интимную вечеринку. Только близкие друзья, самые близкие, легкая закуска,
фрукты, много музыки и смеха… Около семи вечера в гости к родителям пришли
Ка.лашниковы, дядя Костя, тетя Надя и Глеб. Взрослые собирались встретить Новый
год вместе, дети отчаливали на ночь. Глеб уезжал на дачу в Переделкино, где его
ждала шумная компания. Он заранее отправил туда несколько своих девочек, чтобы
все приготовили, накрыли стол.
