– С возвращением, – сказал Вестник, когда она открыла глаза и убедилась, что находится в уже знакомой ей маленькой комнате. – Замерзла?
Молчаливый проверил ей пульс, дал выпить сладкого раствора и тут же заботливо укутал толстым одеялом. Дина завернулась в спасительный кокон и опустила веки.
– Мы не зашли далеко. Страшно только там, где ты сегодня была. А дальше – хорошо.
«Да пошел ты!» – ругнулась про себя Дина и содрогнулась. Ей не хотелось знать, что находится «там» дальше, за снежной завесой. Ей не хотелось больше умирать. Не сейчас. В глубокой старости – да. Но не сейчас. Ей, как никогда, хотелось жить. Но Вестник считал иначе.
– На это подсаживаются, – прошептал он. – Нет ничего слаще путешествий туда… Ничего.
* * *
Пришел Дэн в себя от неприятного ощущения, вызванного чем-то холодным, льющимся ему за шиворот. Он с трудом разлепил глаза и обнаружил, что лежит на боку, сжатый с трех сторон креслом, дверью и подушкой безопасности. В разбитое боковое стекло, оказавшееся наверху подобно люку, хлестал дождь, который и привел его в чувство. Дэн аккуратно пошевелил ногами, проверяя, зажаты ли они. Ноги свободно двигались, и это уже радовало. Головой тоже удалось покрутить. А вот когда Дэн потянулся, чтобы отстегнуть ремень безопасности, левую руку, от кисти до плеча, пронзила такая боль, что он не сдержал крика. На лбу выступила испарина, в висках зашумело, и к горлу подкатила тошнота. Дэн вновь прикрыл глаза и сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Нужно выбираться. Аккуратно, несмотря на боль и головокружение, так, чтобы снова не потерять сознание и не застрять тут на целую ночь. Казалось, прошла целая вечность до того момента, когда он не без труда, стиснув зубы от простреливающей боли в руке и стараясь не пораниться еще больше, сумел через разбитое лобовое стекло вылезти наружу. В сгущающихся сумерках он бегло осмотрел машину и тихо выругался. Вряд ли ее можно будет восстановить. Но, главное, он жив. И относительно цел. Багажник вопреки пессимистичным прогнозам, к счастью, удалось открыть. Дэн осторожно, стараясь не делать резких движений, отыскал фонарик и небольшую канистру с питьевой водой. Напиться ему удалось, а вот умыться не получилось: левая рука совсем не слушалась, и любое мало-мальское движение отдавалось в ней острой болью. Тогда Дэн подставил под ливень правую ладонь и немного смыл заливавшую глаза кровь дождевой водой.
При свете фонарика в уже наступившей темноте он отыскал очки и убедился, что одно стекло покрыли частой паутиной трещинки, но другое уцелело. Что ж, циклопом быть все же лучше, чем совсем слепым. Дэн надел очки и поводил лучом света по грязи вокруг машины. Нужно найти телефон, потому что без него невозможно вызвать помощь. А надеяться в этой глуши на проезжавшую мимо машину – верх наивности. Хватит, одну «проезжавшую мимо» он на свою беду уже встретил. Мысли о черном джипе подстегнули его. Вдруг тот, кто там находился, решит вернуться и удостовериться, что Дэн мертв? И чем ему тогда отбиваться? Лучом света, как джедаю? Но как Дэн ни искал свой телефон, найти его не сумел. Зато отыскал портмоне с документами. И хоть на пустой дороге банковские карточки вряд ли ему помогут, с ними он почувствовал себя увереннее.
Сидеть и ждать помощи тут можно до скончания века, а дорога рано или поздно куда-то приведет. Может, придется идти всю ночь, но какой-нибудь населенный пункт обязательно встретится. О том, что у него не хватит сил на долгий путь, Дэн старался не думать. Накинул на плечи куртку, сунул в карман портмоне и побрел по темной мокрой обочине.
Несколько раз ему приходилось останавливаться и прижиматься спиной к стволам деревьев, пережидая приступы дурноты и головокружения. Один раз его вырвало, и после этого стало немного легче, но очень захотелось пить. Канистру с собой Дэн не взял, поэтому ничего не оставалось, как подставить лицо дождю. Ему казалось, что шел он так целую вечность. Но так и не встретил ни машин, ни населенных пунктов. Как хорошо придумывать приключения героям, сидя у себя дома за компьютером, с кружкой кофе и музыкой в наушниках! И как паршиво оказаться самому в передряге – раненому, замерзшему, в глуши и совершенно одному. Его начало трясти – то ли оттого, что сырой холод пробрался до самого нутра, то ли потому, что у него банально поднялась температура. И впервые за все время своего пути Дэн четко понял, что не дойдет. Утро так никогда и не наступит, дождь не прекратится, по дороге никто никогда не проедет. Он так и останется навечно путником, свернувшим не в тот поворот и безуспешно ищущим выход из другой параллели.
Но когда отчаяние захлестнуло его сильнее боли, Дэн увидел впереди свет. Послышалось побрехивание пса, и Дэн, собрав остатки сил, свернул на шум. Упал он, теряя сознание, в тот момент, когда почти достиг калитки. Дворовая собака зашлась в заливистом лае, и это было последнее, что Дэн услышал.
Из забытья он выплывал медленно и плавно, покачиваясь на его волнах, словно на чьих-то гигантских ладонях. До слуха долетели шорохи и посудный звон. Дэн не без труда открыл глаза и увидел над собой деревянный потолок. Сам он лежал на застеленной простыней тахте. Комнату слабо освещала настольная лампа со старым тряпичным абажуром. Рядом с лампой на столике валялись упаковки из-под бинтов, использованный шприц и картонные коробочки. Левую руку ему кто-то, разрезав рукав, перебинтовал и надежно зафиксировал. Взгляд Дэна остановился на графине с вожделенной водой и металлической кружке рядом. Во рту было так сухо, словно он был набит песком. Никогда еще в жизни Дэна не мучила такая сильная жажда. Он пошевелился, чтобы осторожно дотянуться до кружки, и тело отозвалось на этот раз не резкой, а приглушенной болью. Возможно, тот, кто позаботился о нем, вколол ему и анальгетик. Только вот столик с графином поставил слишком далеко. Дэн так и не смог дотянуться до кружки и, оставив попытки, устало прикрыл глаза.
– Пришел в себя? – раздался вдруг рядом голос. А следом за этим – тихий шум пододвигаемого табурета и шорох одежды. Дэн открыл глаза и увидел немолодого мужчину. На вид тому было за шестьдесят. Был он невысок и грузен, густая борода наполовину скрывала его лицо, отросшие волосы с проседью закрывали уши. Но от его фигуры, от крепких рук с широкими ладонями, которыми он поправил на лице Дэна компресс, веяло спокойствием и уверенностью. Как от заботливого отца.
– Что случилось? – продолжил расспрашивать мужчина.
– Авария.
– Так я и подумал. И где это произошло?
– Не знаю. Я долго шел.
– Идти долго ты мог и сотню метров, – качнул головой мужчина. – Как тебя зовут?
– Дэн. Денис.
– Я тебе немного помог, Денис. Но без больницы не обойтись. Надо обследовать голову. Удар, похоже, был сильный. И рентген, опять же, нужен. – Мужчина скользнул взглядом по перевязанной руке Дэна. – Скорей всего перелом. Одежду пришлось попортить, уж прости. Иначе было не осмотреть.
– Не страшно.
– Я вызвал «Скорую».
– Спасибо.
Мужчина встал и собрал со стола использованный шприц, упаковки и открытые ампулы.
