Поначалу это были простые вопросы, на которые Шаэ знала ответы или могла легко их найти с помощью семейных связей. Эспенцы жаждали расширить политическое и экономическое влияние, но не знали, как делаются дела на Кеконе. Они интересовались, какие кланы входят в совет директоров КНА, когда проходят собрания и кто принимает решения об экспорте нефрита. Кто в Королевском совете ответственен за военные расходы? Как устроить встречу с нужным человеком и какие ему можно послать подарки?
Но больше всего их интересовали враги. Югутан – менее развитое государство, но с обширной территорией, высокой численностью населения и растущей военной мощью, – похоже, был одним из соперников, которых опасались эспенцы. Даже здесь, на далеком маленьком острове, они оставались начеку. Они хотели знать, какие инвестиции делают югутанские компании на Кеконе. Сколько нефрита с черного рынка, по мнению кланов, контрабандой переправляется в Югутан. Может ли Шаэ поспрашивать и выяснить, зачем на Кекон приехал тот или иной югутанский бизнесмен? Где они живут и с кем встречаются?
Эспенцы умели быть благодарными. Ей не нужны были их деньги, но эспенцы всегда платили за услуги, чтобы не оставаться в долгу, таков уж их принцип. Но Шаэ оценила, что ей выдали студенческую визу для обучения за границей. Эспенское образование на Кеконе имели немногие, оно считалось даже более престижным, чем окончание Академии в числе лучших учеников, и ставило ее выше братьев и в другое положение. А она тем временем помогала невежественным иностранцам вести дела на Кеконе и в глубине души этим гордилась. Это не имело отношения к клану и было исключительно ее достижением. Информация и отношения, принадлежащие ей одной, не деду, братьям или Дору.
– Да как ты можешь называть себя Коул, эгоистичная идиотка? – негодовал дед. – Все, что ты скажешь иностранцам, может быть использовано против клана.
Факел использовал все свое влияние, сделал несколько гневных звонков эспенскому послу, и тот с извинениями заверил Коула Сена, что его внучка больше не будет контактировать ни с кем из армии республики Эспения или ее разведслужбами. Джеральд уплыл домой, а Шаэ, кипя негодованием от попыток деда наставить ее на путь истинный, последовала за ним. Она была дурой, но, как ни печально, даже дураки цепляются за свою гордость.
* * *
Шаэ вернулась в Жанлун умиротворенной и отдохнувшей, но это не повлияло на ее решимость возобновить поиски работы и как можно скорее найти полезное занятие. Ничто не мотивировало ее больше, чем страх стать похожей на мать. Если бы у нее была работа, чтобы занять мысли, она не ехала бы сейчас в автобусе, гадая, как Лан и Вун воспользуются финансовыми данными, которыми она их снабдила, или попытаются ли Горные убить Хило.
Она вернулась в квартиру и громко простонала, обнаружив, что забыла ключи на кухне в материнском коттедже. Она не могла попасть домой.
Шаэ оставила сумку в коридоре у двери и постучала к соседу, Цуну Ю, в надежде позвонить от него домовладельцу. Никто не отозвался. В двери торчала пачка рекламных листков, намекающих на то, что Цун уже несколько дней отсутствует. Шаэ вышла на улицу и поднялась по металлической пожарной лестнице, чтобы попытаться вломиться в собственную квартиру, но, проходя мимо соседского окна, остановилась и пораженно уставилась внутрь.
Квартира была почти пуста. Совершенно ясно, что там никто не жил. На полу стоял маленький телевизор, а на нем – телефон. Еще на полу лежали спальный мешок и пара подушек, но больше ничего – ни мебели, ни одежды, пустые стены, и никаких следов Цуна.
Шаэ задрожала от подозрения и ярости. Она открыла окно и влезла в квартиру соседа. Планировка была почти такой же, как у нее. Шаэ прошла на кухню и обнаружила там пустые шкафы, не считая пакета орешков и упаковки крекеров. В холодильнике оказалась пара бутылок лимонада. Цун, как предполагалось, поселился здесь одновременно с ней, почти четыре месяца назад, но так и не въехал по-настоящему.
Шаэ прошла в пустую гостиную, села на подушку и стала ждать. Она подозревала, что Цун не замедлит появиться, и конечно же, примерно час спустя дверь открылась и он вошел с пачкой рекламных листков в руке. Увидев в квартире Шаэ, он пораженно застыл.
Не успел Цун прийти в себя, как Шаэ вскочила и прошла мимо него, закрыв и заперев дверь. Она повернулась, вытащила нож и шагнула вперед. Молодой человек попятился и нервно облизал губы, не сводя взгляда с ножа. Он уперся спиной в стену. Шаэ протянула руку и сдернула черную шапку, которую всегда носил Цоун. Его короткие волосы спутались и прилипли к черепу, а на верхней части ушей торчали нефритовые серьги-гвоздики. Слишком мало нефрита, чтобы она могла заметить ауру, не прикасаясь к нему.
Шаэ отступила на шаг и указала на телефон.
– Позвони ему, – велела она. – Скажи, чтобы немедленно приехал.
Цун снял трубку и набрал номер, бросая на Шаэ опасливые взгляды. Она не могла понять, чего он боится больше – ее вместе с ножом или реакции босса.
– Хило-цзен, – сказал Цун после того, как его наконец-то соединили, – это Цун Ю. Ваша сестра… она… э-э-э… велела мне вам позвонить. Она наставила на меня нож и хочет, чтобы вы сюда приехали.
После секундной заминки Шаэ услышала раскаты смеха на другом конце линии. Они обменялись еще несколькими словами, и Цун повесил трубку.
– Он сказал, что должен кое-что закончить, но скоро приедет.
– Так, значит, охранник, Цун-цзен? – спросила Шаэ. – Вы работаете охранником. И это довольно скучная работа, насколько я помню. От которой вы надеетесь в скором времени избавиться.
– Я не это имел в виду, – ответил Цун, краснея. – Я не считаю вас скучной. Просто следить за вами – не особо весело, ну, вы понимаете.
– Нет, даже представить не могу. – Странное чувство обиды и веселья сложилось в холодную усмешку. – И я начинаю думать, что все наши встречи были подстроены, потому что вам велели за мной приударить.
– Притронуться к младшей сестре Штыря? – нервно закашлялся смехом Цун. – Да будет вам, уберите нож. Вам не кажется, что вы слишком часто им мне угрожаете? Это не очень-то благородно, учитывая, что я вроде как должен вас защищать.
Цун, похоже, пребывал в удивительно хорошем настроении для такого случая. Теперь он широко улыбался, волосы спадали на глаза, делая его до безобразия привлекательным. Шаэ подозревала, что реакция Хило по телефону заверила Цуна, что ничего страшного не произойдет, и сейчас он с нетерпением ожидал окончания неприятной работы.
Шаэ спрятала нож.
– Значит, вы устроились здесь, чтобы за мной следить.
– Предполагалось, что я должен наблюдать за вами на улице. – Он пнул спальник на полу. – По вечерам я выскальзывал в окно и возвращался утром до вашего ухода, но теперь Штырь сказал, что я повсюду должен следовать за вами.
Цун сходил на кухню и принес упаковку крекеров и две бутылки напитка из манго.
– Хотите? Боюсь, больше у меня ничего нет. Или мы можем подождать в вашей квартире.
