Книга Место под солнцем, страница 95. Автор книги Полина Дашкова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Место под солнцем»

Cтраница 95

– Ох, какой ты серьезный. Сразу тебе деньги. А доказательства есть у тебя? Думаешь, на слово поверят?

– Поверят, еще как! Все расскажу, в подробностях.

– Ты и подробности знаешь?

– Знаю. Я все видел. Сидел вот в этом теремке и все видел. Так что ты мне лапшу на уши не вешай. Давай деньги, и разойдемся навек.

– Навек ли? Вот дам я тебе сейчас тысячу, ты потратишь, захочется тебе еще, опять письма станешь писать.

– Нет. Все почестному. Я не какой-нибудь там….

– Интересно, и что ты собираешься делать с косушкой? Это ведь сумма-то серьезная.

– Да уж найду что. Тебя не касается.

– Почему же не касается? Меня как раз очень интересуют твои планы на будущее.

– В деревню уеду, в натуре, – нервно сглотнул Бориска, – надоел мне этот поганый город. Уеду на свежий воздух. Дом куплю.

Он вдруг подумал, что убийца – первый человек, с которым он делится своими сокровенными планами. Ни с кем еще не делился, ни с Сивкой, ни с дворником Саидычем. А убийце все выкладывает как на духу, чисто по-человечески. Вот ведь, интересные бывают повороты, в натуре… – Ладно, верю. А выпить тебе не мешает. Нервничаешь сильно, к тому же такое дело грех не обмыть. Деньги у меня в машине. Сиди здесь, сейчас принесу. Чтобы скучно не было, вот тебе, держи.

В руках у Бориски оказалась поллитровка «Столичной». Она была холодненькая, и у Бориски опять защекотало в носу, он даже чихнул.

– Будь здоров, доброжелатель. Минут через пятнадцать принесу тебе твою косушку.

Оставшись один, Бориска быстро отвинтил пробку и жадно припал сухими губами к холодному горлышку бутылки.

Глава 23

– Ну как я могу ручаться за слова психически больного человека? У вас, в конце концов, есть свои эксперты. А меня увольте, – доктор Гончар был сильно раздражен и не пытался это скрыть.

– Мне не нужны ваши ручательства, – спокойно и терпеливо объяснял майор Кузьменко, – я прошу вас как специалиста определить степень ее вменяемости, причем не для суда, а для меня лично. Грубо говоря, вы, как врач, можете мне сказать: больная Гуськова совсем ничего не соображает или… – Ничего, кроме бреда, вы от больной Гуськовой не услышите. Она не даст вам полноценных свидетельских показаний. Мне странно, как вы, юрист, этого не понимаете.

– И тем не менее мне необходимо побеседовать с Гуськовой. Никто не собирается использовать ее показания как свидетельские на суде. Это оперативная информация, не более.

– Ну, если бред можно считать оперативной информацией, в таком случае – пожалуйста. Делайте что хотите. Только не в моем кабинете. – Гончар демонстративно уткнулся в бумаги.

– А где?

– В ординаторской, в процедурной, во дворе – где угодно.

Это было уже откровенным хамством. Но Кузьменко стерпел. Он догадывался, что завотделением уперся, как осел, просто так, для собственного удовольствия. У него тяжелая нервная работа, он каждый день имеет дело с сумасшедшими старухами и таким вот дурацком способом выпускает пар, разряжается.

Есть порода людей, которым нравится ставить других в неловкое положение и создавать трудности там, где от них хоть что-то зависит. Ничего не стоит поставить на место такого хама-любителя, но для этого надо опускаться до его уровня и вступать в нудную нервозную перепалку по принципу: «А ты кто такой? Сам дурак!» Ивану было некогда и лень этим заниматься.

«Фиг с тобой, разряжайся, – решил майор, – выведу старушку погулять во двор и спокойно с ней побеседую. Благо погода хорошая».

Иветта Тихоновна сразу его узнала и спросила строго:

– Почему так долго? Я требовала, чтобы вы пришли немедленно. У меня очень важные сведения.

– Простите, раньше не мог, – мягко ответил Иван, – я вас внимательно слушаю. Что вы хотели сообщить?

– Пистолет взял тот мальчик, из Комитета ветеранов Афганистана. А потом кто-то подложил его назад в ящик. Думаю, это сделала жена того человека.

– Иветта Тихоновна, давайте все по порядку, – вздохнул майор, чувствуя, что опять напрасно теряет время.

– По порядку! – фыркнула Гуськова. – То-то я вижу, какой у вас порядок! Сначала надо было разобраться, а потом арестовывать Олю. Здесь плохое питание, а мне надо питаться хорошо. Когда вы ее отпустите, чтобы она меня забрала?

– Иветта Тихоновна, расскажите, пожалуйста, что за мальчик к вам приходил? Как он выглядел?

– Я знала, что этим кончится. Когда люди ведут себя аморально, это всегда плохо кончается. О ней уже пишут в газете! Хорошо, что ее родители не дожили до такого позора!

– Где? В какой газете?

Надо было уходить. Этот вредный Гончар был, к сожалению, совершенно прав. Стоило ради такого бреда пилить на другой конец Москвы, терять столько времени? Иван ругал себя последними словами.

– А вообще, вы, милиция, должны принимать меры против теперешней так называемой демократической прессы. С этим надо что-то делать! Я нарочно вырезала и сохранила заметку. Безобразие! – Гуськова поджала губы и отвернулась, как бы еще раз глубоко переживая некое, одной ей ведомое «безобразие».

– Могу я взглянуть на эту заметку? – безнадежно спросил Кузьменко.

– Сейчас – нет. Она осталась дома. Но у меня отличная память. Я не сумасшедшая, как кажется некоторым. Газета называется «Кисе». Латинскими буквами, в переводе с английского – поцелуй. Мне принесла ее соседка. Разумеется, ни она, ни я такую, с позволения сказать, прессу, не читаем. Но тут – особый случай. Мария Петровна, серьезная, порядочная женщина, считает своим долгом следить, чем увлекается ее несовершеннолетний внук. Мальчику всего пятнадцать, а он читает такую прессу. Вот вам демократия и новое воспитание! В этом бульварном листке открыто пишут о всяких половых извращениях, об этих ужасных прыгающих музыкантах и голых девицах, ну таких, у которых профессия – ходить голышом. Причем печатают цветные фотографии. И вот там, можете себе представить, – Иветта Тихоновна сделала страшные глаза и выдержала длинную эффектную паузу, – я увидела фотографию Оли! Моей Оли!

Майор Кузьменко взглянул на часы и поднялся со скамейки.

– Простите, Иветта Тихоновна, мне пора. Спасибо за информацию. Давайте, я провожу вас в палату.

Он понял, что бреду не будет конца, можно просидеть здесь до вечера. Погода, конечно, замечательная, в больничном дворе птички поют, но нельзя быть таким идиотом… – Нет! Вы должны меня дослушать! Я еще не сказала главного! Если вы думаете, что у меня бред, то глубоко ошибаетесь. Вы можете проверить. Вырезка из газеты хранится у нас дома. Олю сфотографировали скрытой камерой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация