Она выхватила саблю, протянула ему, и он плюнул наудачу.
– Убиваем всех с нефритом.
С этим легко было согласиться. Когда они вошли в дверь, послышались крики. Шаэ уловила в зале четыре нефритовые ауры – как кобра, чувствующая тепло жертвы. Они стояли, словно маяки посреди остального шума и суеты. Пара из них уже Почуяла приближение смерти и приготовилась, Зеленые Кости тут же устремились на чужаков, выхватив сабли.
Прошло много лет, с тех пор как Шаэ в последний раз дралась насмерть. По дороге сюда она на несколько минут задумалась, не растеряла ли навыки и инстинкты, не разрушили ли ее два года спокойной жизни без нефрита в Эспении.
И потому она даже удивилась, срубив первого противника за несколько секунд. Она Отразила первую атаку, белый металл зазвенел о белый металл, а потом нацелилась саблей в живот. Противник надел Броню и изогнул позвоночник, чтобы избежать удара. Его голова при этом качнулась вперед, и левая рука Шаэ полоснула ножом его глотку. Она с Легкостью перепрыгнула через тело, выдернув нож, и двинулась к следующей цели.
Это было как на тренировке в Академии, просто еще одно Испытание на время. Тренировки и опыт взяли свое. Она была меткой и смертоносной, нефритовая энергия играла в крови, как песня, которую она давно не слышала, но знала наизусть. Шаэ дралась со вторым противником, пока Эйтен не перерезал ему глотку из-за спины. Шаэ с легкостью вскочила на балкон второго этажа.
Женщина-Кулак обороняла зал с укрывшимся персоналом. Она встретила Шаэ, швырнув ей в лицо цепочку волн Отражения, так что в воздух, как конфетти, взлетели карты и фишки, а стены затряслись. Шаэ протиснулась сквозь заграждение, рассеяв атаку собственным Отражением, пока не приблизилась, и они схватились на ножах в узком коридоре. Броню соперницы ножом пробить не удалось. И тогда Шаэ пнула ее в колено. Когда женщина согнулась от боли, Шаэ врезала ей локтем по затылку со всей Силой, пробив череп.
Когда все Зеленые Кости в здании были мертвы, всего там их оказалось шестеро, они сорвали с петель дверь в служебную комнату и Шаэ обратилась к сбившемуся в кучу дрожащему персоналу «Госпожи Цонг»:
– Теперь все заведения на шоссе Бедняка принадлежат Равнинному клану. Можете уйти живыми. Или присягните клану в верности, платите дань, и сохраните работу на тех же условиях при новом руководстве. Выбирайте быстрее.
Четверть служащих ушла – занимающие высокие должности или слишком тесно связанные с Горным кланом, самые преданные или слишком напуганные ответными мерами, если они переметнутся. Остальные остались и довольно быстро оправились после потрясения – кеконцы привыкли к переменам в руководстве и воспринимают их как стихийное бедствие, внезапные события с неизбежным кровопролитием, с последствиями которых нужно справиться хладнокровно и вернуть бизнес в нормальное русло. Вскоре оставшийся персонал казино начал устанавливать мебель, подметать разбитое стекло и вытирать кровь, пока она не впиталась в дорогие ковры и обивку.
Шаэ собрала нефрит с убитых врагов и вышла, оставив за главного Эйтена. На улице она наткнулась на брата, выкрикивающего приказы, он тыкал в разных направлениях окровавленным ножом, лицо и аура светились безумием битвы. «Двойная ставка» горела – похоже, никто не знал, случайно ли возник пожар, или здание подожгли не то сбежавшие Горные, не то вошедшие в раж бойцы Равнинного клана. Дым клубился из окон верхнего этажа, смешиваясь с бесцветным небом.
Хило посмотрел на Шаэ и горсть нефрита в ее кулаке, и его губы изогнулись в подобии улыбки. Он снова повернулся к хаосу – пожару, выбегающим из здания людям, прерывистым звукам продолжающихся схваток. Не с Зелеными Костями – на улицу Патриота высыпали люди с территории Равнинных. Они кричали и набрасывались на сторонников другого клана.
– Этого мало, – буркнул Хило.
Шаэ не могла понять, о чем он – о нефрите в ее руках, об игорных домах или убитых Зеленых Костях Горных. Она была слишком взбудоражена, чтобы ответить.
Понадобилось полчаса, чтобы затушить пожар в «Двойной ставке», а хаос затих, превратившись в жутковатую тишину. Когда солнце закатилось с покрытого дымом неба, Хило собрал людей, Шаэ села на заднее сиденье машины и поехала обратно в резиденцию Коулов. К этому времени она видела все вокруг в какой-то пелене, как в сюрреалистическом арт-хаусном фильме о мести и жестокости.
* * *
Гонт Аш принял телефонный звонок молча, но все, кто имел хоть малейшее Чутье, отпрянули. Сначала Гонт похолодел от потрясения. Потом его шея побагровела от ярости.
Двадцать два члена Горного клана погибли в неожиданной атаке – все Пальцы и Кулаки, защищающие три игорных дома на шоссе Бедняка, не смогли справиться с убийцами из Равнинного клана. Пара неразумных Фонарщиков, выстреливших в нападавших, находились в больнице. И каждый квадратный сантиметр Трущобы теперь был под контролем Равнинных. Такой войны между кланами Жанлун еще не видел.
Гонт повесил трубку. Несколько секунд он сохранял неподвижность. Потом оторвал телефонный аппарат от стены и швырнул в зал с такой силой, что тот врезался в дальнюю стену. Его бойцы застыли, потрясенные нехарактерной для Штыря вспышкой.
– Коул Лан мертв, – объявил Гонт. – Его семья вышла из леса. Теперь мы в состоянии войны с Равнинными. Их жизни и имущество могут стать нашими, а победитель забирает нефрит.
Глава 34. Ты в долгу перед умершими
Проснувшись посреди ночи, Шаэ не сразу сообразила, что происходит. Она лежала в своей старой спальне. В последний раз она заходила в эту комнату, только чтобы собрать вещи. Когда она открыла глаза, луна тускло освещала кучу окровавленной одежды и оружие на полу рядом со старым глобусом и стопкой романов в бумажных обложках. Шаэ поняла, что лежит под одеялом в одном нижнем белье – и нефрите.
И тогда она все вспомнила. Смерть Лана, как она надела нефрит и оружие, как поехала вместе с Хило устроить кровавую месть на шоссе Бедняка. Глубоко внутри взбухло напряжение, расширившись, как мячик внутри коробки, пока из груди не вырвалось рыдание. Она свернулась калачиком, прижав к лицу подушку, и рыдала, долго и тяжко, пока не выплакала все слезы и силы. Потом она просто лежала и сбивчиво дышала, потрясенно принимая новую и кошмарную реальность.
В нее вселился демон. Это единственное объяснение – а может, просто отговорка. Вчера в ней взорвалась плотина, которая держалась на волоске, но вместо того, чтобы негодовать, она с радостью приняла саморазрушение, наслаждалась им, сладкой властью нефрита и безумием кровавой мести.
Но теперь, с холодной ясностью оценивая последствия, Шаэ просто онемела. Вчера вечером она совершила необратимый поступок, и трусливый, и смелый одновременно. Наверное, эту смесь печали, странной эйфории и спокойного принятия чувствуешь в момент прыжка с высокого моста. После такого решения судьбу уже не изменишь, остается лишь принять этот выбор вместе с его неизбежными последствиями. Но эта мысль ее успокоила, и постепенно тело расслабилось.
