– Грандмастер, – сказал он с улыбкой и достаточно громко, чтобы все слышали, – когда я стоял здесь в такой же черной мантии, то не ценил это место по достоинству, так дайте мне минутку насладиться этим прекрасным зрелищем. Я больше не студент, так что вы даже не можете меня отлупить за то, что я вас задерживаю.
Зрители захихикали. Теперь он настоящий Колосс, и все это знают, подумал Анден. И все-таки остался собой. Почти.
– Братья и сестры, – выкрикнул Хило. – Колосс – повелитель клана, но Колоссы меняются, а братство остается. Вы приносите клятву не только мне, но и друг другу. Кто знает клятву Зеленой Кости наизусть и может дать ее первым?
Предполагалось, что церемония пройдет совсем по-другому, но даже грандмастер Ли не стал вмешиваться, когда вперед шагнул Лотт.
– Я готов, Коул-цзен.
Хило кивнул и поманил его на сцену. Анден с колотящимся сердцем смотрел, как Лотт спокойно преодолел три ступеньки и встал на колени перед Хило, а тот наклонился и быстро что-то прошептал ему в ухо, а потом отступил. Анден мельком заметил непреклонное и решительное выражение лица Лотта, когда он поднял сомкнутые ладони ко лбу.
– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель, – уверенным тоном начал он, четкий голос разнесся по всему двору. И ему вторили голоса сотни одноклассников: клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель.
Шевеля губами и повторяя слова клятвы, которую он уже принес две недели назад, Анден не отрывал взгляда от стоящего на коленях Лотта – руки подняты, а глаза потуплены перед теплым, но пронизывающим взглядом Хило. Анден с горечью недоумевал. Он был уверен, что Лотт никогда этого не хотел, никогда не желал пойти по кровавому пути отца. Там должен стоять Анден.
Коулы – его семья, он уже доказал, что достоин носить нефрит, все считали его протеже Хило и грозным новым бойцом клана. И все же он переживал из-за Лотта, но при этом по непонятной причине был благодарен ему, что не он стоит на сцене, потому что на долгую и странную секунду ему показалось, что Лотт – это он, что Лотт занял место Андена на том деревянном полу зала для тренировок в поместье Коулов после новогоднего ужина, и теперь Анден смотрит на себя чужими глазами и видит кровь, нефрит и трагедию.
– Клянусь честью, жизнью и нефритом, – закончил Лотт и прикоснулся головой к полу. Остальные новоиспеченные Зеленые Кости Равнинных повторили его слова, завершив клятву. В точности как тогда с Анденом, Хило поднял Лотта на ноги, обнял его и тихо что-то сказал, не снимая руки с его плеча, Анден не расслышал слова. Лотт коротко кивнул и присоединился к остальным. Хило соединил ладони в быстром приветствии и обратился к новым членам клана:
– Я принимаю ваши клятвы, теперь вы мои боевые братья.
Кто-то выкрикнул:
– Кровь за Колосса!
Несколько голосов подхватили клич, пока Хило сходил со сцены.
– Равнинные, Равнинные!
Анден покрутил головой, чтобы понять, кто это кричит, но грандмастер Ли неодобрительно вскинул руки, призывая к тишине. Все выпускники и многие зрители привыкли подчиняться строгому правлению грандмастера и тут же замолчали.
– А теперь, – сказал грандмастер Ли с явным неудовольствием и от чрезмерной театральности присяги, и от реакции публики, – пришел черед наградить выпускников нефритом, который они заслужили годами тяжкого труда, дисциплины и тренировок.
В глубине сцены стоял стол с четырьмя стопками маленьких деревянных шкатулок. Все в нетерпении посмотрели на мастера Сэйна – он взял шкатулку из первой стопки и открыл ее.
– Ау Сатингья, – прочел он надпись на внутренней стороне крышки.
Сразу после финальных Испытаний все ученики восьмой ступени вернули тренировочные браслеты вместе с нефритом. Теперь они получат собственный нефрит, возможно, на несколько камней больше или меньше, чем сдали, в зависимости от успехов на экзаменах. Каждая стопка на столе соответствовала уровню мастерства в нефритовых дисциплинах. Взошедшая на сцену под вежливые аплодисменты Ау Сати заслужила один камень на металлической цепочке. Грандмастер Ли вытащил его из шкатулки и повесил Ау на шею. Ау станет Пальцем низшего ранга, а если хорошо умеет считать, то Барышником начального уровня.
– Горо Горусуто, – сказал мастер Сэйн, вызывая следующего выпускника, после того как Ау поклонилась и покинула сцену. Церемония продолжалась в том же духе, пока первая стопка шкатулок не исчерпалась, а затем более многочисленная группа выпускников получила по два камня каждому. Для некоторых выпускников эти камни останутся единственным нефритом, который они когда-либо будут носить. Для других станут лишь первыми из многих – нефрит передается по наследству, им награждает руководство клана, но самый престижный способ – завоевать его в поединках и сражениях.
Когда на сцену начали подниматься ученики, заслужившие три камня, Анден так разнервничался, что с трудом мог смотреть. Нефрит получили Дудо, Пау и Тон, и все улыбались, проходя мимо грандмастера обратно к одноклассникам, стоящим по другую сторону. Шкатулок осталось совсем мало – лишь около десятка в последней стопке, для лучших учеников, заработавших максимум – четыре камня, с таким количеством можно стать старшим Пальцем или младшим Кулаком, это больше, чем могут без риска надеть большинство кеконцев и иностранцы.
После того, через что пришлось пройти Андену, ему будет легко носить этот нефрит. Мгновение дезориентации от нефритового прилива, как во время тренировок, но ничего похожего на ту мощную деформацию и эйфорию, которые он испытал перед «Двойной удачей». И все-таки его пальцы онемели и похолодели, а живот свело от подспудной тревоги. Грандмастер вызывал последних студентов. Громкие аплодисменты и топот поприветствовали Лотта, когда он выступил вперед и склонил голову перед грандмастером. Остальные выпускники уже болтали и поздравляли друг друга, обсуждали, как будут носить камни – проколют нос, бровь или сделают более смелый пирсинг. На столе осталась только одна шкатулка.
– Эмери Анден, – сказал мастер Сэйн.
Когда Анден встал, болтовня стихла. Он вдруг почувствовал себя так, будто двигается во сне, в контролируемом, но нереальном состоянии, словно он на самом деле находился не здесь. Ноги несли его вперед, ботинки шагали по ступенькам, и, поднявшись на сцену, он услышал, как кто-то выкрикнул:
– Коул-цзен!
Поднялся шквал аплодисментов, и другие голоса подхватили:
– Коул-цзен!
Анден остановился, решив, что толпа окликает Хило. А когда понял, что так обращаются к нему, его лицо полыхнуло жаром. Его называют Коулом. Сироту-полукровку поставили рядом с Ланом, Хило и Шаэ. Он не мог и подумать о такой чести и просто окаменел. Потому что это была неправда, он не такой, как они. Когда грандмастер Ли поднял четыре камня на серебряной цепочке, Анден отшатнулся, словно в шкатулке сидел ядовитый паук.
– Нет, – выпалил он.
Грандмастер нахмурился и застыл.
– Что значит «нет»?
