Чутье сообщило, что не только она уже проснулась. Но немыслимым казалось не то, что она снова может различать нефритовые ауры, как различают цвета, а то, что больше никогда не почувствует прохладную и густую текстуру ауры Лана. И все же это было так – столь же непреложная и непростительная истина, как сила тяжести падающего тела.
Шаэ встала с постели и включила лампу. Она нашла в шкафу старую футболку и спортивные штаны – одежду, которую она не удосужилась забрать. Шаэ медленно оделась. Тело и разум болели. Регулярные тренировки – это все же не то же самое, что носить нефрит и драться. На теле обнаружились синяки и порезы, которые Шаэ не заметила вчера ночью, и она подозревала, что пройдет не меньше недели, прежде чем она сможет без боли воспользоваться какой-либо из нефритовых способностей. В зеркале над туалетным столиком она увидела, что выглядит побитой и измотанной, скорее как жертва домашнего насилия, чем Зеленая Кость и воин, не считая нефрита на запястьях, в ушах и на шее.
Шаэ покинула комнату и прошла по неосвещенному коридору к единственной горящей лампе внизу. Снаружи еще было темно. В призрачно тихом доме слышалось только тиканье часов и звяканье ложки о фарфор. Звуки казались оглушительными. Шаэ спустилась по лестнице и вошла на кухню. Хило в одиночестве сидел за столом и ел горячую кашу. После вчерашнего он так и не переоделся. Его сабля в ножнах стояла у другого стула, а окровавленный нож лежал на гранитной кухонной стойке. Он не побрился и, судя по его виду, не спал, но завтракал так безмятежно, будто ничего не случилось.
Шаэ молча села рядом.
– Если хочешь, на плите стоит кастрюля, – произнес он через некоторое время. – Кьянла приготовила еще вчера, но никто не ел. Вполне еще годится, только воды надо добавить.
– Где все?
Звучало так, будто Шаэ спросила: «Где дедушка?»
Хило ткнул ложкой в потолок.
– У себя в комнате. Наверное, до сих пор под снотворным. Вчера после нашего ухода Кьянла вызвала врача. Похоже, он дал старику что-то сильнодействующее, чтобы успокоить.
– Что с ним не так? – хрипло спросила Шаэ.
– Он стар и не в себе. – Хило посмотрел на нее темными глазами. – Когда он услышал о Лане, у него случился припадок. Он думал, что снова на войне, а убили Ду. Что-то бубнил и кричал о шотарцах. Не узнавал меня. А когда узнал, то обвинил – сказал, что это я виноват в смерти Лана.
Хило сказал это равнодушным тоном, но Шаэ ему провести не удалось. Ей хотелось побыстрее повидать деда, но если она поднимется сейчас, то обидит Хило, а сейчас опасно его обижать. Дед всегда был добрее к Шаэ, чем к ее братьям, а меньше всего был добр к Хило.
Хило вернулся к завтраку, и Шаэ удивилась, как ему удается есть. Она ничего не ела весь вчерашний день, но все равно не проголодалась и сомневалась, что когда-нибудь у нее снова появится аппетит.
– А где все остальные?
– Они заняты, Шаэ. Наши силы очень растянуты. Я оставил Кена присматривать за вчерашним полем битвы. А Тара послал объехать город и проверить нашу оборону в других местах.
Шаэ встала, и тут вспомнила кое-что еще.
– А где Дору?
Хило скривился.
– Предатель? Видишь ли, мы схватили его той ночью и ждали Лана, чтобы он с ним разобрался. Я позвонил, но не мог дозвониться, никто не знал, где Лан. Тогда я и понял – что-то случилось.
– Ты убил Дору?
Хило покачал головой.
– Это должен был решить Лан. Так что мне было делать со старым хорьком? В общем, я снял с него нефрит и запер в его доме под охраной. С тех пор он там и сидит. Никаких звонков или посетителей.
Снял нефрит. Какое унижение для старой Зеленой Кости, бывшего наперсника Факела Кекона. Вопреки ненависти к Дору, Шаэ представила его муки от нефритовой ломки, под присмотром враждебного бойца в собственном доме, и на секунду почувствовала к нему жалость, пусть он и предатель.
– Теперь я не могу его казнить, – сказал Хило. – Не могу испортить похороны Лана таким несчастливым событием. Но больше он не Шелест, это я четко объявил клану.
И лишь тогда ее потрясло понимание. Хило – Колосс клана.
Шаэ уставилась на брата. Никогда еще прежде не было Колосса моложе тридцати. Хило был ненамного ее старше и самым юным Штырем в истории. И вот он сидит тут, в кровавых пятнах и провонявший дымом пожарища, и ест кашу после резни. Его аура стала резче из-за нового нефрита, который он завоевал. Шаэ поежилась. Это конец, подумала она. Конец Равнинного клана.
Ложка Хило клацнула по пустой тарелке. Стул громко скрипнул по полу, когда Хило встал. Вероятно, ему даже не было нужды Чуять ее реакцию – все было написано у нее на лице. Но он промолчал. Новый Колосс поставил тарелку в раковину и вымыл руки. Потом взял стул и поставил его напротив Шаэ, сел и взял ее за локти, их колени соприкасались.
– Теперь они придут за нами, – сказал он. – Приведут все силы.
– Да, – согласилась она.
Айт Мада могла бы вести переговоры с Ланом. После вчерашнего вечера, после того что сделали Хило и Шаэ, пощады не будет. Горные выйдут из леса и не остановятся, пока все Коулы не будут мертвы. Их ближайших соратников казнят, дом спалят дотла. Остатки клана поглотят Горные.
– Ты нужна мне, Шаэ. – Наконец-то в голосе Хило появилось напряжение, а каждая черточка его лица обострилась. – Я знаю, мы не всегда друг с другом соглашались. Наговорили всяких гадостей, иногда заходили слишком далеко. Но это только потому, что ты моя сестра и я тебя люблю. Даже если ты до сих пор на меня злишься, мне нужна твоя помощь. Без тебя я не справлюсь. – Он крепче сжал ее руки и наклонился, чтобы посмотреть ей в глаза, в его прямом взгляде читалась мольба. – Шаэ, ты должна стать моим Шелестом.
Всего несколько дней назад она уверяла Андена, что навсегда отдалилась от дел клана и образа жизни Зеленой Кости. Не волнуйся и не влезай в эти дела, Лану не нужна твоя помощь, это не твои проблемы. Эгоизм. Высокомерие. Равнодушие. Полная противоположность Божественным добродетелям, о которых она вспоминала, когда стояла на коленях в храме Божественного Возвращения и молилась, чтобы боги послали ей знак. И вот он – знак. Она должна принять эту просьбу.
Все знают, что боги иногда жестоки.
Если у Равнинных и осталась хоть какая-то надежда на выживание, то Колоссу нужен Шелест, которому он может доверять. А на кого еще в клане может положиться Хило? Кто еще его утихомирит, не допустит, чтобы он сам напросился на смерть и погубил вместе с собой клан? Дух Лана никогда не успокоится, если такое случится. Неправда, что мертвым все равно, решила Шаэ. Мы в долгу перед умершими.
Шаэ медленно опустилась на холодные плиты кухонного пола и встала на колени. Она прикоснулась сомкнутыми ладонями ко лбу.
– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель. Клянусь своей честью, жизнью и нефритом.
Глава 35. Неожиданный прием
В чем у Беро не было недостатка, так это в деньгах. В Кузнице находилась круглосуточная больница, одна из немногих в городе, где врачи сомнительной квалификации штопали раны и не задавали вопросов, пока им платили. Рано утром, после событий на пирсе, примерно в то же время, когда обнаружили тело Коула Лана, Беро сидел на стальном стуле под жужжащей трубкой флуоресцентной лампы, а морщинистый человек с бесцветными глазами и похожими на мокрый шелк лоскутами волос вытаскивал две неглубоко вошедшие пули из его руки и перевязывал его, раскатывая бинт так медленно и тщательно, что Беро хотелось влепить ему пощечину. Несколько часов Беро отсиживался в кустах под эстакадой и сейчас чувствовал себя на редкость паршиво.
